Когда Тася и Митяй подошли к дрону и выразили желание отправляться дальше, тот вдруг ответил:
— Дальше нельзя.
Тася, которая уже успела сделать шаг на выход, опешила.
— Что? — Спросил Митяй.
— Дети остаются здесь.
— Где здесь?
— В столовой.
— Почему?
— На вас хочет посмотреть Богиня.
Тася с Митяем переглянулись. Богиня — это…
— Это местная жительница? — Шёпотом спросила Тася.
— Она идёт. — Ответил дрон и застыл. И мимика на его фальшивом лице застыла тоже.
Митяй вдруг оказался очень близко и схватил Тасю за руку.
— Не двигайся и не говори. Пока не поймём, что происходит. — Сказал сквозь зубы.
— Хорошо.
Стало страшно. Тася не к месту вспомнила пенёк… ту гору, которая рухнула. Они просто взяли и взорвали её. Какой-то там Строитель. Возможно, он был один. В одиночку взорвал целую гору. А что это значило? Да ещё все возможности Саблезуба…
Это значило, что местные всесильны.
И как не повезло, что про них узнали! Но почему? Они ведь сидели тихо, ничего не сломали, никуда не лезли. Всего час назад разговаривали о том, какая удача, что местные о них не знают. И нате вам!
Ждать Тасе тоже не нравилось, но ждать и не пришлось. В коридоре показалась цветная фигура… очень похожая на ту, что разговаривала с Саблезубом.
Тася так и думала, что речь о ней!
Смотрелась фигура очень странно. Как пятно. Она мерцала и местами переливалась. И всё же имела чёткие контуры женской фигуры, разве что была размерами больше человеческой, по прикидкам Таси, примерно на треть. В прошлый раз вроде бы она была меньше… хотя могло и показаться. До того ли было Тасе в прошлый раз?
Фигура вошла, хотя ноги не то чтобы передвигались, они будто мигали — и оказывались в другом положении. Лицо тоже было сплошным фоном, на котором не разглядеть ни глаз, ни рта. На нём просто двигались пятна, будто глаза и рот сползали в сторону и это выглядело, прямо скажем, жутковато.
Богиня прошла мимо и замерла в стороне, лицом в другую сторону. Видно было профиль с острым носом, совершенно человеческий.
— Дети. — Раздался хрустальный женский голос. — Снова дети. Дети везде.
Она замолчала, Тася покосилась на Митяя — тот застыл, настороженно следя за фигурой и ожидая продолжения.
Фигура подняла руку и как-то непонятно пошевелила пальцами. В ответ на это движение активировался дрон и подплыл к ней, и замигал, и застрекотал. Похоже, они таким образом общались.
Богиня вдруг тоже застрекотала. Не открывая рта. Такие звуки человеческие связки произносить не могут. Тася почувствовала, как напрягся Митяй, он сильно, до боли, сжал её руку.
— Сколько здесь детей? — Вдруг безо всякого перехода от стрекотания к человеческой речи спросила Богиня.
Дрон открыл перед ней экран, достаточно большой, чтобы Тася и Митяй видели то, что на нём происходило.
А там были изображены они, снятые совсем недавно, похоже, тогда, когда Тася нажала на кнопку, висящую на шее Саблезуба. Тася успела подумать, что выглядит, конечно, как ободранка какая-то, когда валяется на полу, но тут снова раздался стрекот и изображения замелькали. Она ещё успела разглядеть Саблезуба, который сидел на своём белоснежном троне. А потом изображения стали меняться так быстро, что слились в одно… Но вряд ли вокруг было столько “детей”, видимо, дрон показывал нечто другое.
— Повсюду дети! — Вдруг повысила голос Богиня. Её голос перестал быть ровным и стал недовольным. Кажется, происходящее ей не нравилось. Или она хотела кому-то что-то таким образом сказать. Вряд ли им.
— Что они постоянно делают? — Спросила Богиня.
— Они играют.
— Покажи, как они играли. — Приказала Богиня.
Изображения замелькали, но разобрать, что на них было больше не удавалось. Эта Богиня — она, конечно, обладала способностями воспринимать информацию куда более быстро, чем человек.
Тасе жутко хотелось спросить Митяя, что он обо всём этом думает, но она боялась говорить. Подумала, что Саблезуб опасен, но он хотя бы человек. То есть его мотивы и линию поведения пусть с трудом, но можно как-то прогнозировать. Это же существо человеком не было.
Изображения перестали мелькать и на экране застыло последнее из них. Тася сглотнула, а Митяй не сдержал нервного вздоха. На экране было двое, но не они, а парень, которого показывал на экране Саблезуб. Ахлейн, кажется. И его девушка.
— Почему дети постоянно прилетают? — Спросила Богиня. — Почему они снова здесь?
Дрон застрекотал. Богиня махнула рукой и он замолк.
— Я думаю. — Сказала Богиня.
Стало тихо и мрачно. Дрон не шевелился, как и Богиня. Она немного переливалась, но совершенно не двигалась. И это отсутствие лица… пятна глаз… Тася вглядывалась в него, но вообще не могла понять, в каком настроении инопланетянка и о чём она собирается думать.
Потом она заколыхалась, как волна. Тасе показалось, что Богиня вот-вот растворится в воздухе.
— Что вы собираетесь с ними делать? — Вдруг не сдержался Митяй. — С детьми, которые в катере на орбите?
Богиня снова стала ровной, перестав колыхаться. И она молчала.
Тасе показалось, что в этой неподвижности скрыта какая-то угроза, поэтому она машинально прижалась к Митяю, будто хотела за него спрятаться. А тот немного закрыл её плечом.
— Дети волнуются. — Сказала Богиня, не смотря на них. И снова замолчала.
Дрон радостно застрекотал.
— Дети на орбите. Что с ними делать? — Спросила Богиня и непонятно было, у кого. Точно не у Митяя, потому что голову она повернула в противоположную сторону.
— Отпустите их! Они улетят! — Сказал Митяй.
— Корабль летит. Дети летят. — Словно не слыша, сообщила Богиня.
— Мы все улетим! Просто дайте нам улететь!
— Дети постоянно тут!
Вот теперь Богиня точно рассердилась. Цвета, которые плавали по поверхности её формы стали темней и начали двигаться быстрей.
Митяй вдруг слегка склонил голову набок и медленно произнёс.
— Если все дети улетят вместе, детей больше не будет.
Богиня снова задумалась, как и Тася. Что он имеет в виду?
Потом Богиня просто взяла и выключилась, прямо как лампочка. Тася быстро посмотрела в пол, ей почему-то показалось, что там, на полу, должны остаться хоть какие-то следы этого странного существа, но на полу ничего не было. От Богини и пятна не осталось.
— Что решила Богиня? — Быстро обратился Митяй к дрону.
— Богиня будет разговаривать с остальными взрослыми. — Ответил тот.
— О чём?
— Дети должны оставаться дома. — Невпопад заявил дрон. — Дети должны быть лишены игрушек.
Вот вам и на!
— Ты про нас?
— Да.
— Что значит “оставаться дома”?
— Детям запрещено покидать помещения и выходить наружу. Также они лишены игрушек.
— Каких именно игрушек? — Уточнил Митяй.
— Всех игрушек, кроме самых примитивных.
— Думаю, степень примитивности придётся устанавливать опытным путём. — Сказал Митяй Тасе.
— Кажется, нас тут ограничили. — Ответила она.
— Да. Но это хорошо.
— Правда?
— Да. Мы и так не особо “играли”. А вот Саблезуб остался без зубов.
— Думаешь, его тоже ограничили?
— Дрон, ограничения наложены на всех детей? Или только на нас?
— Ограничения наложены на всех детей.
Митяй поднял брови.
— Ну ладно. — Сдалась Тася. — Это хорошо. А его дроны?
— Дроны Саблезуба являются игрушками? — Тут же спросил Митяй.
Дрон заскрипел и ответил.
— Являются.
— И теперь они не активны?
— Это так.
— А лодка? — Спросила Тася. — Она игрушка?
— Лодка — игрушка.
— И мы не сможем на ней улететь?
— Покидать территорию детской зоны запрещено.
— О как. — Митяй хмыкнул. — У нас теперь есть зона. Сообщи нам границы детской зоны.
— Границы подземелья.
— А ты? — Вдруг поинтересовалась Тася. — Ты разве не игрушка?
— Я — игровой помощник и друг.
— Это не то же самое. — Митяй посмотрел на Тасю и укоризненно покачал головой. Вроде того, что это немаловажное различие понимает каждый. Как вообще можно было не знать разницы? Обозвать Друга игрушкой? Это же практически оскорбление!
