Катрин всегда была его любимицей. Катрин была именно ЕГО. Паскаль хоть и был мужского пола, но походил на свою мать слишком уж сильно, отчего отец не столько недолюбливал его, сколько банально не понимал какого хрена ему нужно по жизни? Странный какой-то пацан получился, тихий, вежливый, сидит днями здоровье свое гробит, уткнувшись в книжки вместо того, что бы там, на охоту загонную съездить или девок молодых погонять по дворцу. Что собственно тоже вид охоты, по мнению короля, хоть и не такой веселый, где можно в жертву еще и из арбалета стрелять.
Не то что Катрин, вот она действительно его породы. Всегда с криком и весельем, там где она, всегда шум и толпа людей. Его умница дочка никогда не пропускала королевской охоты, ни разу не пропустила, ни одного бойцовского турнира, да и сама не прочь была с инструктором обменяться ударами в спарринг боях лихо и бесшабашно орудуя мечом.
Она была по настоящему ЕГО ребенком. Ему даже было о чем с ней говорить, не испытывая некоего неловкого чувства, что стоящий рядом думает, будто бы ты идиот.
— Не смей гневить меня паскуда! — Опять откликнулся король на очередной стук в дверь.
Эх, Катрин! Король печально покачал головой. Ты наверно сейчас думаешь что я злой и неотесанный чурбан, раз решил выдворить тебя из дома в далекое и «нафиг» никому не нужное королевство, но ты пока не понимаешь, как сильно я люблю тебя девочка и что иной раз мы не властны над своей судьбой и не в состоянии жить, так как нам хочется. Возможно, со временем ты поймешь это девочка, а возможно и нет, но что бы не случилось я всегда поддержу тебя…
— Ладно. — Сдался Митсвел наконец при очередном стуке в дверь. — Можешь войти, но учти, если ты посмел тревожить меня из-за ерунды, я оторву тебе голову голыми руками.
Странные денечки настали. Вино не радует, дети выросли, нет внутреннего томления в груди и даже жена «шипит» на него без должного рвения, не столько по делу сколько по привычке.
— Ваше высочество. — В дверь проскользнул Неманодах Верт, новый ставленник на должность главы армии короны, мужчина хоть и с сединой на висках, но еще достаточно, молодой для того, что бы в отличие от прочих генералов самостоятельно без сторонней помощи взобраться на коня, причем, не перепутав голову с задом проклятой животины.
— Чего тебе Нем? — Митсвел недобро прищурился, разглядывая застывшего в поклоне военачальника.
— Это нота ваше величество. — Верт держал в руках скрученный на золотых валиках документ. — Сегодня доставили из замка Дош.
— Какого хрена еще этим магистрам нужно? — Король слегка поморщился, так как что греха таить недолюбливал фанатиков бестиаров.
— Ваше величество, двенадцать магистров ордена объявляют вашу королевскую кровь проклятой и объявляют вам войну. — Неманодах зажмурился, приготовившись к яростной буре своего взрывного правителя, так и застыв перед ним с закрытыми глазами.
М-да уж. ТАКОГО военачальник знавший Митсвела не один десяток лет, не ожидал ну никак. Король просто молча продолжал сидеть, он не кричал, не кидался посудой и не пытался дать хоть кому-нибудь в морду лица, а просто сидел, и что самое страшное, по его лицу можно было решить, что в этот момент король пытается думать. Верт судорожно сглотнул ком подкативший к горлу. Подобного еще на его памяти не было. Что вообще должно было случиться с этим миром что бы Митсвел Первый, смог дойти до такого ужасного состояния?
Скрипнуло кресло, когда Митсвел грузно уперевшись кулаками в стол поднялся на ноги, принявшись расхаживать по комнате.
— Ваше величество? — Удивленно подал голос Верт, разглядывая прогуливающегося перед ним короля.
— Сколько мы с тобой знакомы Верт? — Король внезапно остановился перед своим маршалом, задумчиво оглядев его с головы до ног.
— Да, поди лет сорок может чуть больше ваше величество. — Удивленно произнес тот в ответ. — Я тогда на границе служил с халифатом Амунадип, вы тогда наш гарнизон лично пожелали наградить за заварушку на границе.
— Скажи сколько у тебя детей? — Король внимательно изучал лицо своего подчиненного.
— Четверо ваше величество. — Верт смахнул пот со лба. — Три сына и дочка.
— Дочка это хорошо Нем. — Король улыбнулся своим мыслям.
— Пацаны они вырастают и словно чужие становятся, а вот дочка всегда будет помнить тебя. — Митсвел отвернулся от маршала, задумчиво разглядывая что-то на столе. — Всю жизнь удивлялся, как моей жене не надоедало до самой смерти таскаться к родителям. Природа у них такая видать, это как всякие халдеи научники говорят, мол бабы они это…того…слово еще такое похоже на «сиськи-масиськи» чем-то.
— Моногамны? — Наморщил лоб генерал, пытаясь помочь своему государю.
— Точно. — Кивнул король. — Умеют помнить засранки.
Митсвел Первый взял в руки маленький портрет до этого пристально разглядываемый им.
— Значит так Нем. — Король шмыгнул носом. — Задача у нас теперь будет, что бы меня хорошенько запомнили на этом свете…
