А я, проводив их взглядом, обернулся к Ксилиму.
Не знаю, совпадение ли это, но едва наши глаза встретились, как в руках Ксилая вдруг появилось нетолстое древко с узким треугольным флажком наверху, которое он вбил в камни. Я едва удержался от того, чтобы не уйти Рывком поверх его головы. Пожалуй, и ушёл бы, не стой Гилай ко мне так близко и не закрывай путь.
Но мгновение промедления всё же случилось. Время оказалось упущено.
Вокруг нас вспыхнуло голубое полотнище.
Формация! Мы оказались заключены в огромную формацию, которая поднялась вокруг нас. Мгновение ничего не происходило, затем кто-то охнул.
Я обернулся на голос. Это был Берек, сейчас уставившийся себе под ноги, на брусчатку. Я сразу же вспомнил его свеженайденный талант к формациям. Видимо, он видит больше, чем я.
Не успел даже усмехнуться, как сам едва удержался, чтобы изумлённо не охнуть.
Я тоже видел. Видел то, чего мгновение назад здесь не было.
Видел то, что принадлежало уже моему таланту.
Под ногами каждого из стоящих вокруг меня учеников, по-над самой брусчаткой медленно разгорались символы, которые мне были прекрасно знакомы. Мало того что это символ Древних, так это ещё и один из самых любимых мной символов.
Истина.
Вокруг неё медленно проявился круг.
Следом вдоль его границы побежала вязь мелких символов. Краткость. Послушание. Спокойствие. Тишина.
И это только те, чьё значение я понимал.
Мгновение и уже их заключил в себе второй, больший круг. Алый. Под ногами каждого из стоящих на площади сияла двухцветная печать Указа.
Каждого.
И Ксилим не стал исключением.
Опомнившись, я обратился к своему таланту, к одному из своих Указов, в котором были записаны пустые вещи для обмана чужих глаз. Что бы ни происходило сейчас, но это явно дело рук не человека. Я знаю, как создаются Указы у меня. Я знаю, как создаются Указы у других мастеров Указов. На миг я замер, сообразив, что это знание получено давно, годы назад, да ещё и в Первом поясе, а значит, может быть бесполезным. Но лишь упрямо сжал губы.
Плевать.
Вряд ли между мастерами разных Поясов есть разница в основах. Конечно, Ксилим мог солгать, когда говорил, что мастеров Указов в Ордене нет. Но… Что случится, если меня раскроют? Может, хватит уже бегать от своего таланта?
На миг я даже захотел оказаться неправым. Захотел, чтобы символы под нашими ногами создавала не формация, а сам Ксилим. Или мастер Указов, стоящий на стене среди стражей Ордена.
Я даже вскинул голову, с вызовом оглядел послушников наверху, отделённых от нас голубым полотнищем формации.
С усмешкой стёр одни символы над собой, вписал другие. Тот самый свой набор, который позволял мне обманывать амулеты Истины, так похожий на то, что сейчас горело у меня под ногами, только одного, алого цвета.
Но нет. Ни один из молодых или старых послушников и служителей на стенах не спешил кричать и тыкать в меня пальцем. И даже Ксилим не глядел на меня.
Он безразлично оглядывал нас всех. Уделяя больше внимания, пожалуй, лишь Береку. Ему же он и кивнул:
– Должно быть, занимательное зрелище, да?
Берек кивнул. Губы его сами расползались в глупую восторженную улыбку. Остальные даже косились на него. Но я не мог не заметить, что бывшие ученики Школы совершенно не взволнованы происходящим или пеленой формации, заключившей нас в ловушку. А значит, отлично знали, что сейчас происходит. В отличие от пришлых.
Гилай всё же не выдержал:
– Может, пора объяснить, что происходит?
На него тут же вызверился Хахпет:
– Где твоя вежливость к старшему?
Помедлив, Гилай нехотя кивнул и повторил уже другим тоном:
– Старший, прошу объяснить, что происходит.
– Проверка, – Ксилим был краток.
– Какая ещё проверка?
Гилаю ответила Ирая:
– Орден не может позволить себе впускать в своё сердце чужаков, которые замышляют против него.
Он хмыкнул:
– Да кому вы нужны.
Ирая промолчала. А вот Ксилим заговорил. Громко, с расстановкой:
– Кто замышляет против Ордена?
Символы под ногами засияли, слепя меня. Я поспешно поднял взгляд, сделав вид, что оглядываюсь по сторонам.
Впрочем, почему сделав вид? И впрямь оглядывая своих соучеников.
Берек, всё с такой же глупой и счастливой улыбкой вглядывающийся себе под ноги.
Спокойная Ирая. Недовольный Гилай, стоящий рядом с ней бок о бок и точно так же сложивший руки на груди. Невысокая худышка Риола. Поджавший губы Чор-начертатель. Гордо вскинувший подбородок Хахпет. Что-то шепчущая ему на ухо девушка, кажется, Зора из числа бывших учеников Школы. Виомат-кузнец…
– Кто желает навредить Ордену?
Я хмыкнул себе под нос. Тупые вопросы. С ними мне даже не нужен был мой Указ-обманка. Мне здесь нечего бояться. И я продолжил глазеть дальше.
Потий-укротитель крутит головой по сторонам. Высокая Кария, накручивающая на палец локон. У неё что-то спрашивает наглец Митай.
– Кого прислали сюда навредить Ордену?
А вот это уже хороший вопрос. Ведь действительно можно оказаться здесь и против воли. Но это точно не я. Ведь я должен сделать Орден сильней, а не слабей. Краем глаза я следил и за теми, от кого уже отвернулся и кто стоял вокруг и передо мной. Сияние под ногами мешало, но пока я не видел, чтобы хоть над кем-то мигнул уже существующий Указ. Все пришли сюда добровольно.
Ганвол, бывший ученик Школы, кланяющийся кому-то на левой от него стене. У него здесь есть знакомые?
Неожиданно позади раздался хрип. Резко обернулся, увидев падающего на колени и сжимающего голову Чора-начертателя.
Кто-то охнул, ученики вокруг Чоры раздались в сторону. А вот Хахпет и Ганвол, напротив, рванули к нему, замерев после окрика Ксилима:
– Стоять!
Его рука метнулась к флагу, а спустя миг граница сковывающей нас формации дрогнула, разделилась, накрыв стонущего Чору отдельным куполом. Я успел лишь раз вдохнуть, а его уже унесло в сторону, под стену, к спрыгнувшим с неё послушникам. Ещё вдох и Указ под его ногами исчез. В отличии от купола формации.
Чор шатаясь поднялся на ноги, ударил кулаком по преграде между нами и закричал.
Беззвучно. Но отчаянно.
Голос Ксилима вырвал нас из оцепенения:
– Хватит на него глазеть. Вряд ли защитные массивы Академии ошиблись. Но дознаватели Ордена проведут расследование, чтобы узнать причины, по которым он пришёл в Орден, – один за одним ученики поворачивали головы к Ксилиму. – Жаль потерянный талант, потому что ему всё равно теперь нет места в Академии.
Помолчав, заместитель главы Академии хмыкнул:
– А мы продолжим. Кто надеется выведать тайны Ордена?
В тишине площади раздалось бурчание Гилая:
– Я надеюсь, что сами их нам расскажете.
Ксилим лишь коротко глянул в его сторону, а через несколько вдохов задал новый вопрос:
– Чьим родным угрожают расправой?
Вопросов у него оказалось почти два десятка. И больше никто не упал на колени, терзаемый болью. Ни у кого из тех, на кого я глядел, не мигали и их старые печати, всё же вопросы Ксилима не задевали их прошлых тайн и обязанностей.
Кроме одного.
– Кто скрывает от Ордена что-то, что Орден должен знать?
Этот вопрос заставил налиться сиянием Указ под ногами Гилая.
Гилая и Ксилима.
Позабыв обо всём, я уставился на Ксилима.
Что дарс его побери, это всё значит? Если тайну Гилая, которая вовсе не тайна для меня и Ираи я могу предположить – признание о том, кто он и что за ним погоня – то что скрывает заместитель главы Академии?
Что бы это ни было, оно тоже не сильно заставляло пульсировать свечением центральный символ Истины под его ногами. И боль, если она и была, не проявлялась на его лице.
Прошло пять вдохов, оглядев всех, Ксилим задал новый вопрос и Указ под его ногами и вовсе успокоился. И больше ни разу, ни на один из последовавших вопросов, не проснулся.
Наконец Ксилим закончил, слегка улыбнувшись, кивнул нам:
