— Вон!
— Конечно, — дружно ухмыльнулись они и быстро вышли, благо дверь была почти в двух шагах.
Но Лель, естественно, так просто испариться не мог, вернулся, подмигнул и выдал:
— Будешь должен!
— Разумеется, — хрипловато рассмеялся Феликс, прижимая меня еще сильнее и поглаживая поясницу, которая предательски прогибалась под прикосновениями.
— Мм… я тоже пойду. — Я решительно попыталась вырваться из его хватки, но он мне не позволил.
Подняла голову, столкнулась с жадным, горящим голубым огнем взглядом Феликса и поняла, что надо бежать. Как-то я сглупила…
Захлопнувшаяся дверь прозвучала похоронным колоколом.
— Кик, — нервно пробормотала я. — А может…
Но договорить не успела. Он склонился, коротко целуя и толкая меня назад. Сделала пару шагов, панически огляделась и решила снова попробовать поговорить:
— Я как-то сейчас не совсем…
Результат был тот же, что и в прошлый раз. Но сейчас так сразу Феликс не отстранился, настойчиво раздвигая мои губы языком, с нажимом проводя пальцем по шее, отчего меня снова выгнуло ему навстречу. Я уперлась спиной в подоконник и почувствовала руки риалана на бедрах, а потом и то, как он властно обхватил ягодицы, приподнимая и усаживая на мрамор. Не оставляя мне и шанса прийти в себя, он продолжал жадно целовать, томительно медленно и почти прилично ласкать тело. Я вздрогнула, вскинула руку и снова запустила пальцы в его шевелюру, сама прикусила нижнюю губу Кика, насладилась последовавшим за этим рыком, который отозвался сладким трепетом.
В этом пустом зале у подоконника мы целовались так, будто оба наконец дорвались до давно желанного, но ранее запретного. И это только обостряло ощущения. Свои страхи, опасения и вопли разума я послала далеко и надолго. Решение, что я хочу быть с этим мужчиной, уже принято, и отступать я не собиралась. Потому прижималась к Кику, наслаждаясь едва заметной дрожью сильного тела, нежно гладила его кожу, пока только шеи. Судя по тому, как он замирал, стоило моим пальчикам сильнее провести по местечку чуть ниже уха, активные точки были и у болотника тоже. Но стоило поддаться искушению и нажать, как он на секунду отстранился, обжег меня сверкающим голодным взглядом и поцеловал так, что все мысли о шалостях и экспериментах из головы буквально вынесло. Ощутив, как его рука, скользнув по моему боку и немного помедлив, легла на грудь, я поняла: «почти приличные» ласки переросли в неприличные.
Но я не успела ничего предпринять, да и обдумать оказалась не в силах! Феликс провел губами по скуле и нежно прикусил мочку уха, отчего я подавилась вдохом и запрокинула голову, часто дыша, позволяя ему делать все, что хочется. А он осторожно ласкал грудь, оглаживая, обводя по кругу, накрывая ладонью. Второй рукой крепко держал меня за талию, не позволяя даже дернуться, и медленно, — создатель, как же медленно! — и сладко скользил ртом по коже шеи… Я прикусила губу, стоило ему лизнуть очень чувствительный участок кожи, а потом ахнула, как только Феликс аккуратно прикусил это место.
— Кикки… — сорвалось прежде, чем я успела подумать, потому что Феликс сжал сосок и по моему позвоночнику прокатилась волна горячей дрожи.
— Да? — хрипло спросил он, на миг отрываясь от своего чрезвычайно увлекательного занятия.
— Так нельзя… — задыхаясь, проговорила я и постаралась сосредоточиться на том, что хотела обсудить, а не на таких властных и нежных руках, ласкающих тело. А это было сложно, ох как сложно!
— Так можно, — со смешком заметил Кик и скользнул ладонью по груди на живот, а потом и на бедро, притягивая ближе к краю, заставляя развести ноги, прижимаясь так, что я отчаянно покраснела и очень обрадовалась, что на мне длинная юбка. Правда, пожалела, что ткань легкая и совсем не защищает от… ощущений.
Это развратное действие отрезвило не хуже пощечины. Раньше я таяла от относительно целомудренных прикосновений, но это… это слишком! Все слишком! Время, место, то, что меня как последнюю… лапают на подоконнике, в открытом помещении, куда в любой момент могут зайти!
За миг я осознала, что мы делаем, в какой позе я сижу, где руки бесстыдного риалана и что он сейчас осторожно целует мне шею, постепенно спускаясь все ниже, одновременно расстегивая ворот платья. Пуговичку за пуговичкой, неторопливо и уверенно. Но истома от его прикосновений уже не рождалась. Наоборот… я чувствовала только обиду. Прикусила губу, не останавливая Феликса, надеясь, что он, заметив мою холодность, прекратит.
Совести у него хватило. Или задеревеневшую женщину неинтересно хватать за разные места?
Кикимор отстранился, но отпускать меня не спешил, все так же поглаживая талию. Наклонил голову, внимательно осмотрел меня неестественно светлыми глазами, в глубине которых сейчас искрились голубые огни, и тихо спросил:
— Что случилось?
— А сам как думаешь? — Я отвела взгляд, пытаясь сдержать почему-то подступившие слезы обиды и вырваться из его рук.
— Я опять поторопился? — предположил Кик, привлекая еще ближе, быстро застегивая пуговички моего платья, и, прижав к себе, положил подбородок мне на макушку.
— Чудеса пытливого мышления, — съязвила я и прикусила губу, чтобы прийти в себя. Ну, потискали меня слишком смело, так это не причина для слез или тем более скандала. Признаться, мне все нравилось, пока Кик не перешел границу. К тому же я — его собственность. Если захочет, может хоть тут воспользоваться по полной программе, никто ему и слова не скажет!
Ну, и есть еще такая деталь: я знала, какие желания могут быть у этого мужчины в отношении меня, но сама полезла к нему с поцелуями в неподходящем месте. Да еще и после того, как сама дала повод считать, что отношения можно переводить на другой уровень. Но не прямо тут же! Так что нет виноватых, госпожа Аристова, нет!
— Юля-а-а, — протянул Кик и осторожно погладил меня по волосам. — Не надо, а? Ничего страшного не произошло.
— Конечно, не произошло! — хмыкнула я. — Это не на тебя накинулись после невинного поцелуя, общупали, где можно и где нельзя, и вообще едва на подоконнике не разложили! И где?! В открытом зале резиденции Гудвина! Конечно же, все нормально, ведь это такая мелочь.
— Не надо так выражаться, — неодобрительно фыркнул Кик и опустил меня на пол. Но выпускать из объятий не собирался.
Дернулась и вежливо попросила:
— Убери, пожалуйста, руки.
— Юль, — вздохнул Феликс, привлекая еще ближе к себе, скользя пальцами по подбородку, вынуждая поднять голову, посмотреть на него. — Не надо так делать. Я готов идти тебе навстречу, выслушать, попытаться понять, чего ты от меня хочешь. Но я не позволю нашим отношениям вернуться на прежний уровень. Просто не смогу. Стану срываться, и это опять же ничем хорошим не закончится.
