сердец, и больше не появлялась. До сего дня.
Парень поймал на себе внимательный взгляд Рокеронтиса. Впервые за их короткое знакомство бог ночных кошмаров выглядел серьезно. Вряд ли он сам это понимал, но на его задумчивом лице Карн видел именно это – надежду, а может даже веру. Но во что? Во что могут верить боги?
– Мы пришли, – сказал Эрра, остановившись перед распахнутым зевом бункера, из которого воняло еще хуже, чем это помнилось Карну. – Вы знаете, что делать. Парень, не отставай.
Карн огляделся. Ночь плотно смыкала свои тиски вокруг узкой тропинки, по обеим сторонам от которой густо росла бледно-зеленая трава. В траве тут и там виднелось то, что, вероятно, сопровождает человека уже не одну тысячу лет, меняя обличия, но не суть. Это были пустые пластиковые бутылки, сигаретные окурки, обертки от конфет, использованные презервативы, засохшее дерьмо. Карн скривился.
Эрра жестом попросил у Вика зажигалку, скорее для Карна, чем для себя, и шагнул в темноту. Карн, не раздумывая, последовал за ним, хотя это место не вызывало у него никаких положительных эмоций. С одной стороны оно казалось ему холодным, отталкивающим, в нем чувствовалось что-то не свойственное человеческому миру. И в тоже время неодолимое любопытство вздымалось в мятежной душе Карна, его будто тянуло туда.
– Вик, ты первый, – скомандовал Эрра, когда все четверо вошли в помещение. Для четырех человек комнатка оказалась тесноватой. Еще большее неудобство создавал обвалившийся пол, который фактически представлял собой сетку из бетонных перекрытий, под которой зияли черные ямы, переполненные отбросами и нечистотами.
Каково же было удивление Карна, когда Вик непринужденно подошел к круглому лазу, располагавшемуся в дальнем правом углу помещения, обернулся, кивнул ему в неверном свете бензиновой зажигалки, подобрал полы плаща и просто прыгнул вниз.
Карн тихонько ахнул. Он осторожно подошел к отверстию в полу, Эрра следовал за ним, держа зажигалку высоко над головой. Парень заглянул в круглый провал диаметром не больше метра и увидел только глину, песок и немного мусора. Ход, если он там вообще был, казался заваленным. Он обернулся.
– Давай уже, – нетерпеливо поторопил Рокеронтис. – Тебе же сказали, это иллюзия. Мера предосторожности. Самая, как оказалось, эффективная. Церберы, понимаешь ли, привлекают слишком много внимания своим лаем!
Карн улыбнулся и одернул себя. Действительно, чего тупить то? Он уже и так поставил на этих ребят, не довериться им сейчас, после всего случившегося, было бы действительно глупо. Поэтому Карн выдохнул и прыгнул в лаз. Он еще успел удивиться, как же Эрра со своими габаритами вообще пролезает в это отверстие? А потом его захлестнуло чувство свободного падения, и темнота сомкнулась вокруг.
Он падал не дольше одного-двух ударов сердца. Когда ноги коснулись пола, Карн чуть пошатнулся, удерживая равновесие, открыл глаза и обнаружил, что темнота сменилась фосфоресцирующим зеленоватым свечением. Он будто прошел сквозь пелену овеществленного тумана, на секунду поглотившего все ощущения. Теперь мир снова обрел краски, звуки, запахи.
Он стоял посреди небольшой квадратной комнаты, все поверхности которой были сложены из грубо обработанного камня, выщербленного и потемневшего от времени и влаги.
– Это известняк, – Вик, стоявший в двух шагах от Карна, проследил за его взглядом. – Хороший проводник. Весь митреум изнутри обложен известняком, а с внешней стороны – гранит. Между плитами известняка и гранитной кладкой – полметра кварцевого песка с высоким содержанием свинца.
– Чтобы экранировать, – кивнул Карн. – Я понимаю, о чем ты. По тому же принципу построена Великая пирамида в Гизе.
– Верно, – согласился Вик. Он в отличие от Эрры и Рокеронтиса совсем не удивлялся познаниям Карна. Или делал вид, что не удивляется. – Только сейчас тебе лучше сделать шаг в сторону.
– Чего? – Карн шагнул вперед быстрее, чем понял, что от него требуется. За его спиной из круглого отверстия в потолке вывалился Эрра. Бог мягко приземлился, чуть согнув ноги в коленях, и отошел, уступая место Рокеронтису.
– Я же говорил, – улыбнулся он, – отменная иллюзия! Сам бы поверил, если б не знал. Трудно представить, но каких-то десять веков назад у нас еще хватало сил на такие фокусы.
Он вдруг сделался очень грустным. Карну даже стало жаль его. Ну не смешно ли – смертный жалеет бога?
– Пойдем, – Эрра отбросил в сторону вуаль печали и направился к единственной двери. – День был долгим. Тебе нужно отдохнуть. Всем нам нужно.
Карн двинулся за ним, по пути осматривая потолок комнаты, в который были вмонтированы полусферы примерно по десять-пятнадцать сантиметров в диаметре. Он не смог понять, из какого материала изготовлены эти необычные осветительные приборы, они напоминали морские жемчужины, матовые, с глубоким величественным блеском. Именно они излучали зеленоватый свет, заполнивший окружающее пространство.
Когда они вышли из комнаты, Карн непроизвольно открыл рот от изумления. Он стоял на широкой галерее, которая окаймляла по периметру огромный зал с высоким сводчатым потолком. Потолок поддерживали изящные каменные колонны, сам зал под галереей был выложен все теми же известняковыми плитами, а посредине зала располагался разлапистый фонтан из матово-зеленого камня с оранжевыми прожилками. Кристально чистая вода с тонким журчаньем выбегала из разинутых пастей пяти фантастических животных, которых оседлали некие персонажи могучего сложения. Вокруг фонтана, на некотором удалении от него, в два ряда стояли широкие деревянные лавки, украшенные резьбой.
Под потолком Карн увидел пять равновеликих полусфер, точно таких же, как и в комнате с порталом (именно так он окрестил помещение, в котором оказался вначале, ну не входным же шлюзом его называть!). Диаметр этих полусфер достигал, наверное, полуметра, они излучали все тот же зеленоватый таинственный свет, который вроде бы не казался особенно ярким, однако не создавал никаких проблем для зрения, напротив – Карну даже почудилось, что он видит лучше, чем при обычном дневном освещении.
По периметру зала располагались массивные деревянные двери, окованные железом, по две с каждой стороны. Такие же двери Карн увидел вдоль внешней стены галереи, и такая же дверь только что захлопнулась за его спиной с глухим протяжным стоном.
Он подошел к краю галереи, и только теперь увидел, что стены зала под ним украшены изумительной красоты барельефами. Было видно, что барельефы очень старые, но их величие и красоту не смогло побороть даже время. Карн пробежал по ним взглядом – картины битв перемежались довольно странными сюжетами, в которых он не смог разобраться. Барельефы были инкрустированы зеленым камнем, таким
