А что делать? Королевство — это не коровник. И мозгов требует.
У себя в кабинете лепрекон уселся в кресло и жестом предложил нам стулья, стоящие у стены.
— Перекусить, выпить?
— Вы же нас по делу позвали…
Это вызвало у казначея одобрительный кивок. Лепреконы ненавидели тратить время на разные глупости вроде хороших манер. Но по отношению к себе грубости не терпели. Общаться с ними было сложно, но лучших бухгалтеров было не найти.
— мне нужна справка.
— ?
— Буздюк подал мне заявку вот на эти амулеты. А потом свалился. Итак. Что и сколько вам нужно?
Я послушно взяла список и пробежала глазами. Застряла я уже на третьей строчке. Ребята, читающие свиток через мое плечо так же дружно сыграли сценку 'давись карась на суше'.
— Это — что? — наконец выдавила я.
И было отчего возмущаться. Исповедуя священный принцип 'Не свое — не жалко' Буздюк оторвался от души.
Осветительные амулеты! Охранные амулеты! Ароматизация! Управление!
Окончательно меня добили амулеты от комаров и прочих насекомых — из гномьего серебра, каждый — ценой с хорошую корову.
Несколько минут я просто слова не могла вымолвить, а потом осторожно поинтересовалась.
— Это — что?
— Это ваш Буздюх — твердое 'к' на конце слова лепрехун не выговаривал, поэтому получалось именно 'Буздюххх' — отдал на подпись еще дней пять назад. Сказал, что надо закупать. Мы деньги выделили.
Мы с ребятами переглянулись.
— Буздюк обнаглел, — подвел итог Эвин.
И мы последовательно взялись объяснять каждую строчку списка.
Лепрехуны были еще одной из рас магического мира. Не обладая практически никакой собственной магией, они все же были равны архимагам, но только в одной области — в деньгах. Я сильно подозревала, что у любого финансиста немагического мира в жилах есть капелька их крови. Считать деньги, копить деньги, чеканить деньги — все это было для них восторгом. Чистым и незамутненным. В то же время в магии лепрехуны вроде бы разбирались неплохо…
Но этот слушал с ошалелыми глазами. А мы спокойно и методично растолковывали ему каждую строчку, переводя такие слова, как 'инверсионный артефакт поля, создающий напряжение в 4,5 искр' и 'коррегирующий антропоадекватный перехватывающий частотомер'.
Не надо заранее ужасаться, речь шла всего лишь об амулете, уничтожающем мух и об амулетах, которые играли здесь роль видеокамер. Чтобы абы кто в сокровищницу и королевские покои не шлялся.
Когда мы полностью отболтали себе все языки и знаками показали, что ликбез окончен, лепрехун некоторое время сидел молча. А потом его прорвало.
— Ну, Буздюх… Ух, Буздюх… Хварб дропт!
Мы глядели на это возмущение минут двадцать. Потом нам надоело, и я от лица всей группы поинтересовалась:
— Уважаемый, а вы не понимали, что вас дурят?
— С чего бы!? — вскинулся лепрехун. — Сансан всегда так делал. Приносил бумаги на подпись — и мы переводили деньги. А он потом ехал забирать товар.
— Я-асно. Но Сансан, видимо, был честным человеком. А вот Буздюк…
— Он объяснял, что эти амулеты и артефакты будут лучше работать, — процедил лепрехун. — Лучше, мол, купить дорогую и хорошую вещь, чем дешевку.
— С этой точки зрения, мы тоже дешевка, потому что берем мало. Уж точно меньше Буздюка, — вздохнула я. — А работаем намного лучше.
— мне уж Аддер сказал. Все работает — одно удовольствие поглядеть. А уж попробовать…
— Тогда послушайте, что я скажу. Либо отзовите деньги, либо закажите совсем другие вещи, — предложила я. — Это обойдется вдвое дешевле и работать будет намного лучше.
Казначей колебался недолго
— что вы посоветуете?
До самого вечера мы сидели и утрясали новый список.
Смысл Буздюковской проделки стал мне ясен почти сразу. Это и в мире техники так делают. Допустим, нужен вам… хотя бы сканер домой. Чтобы работать с большим количеством бумаги. А недобросовестный продавец, чтобы получить свой процент, втюхал вам гибрид, например, из сканера и ксерокса. Да не простой, а покрытый золотом и инкрустированный алмазами. И работающий только с очень хорошей бумагой. Такой бы президенту в кабинет. А вам — чего попроще. Тоненькое, маленькое, серенькое, раз в пятьдесят дешевле и работающее как часы.
Лепрехун повздыхал немного, а потом выдал, глядя мне прямо в глаза.
— Мы ведь только по-своему колдуем. И то немного. Ваша магия — для нас темный лес. Никто не может разбираться во всем сразу…
Вранья не было. Это я бы почуяла. И кивнула.
— Давайте мы вам, что ли, напишем, что, к чему, сколько…
— Ёлка, ты охренела!?
— Ты знаешь, сколько нам на это времени понадобится!? — это уже Лерг.
Я пожала плечами.
— Много. Но во-первых пока мы особо не заняты, а во-вторых… до вас еще не дошло?
— Что?
— Да просто Буздюк умудрялся с этого стричь денюжку, — объяснила я.
— И как же?
— покупал все самое дорогое и ненужное, за что получал свой процент от продавца. Наверняка. А то и сам приторговывал.
— точно, — кивнул лепрехун. — Надо бы тогда еще ведомости просмотреть за прошлый год. Раньше-то этим Сансан ведал, а ему мы доверяли полностью.
М-да. Интересно, почему судьба бывает такой заразой? Сколько слышу про Сансана, столько и прихожу к выводу, что лучше бы он — выжил, а Буздюка кальмары сожрали. Ан нет.
Очень злобная старуха, невезуха, невезуха…
— Ладно. Ребята, настраивайтесь на бумажную работу, — распорядилась я. — Лерг и Лютик будут составлять краткое пособие, а мы с Эвином пороемся в бумагах.
Сколько примерно должны стоить те или иные артефакты я примерно представляла. Да и вообще — боевой маг по специальности своей обязан быть неплохим артефактором. Мало ли что и когда тебе понадобится?
— Ёлка, это ж на десятку дней работы, — взвыл Лерг.
— Ничего. Если посидим как надо — дней за пять управимся. И нечего тут мне мозги протирать. Забыл? Буздюк пока болеет. Особо наша помощь никому не нужна, так? Вот и извольте работать.
Лепрехун одобрительно ухмыльнулся в бороду. Ребята медленно смирялись. Но я на всякий случай добила.
— Не говоря уже о том, что нам еще зачет получать.
— и что?
— Если мы будем знать о Буздючьих грешках — намного проще будет его получить. Особенно если намекнуть, что в случае чего мы приедем сюда — и устроимся консультантами. Хотя бы на пол-ставки.
— Ты хочешь пошантажировать Буздюка? — первым сообразил Эвин. — Фи!
— Можно подумать, я бы стала это делать, не будь он такой собакой, — возмутилась я. — А так все законно. Он нам зачет, мы ему — благородное молчание.
