«Я вернусь. Каково? Солдат в их гнилой армии. Я, самозванец, равнинное отребье. И Дорфар — зловонный склеп мертвых королей. Неужели мне найдется место среди драконов?»
Она въехала в Лин-Абиссу, столицу ее деда, на спине ржаво-красного великана.
Они с ним составляли отличную огненную пару в этот белый полдень, шествуя в процессии, замыкали которую ярко одетые акробаты, фантастические танцоры и танцовщицы и немыслимые существа, одетые в костюмы из заравийских легенд. Нареченная Амрека под песни, рев труб и приветственные крики ехала по улицам, точно какая-то богиня из незапамятных времен.
Скакун, везший ее, был гигантским палюторвусом из субтропических болот Закориса. Она восседала в золотом приспособлении с крышей из перьев. На ней было отороченное каштановым мехом тускло-красное платье с глубоким декольте, а в ложбинке между грудями сиял оранжевый камень. С высокой прически, украшенной золотыми цветами, ниспадал дымчатый поток алой вуали. Ее волосы своим цветом в точности напоминали кровь.
Толпа переговаривалась и вытягивала шеи, чтобы получше разглядеть ее. И, как это всегда бывает со всеми безукоризненными вещами, она казалась нереальной. Они инстинктивно искали в ней что-то человеческое, хоть какой-нибудь крошечный изъян, но в ее красоте было что-то от саламандры, жгучее, мифологическое, не вписывающееся в рамки никаких канонов.
Она ехала, не глядя по сторонам. Она была точно изваяние самой себя.
Процессия остановилась у входа во дворец, и красное чудище согнуло передние ноги.
Какой-то мужчина с низким поклоном подал Астарис руку, помогая ей спуститься по позолоченным ступенькам.
— Мадам, я приветствую вашу светлость при дворе Повелителя Гроз в Лин-Абиссе. Я советник лорда Амрека, Катаос. Считайте меня своим рабом. — В его голосе звучал легкий акцент, выдававший в нем оммосца или закорианца, но все же его плащ украшал треххвостый дракон, эмблема Элисаара.
Она не ответила на его любезное приветствие, и, встретившись с ней глазами, он утонул в их затуманенной бездне.
Амрек уже ждал ее на ступенях дворца, чтобы собравшаяся у ворот толпа могла хоть краешком глаза увидеть их встречу. Катаос подвел ее к королю и отступил в сторону. Женщина очутилась лицом к лицу с человеком, которому с этого момента предстояло стать ее супругом.
Его внешность была мрачной и жестокой, как и его эмблема и репутация. Он склонился к ней и запечатлел ка ее губах ритуальный приветственный поцелуй, означавший его одобрение.
Ее губы были очень холодны, и она, похоже, не надушилась, несмотря на весь свой пышный наряд, как будто была простой куклой, позволившей нарядить себя. В ней было что-то такое, что пробудило его гнев. Он часто подвергался таким приступам гнева. Демонстративно игнорируя Советника, которого он ненавидел в силу множества разнообразных причин, он грубо схватил ее за руку и потащил за собой во дворец. Она ничем не выказала, что ей больно или неприятно.
— Мадам, я не привык разгуливать под ручку с женщинами. Думаю, я иду чересчур быстро для вас.
— Если вы так думаете, то вам следовало бы идти чуть помедленнее, — отозвалась она. — Ее замечание было остроумным и дерзким, но почему-то произвело на него впечатление случайности. Она просто сказала первое, что пришло ей в голову.
— Значит, у вас все же есть язык. А мне уже было показалось, что его откусила эта болотная тварь.
Они вступили в огромную комнату, оставив свиту за дверями. Он принялся показывать ей обстановку.
— Вы знаете, что случилось в этой комнате, Астарис эм Кармисс? Одна женщина умерла здесь от страха передо мной.
— Вас это огорчило?
— Огорчило? Нет, она была шлюхой с Равнин. Никем. А вы не хотите узнать, почему она боялась меня? Вот из-за чего — из-за этой перчатки. Но вам, Астарис, не нужно ее бояться. Я ношу ее, чтобы скрыть ножевой шрам — он не слишком красив с виду.
— Что такое красота? — сказала она.
Ее странные ответы сбивали его с толку, и она тоже, эта немыслимая жемчужина, вставленная в оправу его угрюмой жизни, чтобы сверкать там, точно комета.
— Вы, Астарис, прекрасны, — сказал он.
— Да, но я не эталон.
Он отпустил ее руку.
— Вам не было страшно на спине вашего зверя? Если так, то вините в этом Катаоса. Его идеи могли бы прийти в голову разве что хозяину какого-нибудь деревенского цирка.
— А чего я должна бояться?
— Возможно, несмотря на то, что я сказал вам, вам стоит немного побаиваться меня.
— Почему?
— Почему? Я же Верховный король, более того, я ее сын — сын стервозной королевы Корамвиса. Я унаследовал всю ее низость и жестокость. А теперь мне предстоит стать вашим супругом. Пока я буду доволен вами, можете считать себя в полной безопасности. Но только не тогда, когда я утрачу интерес — непревзойденная красота через некоторое время может наскучить — даже ваша. В особенности ваша. Ваша совершенная симметрия будет раздражать, мадам.
Она лишь улыбнулась. Ее улыбка была загадочной. Было ли все дело в ее надменности, в ее самоуверенности, или лишь в том, что она была не в состоянии понять смысл его слов? Она или немногословна, или просто слегка ненормальная. Возможно, вот он, ее недостаток — слабоумная королева, которой предстоит вместе с ним править Дорфаром.
Двигаясь с непостижимой грацией, она начала разглядывать фрески. На него накатило мимолетное ощущение нереальности всего происходящего.
— Астарис, вы будете меня слушать, — заорал он.
Она обернулась и испытующе взглянула на него, хотя ее глаза, как уже заметил Катаос, были двумя стеклянными озерами бездонного темного янтаря.
Когда над Лин-Абиссой уже начали сгущаться светлые сумерки, Катаос эм Элисаар отправился из главного дворца Тханна Рашека в примыкающий к нему особняк для гостей. Положение советника Повелителя Гроз было столь высоким, что ему и его челяди предоставили в пользование целый дом. Что, принимая во внимание нескромный, но при этом секретный характер его хозяйства, было совсем не лишним.
Во-первых, у него была личная гвардия. Не то чтобы это само по себе было такой уж редкостью; большая часть знати также держала собственную гвардию. И все же численность и боеспособность гвардии Катаоса, стань они достоянием общественности, непременно вызвали бы удивление. Собранные агентами эм Элисаара на улицах нескольких городов — метод, который позволил успешно избежать прямого внимания Амрека — они происходили из рядов искателей приключений, воров, мятежников. Однако, встав под знамена с желтым гербом Катаоса, они превращались в сплоченную армию, проходя специфическое обучение боевым техникам в Имперской академии в Корамвисе и вступая в коллектив, пусть даже и ведущий ничуть не менее опасный образ жизни. Немногие возмущались или злоупотребляли своей подготовкой. Те глупцы, что все-таки отваживались на это, загадочным образом исчезали. Те же, кто удерживались в новом ремесле, достигали в нем очень многого, почти незаметно для себя самих становясь частью сложной и хорошо смазанной машины.
