— Я должна присутствовать, когда начнется саммит, так что у меня остается меньше пятнадцати минут с вами. Приветствовать гостя в гостинице — святая обязанность хозяина. Это должно быть сделано должным образом, однако Джордж не оставил мне времени. Я ненавижу разочаровывать.
Калдения вышла из своей комнаты.
— Еще один гость? Какая прелесть.
— Ее Милость, Калдения ка рет Магрен, — представила я.
Софи опустилась в изящном реверансе.
У Калдении загорелись глаза.
— Как твое имя, моя дорогая?
— Софи.
— Просто Софи?
Софи улыбнулась.
— Пока да.
— Ты собираешься наблюдать за саммитом? — Спросила Калдения.
— Я подумывала об этом.
— Ты непременно должна меня навестить. У меня целый балкон в полном распоряжении.
— Буду счастлива, — сказала Софи.
— Тогда решено.
Ее Милость улыбнулась и пошла дальше по коридору, ее платье тянулось позади с царственным величием.
Я остановилась перед дверью. Обычно я бы предложила бы Софи напитки и побеседовала с ней в гостиной, медленно обустраивая ее комнату, основываясь на ее ответах. Времени не было. Мне придется угадать. Ррр. Что бы понравилось Софи? Она держалась с тем сдержанным самообладанием, которое казалось естественным, но, скорее всего, было результатом многих лет обучения этикету и воспитания. Калдения сразу обратила на это внимание. Они были из разных миров, но очевидно вращались в одинаковом кругу аристократичных и образованных женщин. Когда я смотрела на нее, я представляла ее в южном особняке со всеми этими белыми колоннами и бархатной мебелью, но что-то казалось неправильным. Итак, простота и элегантность в традиционном стиле или изысканная смесь английского сельского стиля?
— Она ведь не человек, не так ли? — спросила Софи.
— Нет.
— У нее острые треугольные зубы.
— Она очень опасна, — сказала я.
В Софи было что-то такое под всем этим лоском и утонченностью, что-то вроде скрытой хрупкости. Возможно, хрупкость была не тем словом. Ломкость, как у слишком острого лезвия. Нет, определенно ни простота и элегантность, ни изысканность. Черт тебя возьми, Джордж. Мне нужно на чем-то остановиться. Я не могла просто стоять перед дверью.
«Доверяй своей интуиции». Так всегда говорила мама.
— Калдения не причинит вам никакого вреда, потому что гостиница — ее убежище, и она знает, что нападение на другого гостя, кроме как в целях самозащиты, уничтожит наше соглашение. Однако она очень любит манипулировать.
— Возьму это на заметку, — кивнула Софи.
Я открыла дверь. Золотистый сосновый пол переходил в деревянные стены, выкрашенные нежным бежевым цветом. Я оставила фахверковые стены открытыми, словно никакой изоляции не было. Простая, но комфортабельная кровать из шершавого луизианского кипариса с толстым матрасом на крепком каркасе, белое плюшевое покрывало и пухлые подушки. Бежевый плетеный ковер, не слишком новый, закрывал пол. Бледно-зеленые занавески обрамляли два широких окна, открывающих вид на сад. Между ними располагалась дверь на длинный деревянный балкон. На грубо обтесанной полке в углу стояло несколько книг в мягких обложках. Оружейная стойка рядом с книжной полкой была готова принять мечи.
Рустикальный модерн. Не знаю, с чего я так решила, но это казалось верным.
Я повернулась к Софи, и практически отшатнулась. Она выглядела потрясенной.
Черт побери, ей не понравилось. О чемя только думала? Смешать сосну и кипарис, да это просто не имеет смысла…
— Вы бы хотели другую комнату?
— Нет, — тихо ответила Софи. — Нет, эта идеальна.
Пол расступился, и на поверхность вынырнула ее сумка.
— Вы входите в персонал Арбитра, и у вас есть доступ в большую часть гостиницы, — сказала я. — Если вы хотите присоединиться к нам на первом этаже, поверните направо и спуститесь на два лестничных пролета. Если желаете присоединиться к Ее Милости, поверните налево, снова налево в следующем коридоре и продолжайте идти, пока не дойдете до большой серой двери.
— Спасибо.
— Если вам нужна какая-нибудь информация, просто спросите гостиницу. Гертруда Хант окажет вам все возможное внимание.
Пять минут до саммита. Мне ужасно нужно было попасть в ванную, прежде чем спустится вниз. Софи пробежала кончиками пальцев по деревянной подставке для мечей.
— Все возвращается на круги своя, не так ли?
Я понятия не имела, что она хотела этим сказать, поэтому промолчала.
— Мне не стоило соглашаться, — сказала Софи. — Дина, вы верите в судьбу?
— Нет.
— Почему нет?
— Потому что шесть лет назад, что-то забрало моих родителей. Оно вырвало их из моей жизни и заставило исчезнуть. Я не могу поверить, что, после всего, через что они прошли, и всего, что они сделали, это была их судьба. Я не позволю стереть факт их существования. Мы сами делаем выбор в жизни. Наши действия влияют на наши жизни и только мы несем за это ответственность.
— Когда я была младше, мою маму забрали наши враги, — сказала Софи.
— Вы нашли ее?
— Моя сестра нашла, но к тому времени она уже не была нашей матерью. — Тень старой горечи заволокла ее глаза, притупившаяся, но все еще необузданная и яростная. — Ничто не ранит больнее, когда ты — ребенок. Я надеюсь, что вы найдете своих родителей, Дина. Я действительно искренне надеюсь.
— Спасибо.
Огромное количество магии пронеслось по гостинице и моей голове. Я повернулась к стене.
— Внешний периметр.
Контейнер размером с дом приземлился на поле, на краю моего сада. На нем был стилизованный символ Арбитражного управления — балансирующие весы с грузом, мягко светящиеся белым. Что там еще?
— Прошу меня извинить, — сказала я.
— Конечно.
Я оставила Софи, и спустилась вниз. Джордж встретил меня у подножия лестницы.
— Что вы задумали? — спросила я, когда мы свернули к бальному залу.
— Просто маленькую демонстрацию для общего блага, — ответил он. — Прошу прощения.
— Вы заранее приносите извинения.
— Да.
Дурной знак.
* * *
Я ожидала, что Джордж откроет переговоры с того замечательного сюрприза, который он оставил в саду, но он начал переговоры так же, как вчера, сопроводив лидеров к их столу. Почти три часа прошло и ничего особенного не случилось.
Вампиры выглядели нещадно скучающими. Купцы собрались в кружок вокруг одного из пожилых Лисов, который объяснял что-то, требующее размахивания лапами и подёргивания ушей. Некоторые отрокары забросили все попытки выглядеть вежливыми и растянулись на полу. Один из наиболее больших и старых воинов отрокаров храпел. Пара помоложе наблюдала за ним, обмениваясь спекулятивными взглядами. Если они вытащат межзвёздный эквивалент перманентного маркера и начнут рисовать пенис у него на лбу, мне придётся вмешаться.
