— Если что-то почувствуете — срочно будите меня, — сказал он и ушёл спать.
Прошло три дня, но Всадники не ощущали ни один из Талисманов. Феррокс негодовал и срывал на них свою злобу, отвешивая тумаки каждому, кто ненароком попадался под руку. Уж очень не хотелось ему терять время. Старик боялся, что Хранители встретятся с последним из них до того, как он выйдет на их след. И уж меньше всего колдун хотел, чтобы возродился Святой Грааль. Это могло означать только одно — полный крах, ему никогда не править Миром.
На чётвёртую ночь произошло долгожданное событие. Старика разбудили сильные крики Всадников и стук в дверь. Выскочив на порог временного жилища, он тёр заспанные глаза и пытался разобраться в выкриках.
— Там! — орал стучавший в дверь, указывая рукой в середину Гнилых Болот.
— Она! — кричал другой.
Ищейки колдуна почувствовали добычу, и с громкими криками носились по лагерю среди костров, устроив переполох. Феррокс попытался понять из их выкриков, где находится Хранительница, но ничего путного выяснить не смог.
— Молчать! — его рык, словно раскат грома, пронёсся над поляной.
В мгновение ока Всадники замерли на месте. Феррокс тяжело вздохнул, окинув взглядом своих слуг, и задал единственный вопрос:
— Где?
— Там, в глубине болот, — ответил один из стоявших рядом.
— Понятно.
Колдун присел на ступеньку и стал размышлять вслух:
— Лезть в топи вам нет смысла, всё равно там не отыщите. Но рано или поздно, воины Грааля сами выберутся из Болот. Вот только где?
Старик посмотрел на слуг, затем на болото, после перевёл взгляд на небо. Феррокс закрыл ладонями лицо и потёр глаза. Он встал и взмахом руки приказал всем подойти ближе.
— Значит так: как только рассветёт, двадцать из вас станут теми, кем были — воронами, и полетят над Болотами. Будете с высоты птичьего полёта следить за всем, что происходит. И как только увидите Хранителей, тут же сообщите мне. Остальные останутся тут для моих нужд. Всем всё ясно?
В ответ раздалось громкое "да".
— Прекрасно. Так тому и быть, — старик хлопнул в ладоши и ушёл спать.
С первыми лучами солнца два десятка Всадников обернулись воронами и с оглушительным карканьем взметнулись в небо.
ГЛАВА 2
— Уже всё? Можно открывать глаза? — спросила Алекс.
— Да, открывай, — ответил Симург.
— Зачем ты их закрывала? — поинтересовался Гронг.
— Не знаю, так, как-то само собой получилось. А где мы?
Хранители с интересом огляделись. Гнилые Болота остались далеко позади, а перед ними раскинулись бескрайние луга. В невысокой, но густой траве пестрели цветы. Жужжали и гудели шмели, стрекотали кузнечики, бабочки со стрекозами перелетали с цветка на цветок. В чистом, без единого облачка синем небе, носились стрижи. Их щебет разносился над лугами.
— Куда теперь? — Гафлай посмотрел на друзей.
— Как куда? Вслед за солнцем, — ответил Пун. — Или может у кого-то есть другое предложение?
— Ты прав, — согласился Симург, — вариантов у нас нет, поэтому так и поступим.
После сырых и мрачных Болот, идти по залитому солнцем лугу было сплошным удовольствием. Аромат цветов чуть пьянил, кружа голову, щебет неугомонных стрижей радовал слух. Все пребывали в хорошем настроении, и непринуждённо болтали, вспоминая приключения в Болотах. Алекс шла позади мужчин, собирала цветы и плела из них венки. Когда первый был готов, она подарила его Симургу. Юноша смущенно улыбнулся, искоса поглядывая на товарищей, но подарок всё же принял и даже надел его. Через несколько минут Алекс закончила делать второй, и, подозвав к себе волка.
"Это ещё зачем?" — удивился зверь, когда девушка примерила ему венок.
"Тебе очень идёт, милый Варн", — сказала Алекс и чмокнула волка в нос.
"Вот ещё, нежности телячьи", — пробубнил волк, но снимать украшение не стал.
Затем венки оказались на голове у Альканта, Гафлая, Гронга и Пуна. Алекс смеялась, с удовольствием разглядывая свою работу. Её весёлое настроение передалось всем Хранителям. Вдруг Гафлай резко остановился.
— Что-то не то, — озираясь по сторонам, сказал он. — Что-то изменилось.
Замерев на месте, воины Грааля пытались найти причину беспокойства Гафлая.
"Стрижи замолчали, — догадался Варн. — Вон, смотри, в небе над нами кружит одно вороньё".
Действительно, два десятка чёрных птиц молчаливо нарезали круги.
— Им что, места мало? — Алекс невольно поёжилась. — Почему именно над нами?
Разом подняв головы, Хранители напряжённо наблюдали за птицами. В немом полёте чёрных воронов чувствовалось что-то зловещее. С одной стороны, Хранители понимали, что птицы не причинят им вреда, но с другой стороны от них исходило что-то неприятное и зловещее.
— Кыш! — взмахнув руками, крикнула Алекс.
Покружив ещё немного, стая улетела прочь. Солнце по-прежнему ярко светило, стрижи вернулись на исходные позиции, но настроение у путешественников испортилось.
А вороны стремглав летели к своему хозяину, неся для него долгожданную весть. Стоило им лишь коснуться земли, как они вновь стали людьми. В глазах некоторых Всадников читалась досада и сожаление. Рождённые птицами, они хотели остаться ими, но колдовство Феррокса не давало такой возможности.
Новость о Хранителях неслыханно обрадовала старика.
— В какой стороне, говоришь, они находятся? — переспросил он у одного из Всадников.
— На востоке, мой господин.
— Прекрасно, — хмыкнул Феррокс, протирая руки. — Слушайте меня внимательно: сейчас я отлучусь ненадолго за подкреплением, поскольку рассчитывать только на ваши силы не приходится. И как только вернусь, вы помчитесь следом за ними и уничтожите всех. Всё ясно?
— Да, наш господин! — рявкнули в ответ Всадники.
Феррокс ударил оземь посохом и исчез. Солнце стремилось к горизонту, приближая вечер. Хранители, уставшие от целого дня пути, задумывались о ночлеге.
— Скоро стемнеет, — глядя на небо, сказал Алькант.
— Где будем делать привал? — обратился ко всем Симург.
Путешественники осмотрелись — куда ни кинь взгляд, везде бескрайние цветущие луга. Ни деревца, ни какого-либо укрытия, где можно устроиться на ночлег, лишь низкорослые редкие кустарники.
— Придётся раскинуть лагерь здесь, на этом месте, — сказал Симург, — нам ведь всё равно где — тут или немного дальше. Везде одинаково: луга, луга, луга.
Так и сделали. До заката осталось немного времени, и Хранители потратили его на то, чтобы набрать сухой травы и хвороста.
— Не густо, — вздохнул Гронг, глядя на то, что удалось раздлбыть.
