Кастан не договорил, потому что Алиберта, до предела возмущенная словами бывшего жениха, отвесила ему хлесткую пощечину. Рука у несостоявшейся невесты была тяжелая, да и обида придала ей немало дополнительных сил - вон, Кастан от полученной оплеухи едва сумел удержаться на ногах…
Да, голова под изрядным хмельком вместе с вкупе с отсутствием элементарного воспитания и умением себя вести должным образом заставили неумную бабу совершить роковой поступок, жуткие последствия которого она себе не могла представить.
Я в первое мгновение даже не поняла, что случилось, когда Кастан дважды взмахнул рукой, после чего прекрасный граф и Алиберта, каждый схватившись за свою шею, стали падать на пол, а Кастан, в два прыжка оказавшийся у высокого окна, вышиб цветные витражи и выпрыгнул наружу…
Под шум и испуганные крики людей в зале я подбежала к упавшим, то поняла, что им уже ничем не поможешь: очевидно, в рукаве Кастана заранее был спрятан длинный узкий кинжал, наточенный до немыслимой остроты… Как же я не заметила ножен, прикрепленных к руке брата Кисса?! Хотя его не заметили и те, кто был обязан следить за порядком на этом приеме… И вот результат - одним взмахом Кастан едва ли не подчистую снес голову с плеч Алиберте, а другим - отцу… Помочь тут невозможно, как ни старайся - смерть у обоих была почти мгновенная…
Я смотрела на Кисса, стоявшего на коленях возле графа, неподвижно лежащего на мозаичном полу, и видела, что по лицу парня катятся слезы, причем не притворные, а искренние - какой бы скотиной в жизни граф не был, что бы не произошло в прошлом и сколько бы этот человек не принес горя окружающим, но, тем не менее, в глубине души Кисс по-прежнему и искренне любил своего отца.
Что это блестит на полу? Наклонившись, подняла упавшие камни Светлого бога. Очевидно, увидев, что сотворил Кастан, Кисс выронил камни, и даже не вспомнил о них…
Не знаю, что тут можно сказать… Единственное, что сейчас приходит на ум - подобного продолжения праздника в королевском дворце Харнлонгра никто не ожидал…
- Лия, нам пора… - в комнату заглянула Марида.
- Да, конечно… - я отошла от окна, в которое смотрела, будто старалась увидеть там нечто новое, не замеченное за эти дни. - Конечно, я готова…
- Тогда давай поторапливайся - нас ждут!
- Ничего, без меня не начнут…
- Волнуешься?
- Есть немного…
- Не беспокойся: в этот раз все будет хорошо!
- Очень бы хотелось на это надеяться…
- Лия, выкинь из головы все сомнения! Не понимаю причины твоих страхов! То есть, конечно, по большому счету я могу тебя понять… Но не стоит опускать руки! Сказано же было: в прошлый раз произошла ошибка из-за неверного состава отвара! Досадно, конечно, но больше такого не повториться!
- Разумеется…
- Ну-ну, не надо так уныло… - Марида говорила преувеличенно бодрым голосом. - Вот увидишь: пройдет совсем немного времени - и твое настроение станет совсем иным!
- Кто бы сомневался…
В коридоре меня ждал Кисс. За эти дни, прошедшие после смерти графа Эдварда Д'Диаманте, Кисс заметно осунулся, побледнел и утратил часть своего обычного нагловатого жизнелюбия. Смерть отца он переживал очень тяжело - я, честно говоря, даже не ожидала от него столь неподдельного горя, всегда считала, что Кисс куда более закален жизненными передрягами и тяготами, и куда более неприязненно относится к отцу. Как выяснилось, я здорово ошибалась: несмотря ни на что, Кисс в глубине души по-прежнему едва ли не боготворил отца, и жестокая смерть обожаемого графа потрясла его настолько, что он все еще никак не может придти в себя… Бедный парень! Хотя и у меня на душе сейчас немногим лучше, чем у него. Проше говоря - паршиво у обоих, причем каждому из нас так тяжело, что хуже, кажется, уже некуда.
Подошла к нему, и, не говоря ни слова, обняла, уткнувшись лицом в его плечо, и он в ответ сжал меня в своих объятиях… Зареветь бы сейчас в полный голос, но нельзя - Киссу и без того тяжело, не хватало еще орошать парня своими горючими слезами! Да этого и не надо: достаточно просто стоять вот так, и понимать, что часть твоей боли и тяжести, камнем давящей на сердце, кто-то из находящихся рядом может взять на себя, отвести в сторону… Пусть и у другого на душе одна тоска и уныние, но вдвоем все же легче переносить удары судьбы, и уж тем более такие… Когда подле тебя находится родной по духу человек, и ты вот так чувствуешь тепло его тела, дышишь запахом его волос, то тебе становиться все же как-то немного посветлей на душе, и хочется верить - рано или поздно, но все плохое в твоей жизни останется позади…
Не знаю, сколько времени мы так простояли, но голос Мариды вернул нас к действительности:
- Ребятки мои хорошие, нам надо идти… Я вас понимаю, но не стоит заставлять людей ждать.
- Да, конечно… - Кисс первым отпрянул в сторону, и взял меня за руку. - Пойдем. Пора…
Пока карета ехала по улицам Нарджаля, мы молчали - говорить особо не хотелось. В этот раз даже Кисс изменил своей привычке всюду ездить верхом на коне - сейчас он сидел в карете рядом со мной, и все так же держал меня за руку. Марида, сидя напротив, не говорила ничего, да слова сейчас и не нужны, все кажутся глупыми и произнесенными не к месту…
Дело в том, что через несколько дней после того скандала, что произошел на празднике в королевском дворце, в Харнлонгр из Славии был доставлен, наконец, свиток с текстом снятия с человека заклятия эценбата. В прилагаемом к свитку письме было сказано, что в Славии этот обряд, так сказать, был уже опробован на практике, и дал прекрасные результаты: четверо людей, много лет назад подвергнутые эценбату, полностью освободились как от него, так и от его последствий. По общему мнению, в одном из тех свитков, которые мы нашли в пещере давно погибшего колдуна - в нем было описание того самого обряда, с помощью которого колдуны по сей день снимают эценбат в Храме Двух Змей. Если это действительно так, тогда мне стоит благодарить всех Светлых богов за то, что в Нерге я все же не рискнула сунуться в тот храм…
Получив послание, священники в Харнлонгре тоже решили проверить обряд в действии, тем более что в здешних местах эрбаты появлялись куда чаще, стремясь уйти из своих стран за Переход, наивно полагая, что в далеких северных странах им легко удастся спрятаться. Оттого-то в здешних тюрьмах этих бедолаг оказывалось куда больше, чем в той же Славии. Да и баттов в Харнлонгре тоже хватало - все же здесь, в отличие от северных стран, приезжим было не запрещено появляться со слугами - баттами.
В общем, за несколько дней обряду снятия эценбата были подвергнуты чуть ли не три десятка человек, и положительный результат был достигнут со всеми, кого привозили для испытания, а кто-то приходил и сам. Каждый из них после проведения того обряда становился обычным человеком, стряхивая с себя, словно шелуху, последствия того, что с ними было сотворено много лет назад. Говорят, эти везунчики долго не могли поверить в произошедшее, и до сих пор без остановки благословляют за этот великий и неожиданный дар Небеса и короля Харнлонгра.
