— Не мешайте, сэр, работать, — откликнулся худощавый, на две головы любого из британцев, мужчина с неприметным блеклым лицом, на котором густой россыпью виднелись оспинки, и с неприятными «лошадиными» зубами. — Свежий след я зацепил, а вот ауры остальных явно ведут на северо-запад.
— Очень хорошо, — обрадовался рыжий Артур. — Тогда вопрос: ищем дипломатов или любопытных местных зверьков?
— Пошли Ахмета с парой головорезов, — проворчал аристократ. — Они спокойно справятся. Только предупреди, чтобы не убивали. Вдруг эти русские решили запутать нас и сбить с толку.
Артур подозвал к себе одного из наемников, хорошо экипированного и вооруженного. Тихо объяснил ситуацию и показал рукой направление, в котором ушли лейтенант Елагин с девушкой. Смолянистые усы Ахмета дернулись в оскале странной улыбки.
— Не переживай, англичанин, найдем этих любопытных, — сказал он. — Вечером будешь им пятки поджаривать.
— Удивительно, что до сих пор здесь местные жители не побывали, — продолжал крутиться возле самолета маг, то и дело замирая на одном месте и подобно флюгеру раскидывал руки, чтобы уловить токи эфирных возмущений. — Столько добра пропадает.
— Не переживайте, Джерри, — Артур посмотрел, как Ахмет выбирает для погони людей. — Здесь места глухие. Мы и сами-то почти случайно в эту долину вышли. Смотрите, кругом горы. Не думаю, что где-то рядом поселение. Ладно, засекайте ауру следов и давайте точное направление. Нам нужно перехватить пассажиров самолета, прежде чем они выйдут на границу с Сербией.
****
Лейтенанта Елагина не интересовали люди, о которых говорили наемники неизвестного отряда. Если остались живы — рано или поздно выйдут в какой-нибудь населенный пункт. А вот ему с девушкой было тяжелее. Задача осложнялась местным ландшафтом. Оказалось, что долина окружена довольно сложной цепью опоясывающих ее горных складок. Перевалив через такую одну лесистую гряду, Роман со Сребренкой с отчаянием увидели очередную преграду.
Дальше двигаться не было смысла. Стремительно темнело. Хорошо, Елагин вовремя обнаружил небольшую расщелину, в которой можно было пересидеть ночь в относительном комфорте, прячась от промозглого ветра, дующего на открытом пространстве как в аэродинамической трубе. Не самое удобное место, но сил двигаться уже не было.
Они натаскали в убежище наломанного лапника, развели огонь и поужинали одной банкой мясных консервов. Неясно, сколько еще предстояло идти до границы. Еды могло не хватить.
Сребренка, поев, сразу же провалилась в сон, закутавшись в найденный плащ. Елагин же еще долго сидел возле костра, подкладывая в него сухие ветки. Сильный огонь разводить опасно. Мало ли кого привлекут отсветы пламени в горах. Не в их положении сейчас обозначать себя, учитывая, какие волки бродят по округе.
Прислонив карабин к камню, а «Атиш» положив под руку, Роман закутался в одеяло и задремал. Почему-то глубинная память услужливо подкинула ему картинки той жизни, где он еще был курсантом Военной Академии. Плавая в тяжелой дреме, лейтенант разговаривал с друзьями, жадно вспоминая их лица, и досадовал на свою оплошность, позволившую албанским националистам (проще говоря, бандитам и наемникам) захватить молодого офицера русского экспедиционного корпуса в плен. Ну да, выпускник ВА, будущий генштабист, так легко попавший в лапы врага, не выдал свою принадлежность к офицерской элите русской армии. И поплатился за это тремя пальцами.
Все, что он говорил Сребренке, являлось вымыслом. Никто его не гонял на работы. Его каждый день методично обрабатывали на допросах, отрубая острым клинком по фаланге за несговорчивость. После третьего отсеченного пальца албанские живодеры махнули рукой на глупого русака, только и твердящего от боли, что ничего не знает и не понимает, и продали его туркам за несколько золотых монет. Что им наговорили албанцы, Роман не знал, но один из турок, знавший русский язык, утверждал: дескать, ты штабной офицер, много чего в голове держишь. Елагин рассмеялся и ответил, что албанцы надурили их, взяв за обыкновенного солдата русского экспедиционного корпуса полновесным золотом. Разве на нем офицерская форма? Нет, обычный полевой камуфляж.
Утренний морозец прокрался под одеяло. Елагин открыл глаза и увидел Сребренку, притулившуюся к нему сжавшимся комочком. Непонятная жалость резанула по сердцу, и он с бьющимся сердцем погладил девушку по сбившимся за долгие дни путешествия волосам. Та мгновенно открыла глаза.
— Встаем, надо идти, — тихо произнес лейтенант.
— Можно еще немножко поспать? — прошептала девушка сонным голосом.
— Нельзя, — покачал головой Роман. — Лучше будет до полудня пройти побольше, а потом я обещаю устроить хороший отдых. Подстрелю дикую козу, нажарим мяса.
— Уговорил, — проворчала Сребренка и неожиданно уткнулась лицом в его плечо.
В этот раз они расправились с банкой рыбных консервов. Елисеев торопился, сам не зная, что его толкает побыстрее покинуть место ночевки. Однажды Никита Назаров — один из его лучших друзей по военной академии — в разговоре о возможностях человека, не обладающего Силой, уверенно сказал, насколько глубоко можно развить интуицию, не прибегая к магическим ухищрениям. И посоветовал Роману почаще напрягать мозги в этом направлении. Шутки шутками, но лейтенант, оказавшись в составе экспедиционного корпуса, имея уже гораздо больше личного времени, увлекся тренировками, развивая в себе интуитивные возможности. Не сказать, что успехи у Елагина были — скорее, все заглохло на начальном уровне. Даже рукой махнул и больше не пыжился, не насиловал мозг. В тот день, когда он попал в лапы албанцам, чувство опасности даже не ворохнулось.
А вот сейчас нечто неприятное свербело и давило на сердце тяжестью. Непонятные волны беспокойства толкали его в спину, отчего Сребренка удивленно глядела на несколько суетливые движения русского парня.
Их перехватили на узкой лесной тропке, подобно извивающейся змее, тянувшейся вверх на самый гребень, поросшей буком и каким-то густым и голым кустарником. Двое смуглых и черноволосых мужчин появились из ниоткуда, выросли из-под земли, настороженно держа под прицелом короткоствольных автоматов измученную переходом парочку.
Один из них зацокал языком и отрицательно покачал головой, увидев, как рука Елагина скользнула по поясу, приближаясь к рукояти пистолета. Потом негромко что-то каркнул, и Роман с леденящим спокойствием понял: турки. Видимо, из того отряда наемников, ищущего самолет. Или другие. В этих горах можно с ума сойти. Проходной двор, а не княжество Далмация.
Жест незнакомцев был понятен. Они требовали положить оружие на землю. Сбоку вынырнул еще один бандит с жесткой щетиной усов. Из-под козырька камуфлированной кепи сверкнули маслянисто-черные глаза. Роман с тоской понял, что Сребренка сейчас для них является лакомым призом, и как они разберутся с ним — никакой интуиции не нужно. Как-то неправильно она работает.
— Ду ю спик инглиш? — спросил черноусый, слегка расслабленный от удачной охоты. Карабин с плеча Сребренки перекочевал в руки одного из наемников, а тяжелый «Атиш» подвергся тщательному осмотру.
— Не говорим, — отрезала девушка.
— О, хирватча? — оживился турок и перешел на язык Сребренки. — А это кто? Твой жених? Любовник?
— Попутчик, — она обернулась и с тоской посмотрела на Елагина.
Лейтенант кивнул, словно разрешал ей рассказать все, что девушка могла знать про него.
— Врешь, — лениво ответил черноусый. — Не похож на попутчика.
— Он русак, раб моего отца, — как в ледяную воду прыгнула, с выдохом ответила Сребренка.
— Ты убил Казима? — проигнорировав слова девушки, так же легко перешел на родной язык лейтенанта турок. Он приподнял пистолет. — Это его оружие, рус. Значит, это вы были на той тропе, которая вела в Яблоничи.
«Влипли по-крупному, — с горечью подумал Елагин, когда его стали обыскивать. — Придется тут умирать. Девчонку жаль. Изнасилуют».
Сильный удар под колени обрушил его на землю. Сребренку тоже заставили встать на колени, положив руки на затылок.
