Вся польза — незначительное повышение сопротивления магии. А умения? Да от них плеваться хотелось. «Примиритель» шел от моей любимой «Толерантности» и позволял уменьшить падение морали при присоединении новой расы. «Забытые рецепты» давали способ изготовления некоего интересного вида брони. И вот что из этого хуже, так сразу было не сказать. «Примиритель» сейчас был не нужен и не понятно, понадобится ли в дальнейшем. Да даже если я присоединю новую расу, недовольным просто можно настучать по головам, обойдясь без столь «нужного» умения. Рецепт брони было попросту некому воплощать. Кузни в настоящий момент не имелось, пусть ее строительство и присутствовало в ближайших планах. Однако тут требовалась не простая кузня, а улучшенная, с более подкованным кузнецом, и вот когда появится такая, я сказать не мог. Может на второй неделе, а может и на третьей. Так что же выбрать? «Забытые рецепты» — в конце концов решил я, больше из интереса, что же могла подкинуть Система. И надо сказать, результат вышел не самым плохим.
Доспех несокрушимой воли. Тяжелый доспех из множества сегментов, почти не оставлявших уязвимых мест и распределяющих нагрузку от удара по большой площади. Отличное сочетание защиты и подвижности.
Я рассмотрел рисунок, крайне отдаленно напоминающий знаменитый максимиалонвский доспех, лучшую из брони, державшую даже пули. Или может мне только казалось, что он напоминал, все же специалистом я был тем еще. Но все равно, вещь выглядела красивой и надежной, к тому же тяжелый доспех — именно то, в чем будут ходить лучшие из моих воинов — анубисы и хускарлы. Да и я сам. А значит, умение все же в будущем обещало пригодиться. Ну да ладно, с ним можно было разобраться, когда подвернется возможность, а пока стоит заняться иными проблемами.
Итак, с прибытком от схватки я разобрался. Однако стоило также узнать, как там подчиненные. Благо, рядом как раз находился тот, у кого можно было спросить.
— Эгиль, как там наши? Никто не помер? — спросил скальда.
— Видно Один решил, что нам еще рано отправляться в Вальхаллу. Все остались живы, — ответил тот, заодно выписав билет в загробный мир викингов еще и на зверолюдов.
— Отлично! Тогда… Вряд ли из этих тварей удастся получить что-то ценное. А раз так, приводите себя в порядок, мы скоро выступим. И да, Эгиль.
— Ярл?
— Воды не найдется? — спросил, красноречиво разводя руками.
Может в бою мне на кровь пополам с зеленой жижей плевать, но мысль на такое тело натягивать одежду и доспехи не воодушевляла. Благо, скальд мою инициативу поддержал, и вскоре я уже одевал приведенные в порядок доспехи на чистое тело.
Мы вновь продолжили путь по лесу. Но теперь он уже не пугал своими обитателями за отсутствием оных. Чаща была абсолютно пуста. Не удивительно. В привычках клаконов уничтожать все, что считается едой. А к ней они относят любых живых существ. От кроликов до высших демонов. Причем насекомые это не простые. И пусть рядовые особи как уже говорилось, совершенно тупы, но вот матки обладали крайне изощренным разумом. Не человеческим, но легко разветвляющимся на несколько потоков, способным выдумывать разного рода планы, интриги, стратегии на годы вперед. Хотя тут все зависит от возраста матки. Молодым до таких высот далеко. Однако я ведь не знал, какая противостоит мне. Это вполне мог оказаться и жалкий новичок, и гроссмейстер в теле гусеницы. Впрочем, мое личное убеждение заключалось в том, что порой самый изощренный ум мог спасовать перед грубой силой. Когда противник просто не играл по предлагаемым хитрым комбинаторам правилам. Очередная проверка этой гипотезы намечалась в Острожном.
Насчет упомянутого поселения, у меня изначально имелись некоторые сомнения. В том смысле, что если рядом с ним живут такие монстрики, то что творится в самой деревне? Что же, стоило выйти на ее окраину, сомнения исчезли, пришла уверенность. Матка решила основать улей не где-нибудь, а именно здесь.
— Не может быть, не может быть, — в ужасе прошептал Эгиль, глядя на то, во что превратилось ранее цветущее поселение.
Стена, хотя скорее просто высокий забор вокруг деревни, оказалась во множестве мест проломлена. От них в центр шли ясно различимые тропинки, кое-где проходившие прямо через дома. Сами здания имели обветшалый вид. Они явно пережили бедствие, а затем еще и подверглись «модернизации» клаконов. Там, где строения мешали насекомым, те их просто разрушали, или прокладывали пути насквозь. Хотя не это больше всего привлекало внимание, а громадный бугор, вспучившийся словно прыщ, на месте сельской площади.
— Ну что же, место главного боса нам искать не придется, — разбил я давящую тишину. — Уже хорошо!
На меня посмотрели, будто на бессердечную скотину. И ладно, на «скотину» я еще мог согласиться, но вторая часть уж точно перебор!
— Чего встали, сопли размазываете? Давайте уже разворошим этот муравейник!
Вот, теперь вскипевшая злость оказалась направлена в нужное русло. Что и требовалось.
— План? — коротко спросил Шартак.
— Ты идешь вперед, разведываешь путь, если обнаружишь что-то важное — вернешься и предупредишь. В остальном, действуй по обстановке. Кали — прикроешь нас сверху. Основная группа со мной во главе двинется открыто и покрошит все, что шевелится. Как идея?
— В твоем духе, Ярвен, но иного я предложить не смогу, — откликнулся фелин.
— Кали не подведет, — отозвалась гарпия, ранее не сумевшая себя проявить.
— Тогда идем, — скомандовал я, делая уверенный шаг за пределы леса.
Поселение встретило нас мертвой тишиной. Если с опушки леса мы еще видели редких клаконов, стоило показаться, как те немедленно убрались в свой улей.
— Не, ну я так не играю! Ну что за поведение, а Эгиль? — воскликнул я, изливая негодование на окружающих.
— Возможно их слишком мало ярл?
— И что с того? Вышли бы уже все вместе, да и дело с концом!
— Это называется тактика…
— Сразу видно, дурная вещь. Только всякую ерунду и норовит предложить.
Услышав это, скальд затих, едва ли не хватая ртом воздух. И чего он такой впечатлительный? Да еще и доверчивый, всему на слово верит. Или у него просто такое отвратное мнение о своем великом ярле? Ну это он зря.
— Да чего ты распереживался? Шутка это была. Знаю я, что такое тактика, — решил ободрить Эгиля. — Просто пользоваться ей скучно.
И, сказав это, пошел дальше по улице, насвистывая бравурный мотив. Как говорится, сделал гадость, на сердце радость. Даже «недостойное» поведение врагов уже не так расстраивало.
Между тем клаконы повели себя совсем уж мерзко. В смысле, так и не вышли нас встречать. И
