воздух теперь двигался снизу, от почвы, и в игристом мареве расплывались силуэты чёрных пирамид и зыбкая линия горизонта. Тишина накатывала на изнывающий Дворец, кутая его в душный бархат.
Король стоял на узкой террасе, глядя в небо. Этот едва заметный выступ над глухой стеной был обнесён тонкой острой решёткой, расчерчивающей темнеющий ландшафт на полосы различной ширины. Ему казалось, что он — птица в клетке. Его тянуло в ледяные просторы, к неистово горящим звёздам, на волю, но взгляд натыкался на чёрные линии решётки. Он смотрел вверх, на россыпи белых кристалликов, его глаза быстро перебегали от одного к другому, словно он искал что-то, прислушиваясь к голосу своего сердца, словно ждал знака… Сердце молча лило слёзы, и знака не было. Он вздохнул и опустил голову, а потом вернулся в покои.
Дракончик, заслышав его шаги, захлопал крыльями и вытянул шею. Он потрепал его по голове, стараясь не обрезать пальцы об острый гребень. Мыши расправляли свои искристые крылья и шевелили веерными ушами, похожими на короны. Подойдя, он какое-то время разглядывал этих странных зверюшек, а потом, улыбнувшись, погладил по плоским носам. Одна из мышей открыла длинный рот и попыталась схватить его зубами за палец. Он моментально сжал ей челюсти и, взглянув в поблескивающие глазки ласково, но твёрдо сказал: «Нельзя!» Мышь внимательно смотрела на него. Он ещё поиграл с ней несколько минут, но она больше не пыталась кусаться.
Милдок, тем временем, расстелил на полу возле прохладного колыхающегося ложа свою накидку.
— Что ты собираешься здесь делать? — спросил король, заметив его приготовления.
— Спать, — ответил мальчик.
— Ночью со мной имеет право оставаться только моя жена.
— Но у вас нет жены… — опешил слуга.
— Это не значит, что ты должен её заменять. Уходи. Придёшь утром.
— Но если я вам вдруг понадоблюсь…
— Я не ребенок, и как-нибудь обойдусь.
Тон его стал резким. Милдок, уже привыкший к тому, что с повелителем можно говорить, как с обычным смертным, опомнился и, подхватив накидку, кланяясь, задом вышел из зала. Король проводил его взглядом и, убедившись, что он ушёл, взял свой меч. Это был большой двуручный меч с полумесячной гардой и золотым эфесом, украшенным драгоценными камнями. После тщательной чистки и шлифовки клинок приобрёл бело-голубой цвет, а обоюдоострое лезвие сверкало, как грань алмаза. Король отделил от своего локона один волос и, оторвав конец, бросил его на лезвие. Две половинки упали на пол, даже не замедлив движения. Он удовлетворённо кивнул и сжал рукой эфес. Лёгкий поворот кисти, и клинок сделал свистящий круг. Поворот быстрее, ещё, восьмёрка, восьмерка с передачей в другую руку, водяное колесо, крылья бабочки… Он проводил один приём за другим во всё более нарастающем темпе. Восьмисторонняя защита, стремительный выпад и тут же парирующий удар с колена. Мускулы звенели от напряжения, и от этого становилось весело. Меч и тело привычно вели древнюю игру-танец, поражая неведомых противников и отражая удары стрел, копий и палашей. Послышался слабый треск, и запахло озоном, от кожи струился едва заметный голубой свет. Последний выпад, и он замер. Напоследок легко перекатил рукоятку от одного запястья до другого по рукам и груди. Осторожно положив оружие на бронзовые полукольца подставки, он подошёл к бассейну и, опустившись на колени, ополоснул лицо и плечи.
Присутствие Касу он почувствовал давно, и ощущение опасности от того, что он повернулся к нему спиной и занял уязвимую позицию, его забавляло. Он представлял себе, как злится чёрный балар, борясь с искушением прямо сейчас покончить с безоружным врагом. Но даже на Слуг Тьмы распространяются определённые правила, например, необходимость открытого вызова на поединок.
Улыбаясь своим мыслям, он поднялся, вытер лицо и руки белым полотном, и только после этого обернулся. Жрец стоял в полумраке зала, возле той драпировки, из-за которой днём возникла Эния. Он был не зол или очень хорошо это скрывал. Но он был грозен.
— Зачем ты пришёл? — прогремел Касу, вперив красноватые расширившиеся зрачки в короля. Его чёрная густая грива колыхалась, как крона дерева на ветру.
Король наклонил на бок голову, какое-то время изучал гостя, словно любуясь его колоритным обликом.
— Чтоб помешать тебе.
Он прошёл к своему водорослевому креслу и сел, положив руки на подлокотники. Касу шагнул из темноты.
— Помешать в чём?
— Не знаю. Но ты ведь здесь не зря, верно? Значит, и я не зря.
— Ты не знаешь даже этого… — презрительно скривился балар.
— Но я узнаю и очень скоро.
— Ты всё равно опоздал. Поэтому я скажу тебе, зачем мы здесь.
— Ах, да, вы! — король усмехнулся. — Вы с тем цыплёнком, который сегодня сбежал? Ничего, я доберусь до него позже.
— Как ты самоуверен!
— У каждого свои недостатки, а мои недостатки — это продолжение моих достоинств. Но не будем отвлекаться. Я тебя слушаю.
Он тут же стал серьёзным, подался вперёд и взглянул на балара, соединив пальцы рук.
— Тебе известно, что Диктиона уже открыта этими выскочками из Объединения Галактики? — спросил жрец.
— Пока нет.
— Теперь известно, — прохрипел он. — Скоро они проведут исследования и вступят в контакт, а значит, узнают о Планете Баларов. Через несколько лет обе планеты встанут перед выбором, вступить им в Объединение или нет. Но независимо от выбора, они будут связаны с Великой Спиралью, а эта связь всё равно, что постоянный форпост вашего отродья. Добро и Свет. Они так мягко и дипломатично уладят все конфликты, установят дружеские связи, поднимут уровень духовного развития и… Мы проиграли.
— На сто процентов.
— Нет, — с ухмылкой покачал головой Касу. — Потому что я здесь… Мы успеем до контакта.
— Что успеете?
— Стереть в порошок обе планеты. Небольшая бойня и Диктиона опустеет. Планета баларов останется тайной для выскочек, и мы сможем попировать здесь, а потом… Мы победили.
— Нет. Потому что я здесь.
— Что ты сделаешь, теплокровное? Кто ты здесь? — Касу смотрел на него почти с сожалением. — Тебя все ненавидят. Я мог бы вызвать тебя и убить, но зачем? Ты уже на сковороде. У тебя и без меня достаточно врагов. Они уничтожат все твои начинания, они извратят твои замыслы, они оболгут тебя в глазах миров и, в конце концов, просто бросят на солнце, где ты будешь долго и мучительно умирать, гораздо дольше и мучительней, чем обычные люди. И я увижу твой конец.
— Как ты самоуверен!
— Не в этом дело. Просто я сильнее тебя. И я это знаю. И ты это знаешь. Выводы делай сам.
Касу отступил и растворился во тьме. Король почувствовал, как отступило с ним его ядовитое дыхание.
