Глава 16
Памятный дар
В себя я пришел от запаха. Мерзкого до тошноты запаха крови, шерсти и тухлого мяса. Что такого дурного я совершил в жизни, раз мне приходиться это нюхать на смертном одре? Или я все еще жив?
Эта вонь и мертвого поднимет!
С трудом разлепив глаза, нахожу причину своего внезапного возвращения в мир живых. У причины восемь грозных попарно расположенных клыков, больше похожих на кривые ножи и чуть приплюснутая морда, совершенно мерзостного вида. А так же белесые, полностью лишенные зрачков глаза.
А как это все пахло! По сравнению с этим, дохлые виверны — дивный аромат луговых цветов.
Так вот ты какой, наш ночной преследователь — падальщик. Дождался своего часа.
Слепые глаза смотрели прямо на меня. Поняв, что ночной перекус все еще жив, хоть и не совсем здоров, падальщик резво отпрыгнул в сторону тлеющих углей костра. Грозно зарычал, демонстрируя острые клыки, между которых поблескивали ниточки похожей на слизь мутной слюны.
Мои пальцы ощутили зажатую в правой руке рукоять «Стража». Ночные визитеры не стали забирать оружие. Да и проверкой или обыском моей подстрелянной тушки почему-то не озаботились. Слишком торопились по своим странным делам, из-за которых истребили и пленили наш маленький отряд? Или их что-то спугнуло? Да неважно!
Не отрывая глаз, падальщик сделал осторожный полукруг.
Кого же ты мне напоминаешь, мерзкая тварь? Боевые химеры альвов разнообразны в своем уродстве, но все же среди всех их разновидностей есть некие общие шаблоны. Но это что-то знакомое и вместе с тем незнакомое. Подобных или похожих химер я прежде не встречал, но вместе с тем есть в падальщике много характерных для измененного магией существа черт. Это сложно объяснить, нужно просто видеть. Отсутствие гармонии, какая-то противоестественность. Природа подобное существо сотворить не могла, тут явно поработали тонкие, шаловливые ручки ушастых сучек или шаманов ликанов. Если последние в те далекие времена вообще существовали.
Видя, что я практически не двигаюсь, только наблюдаю за ним, не поднимая головы, падальщик устрашающе рыкнул и решился. Массивное тело пригнулось к земле, готовясь к атакующему броску.
Сейчас!
Бах! Бах! Бах!
Выстрел «Стража» громом разорвал тишину, упредив прыжок падальщика. Первая пуля впилась точно в рот твари. Вторая пробила шею. Куда попали следующие, я уже не видел, раз за разом просто машинально вдавливая спусковой крючок. Боевые химеры слишком живучи, чтобы ограничиваться одной пулей. Лучше перестраховаться, чем пытаться собрать свои кишки из распоротого брюха. Всадить десяток пуль, одну из которых обязательно в голову, а тело потом сжечь — вот единственный верный и правильный вариант действий. А то видел я случаи, когда боевые химеры, израненные так, что на них нет живого места, мертвыми прикидывались, а затем нападали.
Глухо щелкнул курок, возвестив о том, что барабан пустой. Уронив руку с револьвером, я некоторое время просто лежал, глядя в звездное небо. Какое оно красивое. Жаль, нет времени, чтобы полюбоваться.
В груди жгло огнем, дышать было трудно, а во рту стоял устойчивый привкус крови. Но я все еще жив. Не знаю как и почему, выстрел мага попал точно в цель, но я жив!
Странно, боль в груди чувствуется, а лишние отверстия как-то нет. Да я бы уже кровью истек!
С трудом переваливаюсь на бок, поднимаюсь на колени, ощупываю грудь. Вот она дырка в куртке, два пальца просунуть можно. Но крови нет. Зато есть огромный синяк, тронуть больно. В нагрудном кармане пальцы натыкаются на что-то прямоугольное и смятое. Вытаскиваю находку. В свете затухающих углей блестит серебром и драгоценными камнями портсигар, подаренный первым принцем. Пуля попала точно в центр дорогого подарка, расколов один из массивных драгоценных камней, пробила крышку, окончательно деформировалась и не смогла преодолеть заднюю стенку, оставив на ней только внушительную вмятину.
А целители говорят, что курение вредно. Вот и верь им после этого! Ложь! Кругом одна только ложь! Без подарка принца меня бы уже падальщик обгладывал.
Кстати, он один? Мы видели одного, но это ничего не значит.
Отыскав в патронной сумке на поясе снаряженный барабан, быстро перезаряжаю «Стража». Ночь темна и таит в себе еще много опасностей.
Сколько я провалялся без сознания? Судя по почти прогоревшим углям, не меньше двух часов. Ночных визитеров уже и след простыл. Тот путь, что мы проделали за несколько дней, займет у них несколько часов. Думаю, они будут возле гор к утру.
Пытаюсь встать на ноги. Острая боль пронзает грудь. Пара ребер если не сломана, то треснули, да и грудь — один сплошной синяк. Любое движение корпусом — боль. Но терпимо, да и дырка в теле была бы куда хуже.
Прислушиваюсь. Ночь полностью вступила в свои права. Темнота, хоть глаз выколи, и абсолютная тишина. Вызвав на ладони левой руки небольшой светлячок, осматриваю наш разгромленный лагерь. Изучаю тело падальщика.
Тварь мертва. С такими дырами в черепе не выживет и боевая химера. На земле черными пятнами темнеют семь человеческих тел.
Почему семь? Если маг хотел взять всех одаренных, то их должно быть только шесть?
Ответ на этот вопрос нашелся очень быстро. Ответ трагичный и неприятный — боцман «Буревестника» почтенный Венг Зотар остался лежать рядом с членами команды погибшего воздушного корабля. Поймал случайную пулю. Возможно, что и не случайную. Когда началось, ночные визитеры не слишком церемонились, а маг вновь ударил параличом далеко не сразу. Да и разница между девятью и семью одаренными пленниками не так значительна. Думаю, если бы не мое упоминание родов Дэи, Константина и Сагара, то нас всех прямо тут бы и перебили, оставив двух-трех человек для более вдумчивого допроса.
Стоит отметить, что не в пример мне, воздушников «Буревестника» просто изрешетили, не жалея пуль. Если кто-то из них и был лишь ранен, то затем истек кровью.
Несколько радует, если в такой ситуации это слово уместно, что с Дэей, Ланиллой и остальными все должно быть в порядке. Нападавшие не были заинтересованы в возне с ранеными — пристрелили бы их, да и все дела. Трупы им тем более не нужны. Значит, мои друзья просто в плену. Неприятно и приятно. Из плена можно спастись, бежать или выкупиться, а со смертью такой фокус не пройдет.
Внезапно мое внимание привлек едва слышимый, отдаленный гул. Некоторое время я прислушивался. Нет, не показалось. В такую тихую ночь звуки разносятся очень далеко, а этот мне слишком хорошо знаком — к разгромленной стоянке движется паро-магический голем.
Константин? Вроде бы больше и некому. Но на всякий случай гостя нужно встретить во всеоружии.
Два оставшихся, лишенных пилотов «Стилета» стояли памятниками самим себе, любезно распахнув люки. Правый голем боеспособен лишь частично. Без нужного инструмента Ланилла так и не смогла совладать с рунными цепочками. Значит мой выбор левый голем.
Радует, что их не стали уничтожать. С одной стороны, это правильно. Кто же откажется от двух новеньких оруженосцев. Но с другой стороны, «Стилеты» — это не просто след, а настоящий маяк. Новые ведь машины, нигде таких пока что нет. Стоит их один раз где-то засветить, и к обладателю возникнут резонные вопросы. Впрочем, эти с дирижабля могли про это просто не знать. Да и в темноте или издалека «Стилеты» можно спутать с теми же «Лучниками». Сходство весьма отдаленное, но присутствует.
Только устроившись на пилотском кресле, я почувствовал себя в полной безопасности. Да, ловко нас повязали. Судя по всему, заметили они нас еще днем, и терпеливо дожидались ночи, готовя нападение.
Маг в ранге мэтра магии — это серьезно. Нельзя сказать, что магов такого ранга в империи можно пересчитать по пальцам, но их число невелико. Больше чем магистров, архимагистров и архимагов вместе взятых, но раз в десять меньше, чем тех же мастеров магии. И встретить такого в Вольной марке — большая удача. Вернее, неудача.
