— Аналогично, — поморщился Константин. — Меня будут оберегать до рождения нового поколения семьи Дорал. Так что после академии, если не во время учебы, меня женят и запрягут заниматься делами семьи. — Внезапно он повеселел и задумчиво добавил: — Если что, я к тебе сбегу. Примешь беглеца?
— Никуда нам не сбежать, — вновь вздохнула Дэя, поведя плечами.
Бедные, богатенькие детишки. Родовитая семья и род фольхов — это не только куча прав, но и не меньшая куча обязанностей. Именно поэтому я родовитым никогда не завидовал…
Лукавлю, разумеется, я завидовал, но это быстро прошло.
— Возможно, я уйду в наемники, — внезапно признался Сагар, поразив этим признанием не только меня, но и остальных. Объяснять он ничего не стал. Нахмурился и замолчал, обменявшись с Амитой нечитаемыми взглядами.
Вот оно как… У них все настолько серьезно? Я бы порадовался, но не могу — отлично знаю, что нас ждет.
— Людей набрать не проблема, — пригубив горячий чай, Бахал поморщился, подул в кружку. — И рыцарей, и оруженосцев. В Степном Страже полно народа.
— А почему так? — заинтересовался я.
— Машин всегда меньше чем рыцарей и оруженосцев, — пожал плечами наемник. — Некоторые наемные отряды вообще без машин сидят. И неплохо себя чувствуют.
— Это как?
— Малые войны… — напомнил бывший лейтенант «Горных скорпионов». А теперь, видимо, мой. — Семьи родовитых, а порой и род целиком, набирают нужное количество людей, везут в империю, дают машины. Война заканчивается, наемники отправляются обратно в Степного Стража. Или заключают новый контракт. Платят им, конечно, меньше. Но жить можно.
Чем больше узнаю о Вольной марке, тем лучше понимаю, почему она существует в том виде, который есть. Помимо мутных схем, которые здесь можно крутить, и руин древних, фольхам очень выгодно иметь дополнительный источник военной силы, с помощью которого всегда можно хотя бы временно увеличить силу родовой и семейной дружины.
Справедливо полагая, что с них достаточно и силы магической, императоры всегда старались ограничить военную силу фольхов. А тут у последних под рукой такой интересный инструмент, как наемные отряды Вольной марки. Вроде бы и не их, а вместе с тем и их. Один щелчок пальцев и фольхи с легкостью увеличат свои дружины в полтора-два раза. Теперь понятно, почему родовитым разрешено иметь строгое число пилотов. Пилотов, а не машин! Последних у них припасено с двукратным, а то и четырехкратным запасом!
— Тревога! По машинам!
Продублированный десятками глоток крик, заставил нас бросить этот интересный разговор. Суровая реальность вновь напомнила о том, что планы хорошо разрабатывать в кресле у камина. А не посреди опасной Вольной марки.
Стоило забраться в «Протектора», как причина тревоги стала совершенно ясна. На юго-востоке виднелся внушительный пылевой столб. Я с тревогой всмотрелся в небеса. Подозрительных точек нет, а значит, все не так плохо. Если это наши «Яростные когти», а больше и некому, то у «Ястребов» сил не меньше. А с учетом наших машин, как бы и больше.
Противник находился далеко, так что «Ястребы» не особо торопились. Первым делом Абелор Анк собрал трех командиров полукопий, распределив их по позициям. Нас капитан наемников проигнорировал. Будем стоять, изображать массовость.
Оно понятно, но немного обидно.
Где-то через полчаса появилась разведка «когтей». Появилась…. и тут же исчезла. Пылевой столб начал забирать вправо, а затем стал удаляться. «Когти» решили с «Ястребами» не связываться. Сделали вид, что просто мимо проходили.
Разумный шаг — силы неравны. А изначальный план, разделаться с нами скрытно, провалился.
На месте капитана «Яростных когтей», я бы уже планировал, как половчее удрать за Сухую реку. Если первый принц решит зачистить следы, то они под раздачу попадут самыми первыми. Других доказательств его участия у нас, в общем-то, и нет. Только подозрения.
Нет, кому нужно, поймут, поверят и проверят. Так что долина с руинами древних для принца потеряна. Но он сам с легкостью уйдет из-под удара. В худшем случае пожертвует кем-то из подчиненных. Которые (вот ведь негодяи!) действовали за его спиной, пользуясь честным именем и хорошим расположением принца.
Фольхи веками ведут эти игры. И будут вести, даже когда империя полетит в бездну.
Но к демонам их игры.
— Черный феникс…
— Что? — непонимающе спросил Бахал.
— Так мы назовем наш отряд. — Слово «наш», подразумевает слово «мой», но это детали. Я готов делиться.
— Почему именно феникс?
— Потому что он сгорает в пепел и вновь восстает из пепла, чтобы взлететь в небеса…
Эпилог
Дух этого хомо оказался слаб. Он сдался практически сразу, превратившись в очередной перекошенный от боли и страха лик на древесной коре. А ведь иные, несмотря на мучительную боль, сопротивляются до последнего. Проходят часы, прежде чем дерева-стражи поглотят их тела и души, привязав их к своей древесной плоти.
Когда-то давно, в другой жизни, Та’Энди наслаждалась этим зрелищем. Не муками — нет! Справедливым возмездием, что настигло чужаков, дерзнувших нарушить покой Великого леса.
Хомо алчны и неудержимы в этой алчности! Им всегда мало, всегда недостаточно! Они жаждут обладать всем, на что падает их жадный взгляд. Они — пламя! Всепоглощающее и всепожирающее пламя, которое никогда не сможет остановиться. Ведь остановка для него равносильна смерти.
Но теперь она видела в искаженных ликах лишь отражение судьбы своего народа. Что останется от Великого леса, если хомо продолжат свою жадную экспансию? Что от него останется, если все повторится и альвы попытаются их остановить?
Та’Энди так погрузилась в размышления, что не заметила возвращения своей второй половины.
Говорящий-с-ветром спустился бесшумно, словно невесомая бабочка, а не могучий дракон. Но’Зелим соскользнула с шеи ящера, окинула замершую с отрешенным видом Та’Энди удивленным взглядом, но не стала ничего говорить. Просто подошла и тихо обняла за плечи. Потерлась щекой о густые светлые волосы.
Та’Энди вздрогнула, вырываясь из плена размышлений. Откинула голову назад, наслаждаясь нарастающим в груди теплом от объединения душ в одно целое.
— Я нашла его! — сказала она, небрежно протянув своей второй половине души трофей, найденный среди личных вещей очередного нарушителя границы. С пожелтевшего и порядком измятого газетного листа на мир смотрело хмурое лицо молодого хомо. — Теперь я точно знаю, как зовут твоего будущего убийцу!.. Что-то случилось? — внезапно спросила Та’Энди уловив, что второй половине совершенно неинтересны ее слова.
— Дурные вести из пустой земли. Хомо нашли то, что недолжны были найти.
— Невозможно! — вскинулась Та’Энди. — Еще слишком рано! Да и тогда это оказалось просто слухами.
— Твои пророчества….
— Это не пророчества! Я тебе уже объясняла!
— Я тебе верю, — мягко пожурила ее Но’Зелим, чувствуя страх и застарелую боль половины. — Но совет считает тебя не более чем очередным оракулом. А ты и сама знаешь, насколько лживы могут быть видящее грядущее.
— Я не оракул!
— Знаю. Верю, — вторично повторила Но’Зелим, излучая безграничную поддержку. — Но они думают иначе… Совет принял решение. Если все подтвердится — мы пойдем в пустую землю! Пора закончить то, что мы не смогли завершить в прошлом.
— Это неправильно! Хомо его не получат!
— Совет считает иначе. Мы не можем рисковать!
Та’Энди задрожала всем телом. Те же слова, что она слышала тогда, но сказанные на несколько лет раньше, чем следовало. Почему все сложилась именно так? Что произошло?
— Этот путь ведет к гибели!
— Но иного у нас нет, — эхом отозвалась Но’Зелим, крепче сжимая свою половину в объятиях.
