— Ну да? Кто?
— Посланники Хаоса.
— Хм, — Ринальдо заходил туда-сюда. — О’кей, вы знаете об этом больше меня, — в конце концов сказал он. — Если Кэвин вскоре вернется, а Образ извинит меня, я помогу вам любым способом, каким смогу.
— След остынет, пока мы ждем, — заметил Джарт.
— Ты не понимаешь, — сказал Ринальдо. — У меня тут работа, и я не могу просто так все бросить… даже для того, чтобы пойти и побыть где-нибудь королем. То, что я делаю, гораздо важнее.
Льюк взглянул на меня.
— Он прав, — сказал я. — Он — страж Образа. С другой стороны, никто не собирается причинять Корал вред. Почему бы нам с Джартом не сигануть обратно ко Дворам на пару минут, чтобы отметиться на погребении? Пока мы летаем, может явиться Кэвин. Я уверен, вы найдете о чем поговорить вдвоем.
— Вперед, — сказал мне Льюк.
— Ага, — сказал Ринальдо. — Мне бы хотелось знать, что вы такое делаете.
Я посмотрел на Джарта, тот кивнул. Я подошел и встал рядом с ним.
— Твоя очередь сидеть за рулем, — сказал я.
И когда мы исчезали в первом прыжке, я пообещал:
— Скоро будем.
…И снова к Путям Всевидящих, и обратно в наши пылающе-красные одежды поверх демонической формы. Не желая получить в процессии шеренгу двойников, я: изменил наши черты лица до неописуемости, прежде чем Джарт вернул нас на погребальный карнавал.
Руинаад оказался пустынен. Быстрая разведка обнаружила процессию где-то в четверти пути через Плаза, замершую, и в состоянии смятения.
— Йо-хо! — сказал Джарт. — Что мне надо сделать?
— Перенести нас туда, — сказал я ему.
Мгновение спустя мы были у внешнего края толпы. Сверкающий гроб Суэйвилла был опущен на землю, вокруг в карауле стояла стража. Мое внимание немедленно привлекла группа фигур, футах, наверное, в двадцати, справа от всех. Оттуда неслись крики, что-то лежало на земле, и две демонические формы были крепко схвачены несколькими соседями по процессии. Мне скрутило желудок, как только я увидел, что эти двое были той парой, которую я переколдовал в нас с Джартом. Оба бурно протестовали.
Проталкиваясь вперед, я снял заклинание, заставив обоих вернуться к их собственной внешности, Как только это произошло, крика стало еще больше, что-то вроде; «Говорил я тебе!» Ответом было: «Да, это они!» от кого-то, кто — я внезапно осознал — оказался Мандором. Он стоял между ними и тварью на земле.
— Это был трюк! — сказал Мандор. — Умопомрачение! Отпустите их!
Я решил, что момент благоприятен для сброса заклятий, которые маскировали нас с Джартом. Восхитительное смятение!
Мгновением позже Мандор увидел меня и сделал знак приблизиться. Джарт — я видел — убыв направо, остановился поговорить с кем-то знакомым.
— Мерлин! — сказал Мандор, как только я подошел ближе. — Что ты знаешь об этом?
— Ничего, — сказал я. — Я был с Джартом в задних рядах. Я даже не понял, что случилось.
— Двоим из службы безопасности кто-то придал вашу внешность. Явно стремясь произвести замешательство, когда наемный убийца нанесет удар. Они рванулись вперед, настаивая, что они стражники… Умно… особенно если учесть, что ты с Джартом в списке черного наблюдения.
— Понимаю, — согласился я, соображая, не помог ли я сбежать убийце. — Кто получил удар?
— Тмер, кинжалом, и очень профессионально, — объяснил он; левое веко его дернулось. Легкое подмигивание? Намек? — А спец мгновенно ушел.
Четверо плакальщиков, сделав носилки из плащей, подняли лежавшее тело. Они сделали несколько шагов с ношей, за ними я увидел другую группу людей.
Заметив мое озадаченное лицо, Мандор оглянулся.
— Опять служба безопасности, — сказал он. — Они окружают Таббла. Я прикажу ему сейчас же убраться отсюда. И тебе с Джартом тоже. Ты можешь прийти в храм попозже. Я вижу, что ребята из службы безопасности клубятся там еще гуще.
— О’кей, — сказал я. — Дара здесь?
Он огляделся.
— Я не видел ее. И сейчас не вижу. Тебе лучше уйти.
Я кивнул. Когда я отвернулся, заметил справа полузнакомое лицо. Она была высока и темноглаза, меняющаяся от вихря многоцветных драгоценных камней до покачивающейся цветкообразной формы, и она внимательно смотрела на меня. Я попытался припомнить ее имя и потерпел неудачу. Но праздник ее внешности вернул имя из забвения. Я приблизился.
— Мне приходилось уходить, — сказал я. — Но я хотел сказать «Привет!», Гилва.
— Ты помнишь. Я удивлена.
— Конечно, помню.
— Как ты, Мерлин?
Я вздохнул. Она улыбнулась на свой манер в мохнатой, получеловеческой жесткости.
— И я тоже, — сказала она. — Я буду так рада, когда все утрясется.
— Да. Слушай, я хочу тебя видеть… по нескольким причинам. Когда ты сможешь?
— Ну, как-нибудь после погребения… Хотя, как насчет сейчас?
— Сейчас нет времени. Мандор дарит мне сердитый взгляд. Увидимся позже.
— Да. Позже, Мерлин.
Я заторопился назад к Джарту и схватил его за локоть.
— Нам приказано уходить, — сказал я. — Из соображений безопасности.
— Ладно, — он повернулся к человеку, с которым разговаривал. — Спасибо. Увидимся позже, — сказал он ему.
— Хорошее время для нас. Плохое время для Тмера, — заметил Джарт.
— Верно.
— Каково себя чувствовать номером два? — спросил он, когда мы вновь переменили — и одежду, и форму.
— Это увеличивает и твой шанс, — сказал я.
— Тмер умер в твою пользу, брат, не в мою.
— Надеюсь, что нет, — сказал я.
Он засмеялся.
— Дело меж тобой и Табблом.
— Если б было так, я бы уже умер, — сказал я. — Но если ты прав, то дело меж Всевидящими и Рассекающими.
— Ну, не забавно ли, Мерлин: у меня нет возможности посчитаться с тобой, потому что сейчас и здесь это — самое безопасное место? — спросил он. — Я уверен, что наши стражники и убийцы лучше рассекающих. Предполагается, что я просто жду, приберегая последнюю попытку до тех пор, пока Таббл не уйдет с дороги? Затем, доверяя мне, ты поворачиваешься спиной… Коронация!
Я посмотрел на него. Он улыбался, но казалось, что он изучает меня.
Я чуть было не сказал: «Ты можешь получить ее и без таких хлопот». В шутку. Но тут же подумал: даже в шутку, если б выбор был между нами двоими… И понял, что если б такой выбор был единственным, то вот они, те обстоятельства, при которых я согласился бы принять трон. Я решил поделиться с ним полезными сомнениями и пойти на компромисс. Но что-либо предпринять я не мог. Несмотря на все его примирительные разговоры и попытки сотрудничества, привычка длиною в жизнь была штукой труднопреодолимой. Я не мог доверять ему больше, чем необходимо.
