Лиа, взял мои руки и положил на плечо магу.
— Ему нужна твоя сила.
— Что происходит? — Встревоженно прошептала я.
Меня услышал только Ренир.
— Вы стоите в искрящемся синем куполе, подозреваю, что это щит. Вокруг валяются разбитые фигуры монстров, но четыре огромные и мерзкие зеленые туши еще живы. Они похожи на очень злой пудинг, такие же склизкие и желеобразные, без глаз, зато с полной пастью острых как иглы зубов и щупальцами пытаются пробить защиту мага, который от усталости едва стоит на ногах.
Тонкой струйкой сила тянулась сквозь мое тело, перетекая в Лоренса, руки наливались холодом, немного подташнивало, голова кружилась.
— Салли, надо их отвлечь, не получается дотянуться, — внезапно крикнул маг.
Вскоре послышались звуки битвы.
— Салли привела отряд, и ребята вступили в бой с этими мерзкими слизняками. Они сопротивляются, щупальца скрутили Мира. Проклятье! Они сломали ему позвоночник. Твой брат не может до него добраться, чтобы помочь, — рассказывал Ренир взволнованным голосом.
Я лишь крепче вцепилась в плечо мага, стараясь отдать как можно больше силы, чтобы никто больше не пострадал. Мира было очень жалко. Я немного знала этого улыбчивого северянина.
— Салли схватили, — продолжил Ренир, — о, нет!
— Что?
— Занибия, отбила ее из захвата. Одно чудовище повержено. Мириэл мертв. Арику сломали обе ноги, не вижу его брата. Второй слизняк сдох. Ну, Лоренс дает! Расщепил третьего на мелкие частички!
Я почувствовала, как начинаю терять сознание. Опять. Да что же это такое. Только на собственном ослином упрямстве продолжала стоять, голова кружилась, руки дрожали, было такое ощущение, что еще чуть — чуть и последняя капля энергии покинет тело. Ну и пусть. Все равно слепая. Все равно обуза.
Последнее, что помню — радостный вопль Ренира, ознаменовавший полную победу над кровожадным пудингом.
Открыв глаза, вместо непроглядной темноты, увидела встревоженные карие глаза в обрамлении густых черных ресниц. Красивые губы сложились в улыбку.
— Очнулась, — констатировал целитель, склонившись надо мной. Меня удобно устроили на тюках и одеялах. Маленькие огоньки сновали вокруг отряда, расположившегося на ночной привал. Рядом сидел Лисенок.
Я счастливо вздохнула и села.
— Наконец вижу!
— Лиа и Лоренс целых два часа магичили над тобой, — рассказал Рейнард.
— Запас энергии тоже в норме, — удивилась я.
— Мы все славно постарались, — потрепал меня по голове старший целитель.
— Мириэл? — задала я мучивший вопрос.
— Не успели, — загрустил брат.
Появилась Салли с миской мясной каши.
— Поешь, — протянула мне еду. — Ребята, вас Нолан зовет.
— Спасибо, — поблагодарила девушку я.
— Ну как ты? — спросила телохранительница, когда целители ушли.
— Жива, могу видеть, просто прекрасно!
Салли уселась рядом, обхватив руками колени, и уставилась на магическое пламя, на котором была приготовлена каша.
— Я так боюсь, что когда мы дойдем до лорда, мы найдем лишь его мертвое тело.
— Даже думать об этом не хочу, — вздохнула я. — Если бы лорд был мертв, Лоренс бы это почувствовал, он не стал бы рисковать нами просто так.
— Ты права. Он очень сильный маг. Но боюсь, что строители этих катакомб были сильнее.
— У Лоренса есть мы. И мы не слабаки. К тому же с нами два целителя. Так, что прорвемся.
— Целители очень помогают. Твой брат за несколько минут залечил мою сломанную руку. А Киллиан срастил кости на ногах Арику. Киллиан очень хороший целитель. Они с Лоренсом даже смогли тебе вернуть зрение. И, кстати, Черри, а ты оказывается очень красивая.
— Э?!
— Киллиан глаз с тебя не сводит. Похоже, он тебя любит, — улыбнулась Салли.
— Я знаю, — пожала плечами.
— Не как сестру, — уточнила девушка.
— Салли, я Лиа знаю с детства, мы росли вместе. Я никогда не считала его братом, у меня и так их двое. В тринадцать лет я влюбилась в него. Он же никогда не обращал на меня внимания как на девушку, каждый месяц влюблялся в новую красавицу. Пять лет я его любила, не замечая никого вокруг. Пять лет он видел во мне лишь маленькую сестренку. Однажды, у меня даже хватило смелости признаться ему. Он лишь потрепал меня по волосам и сказал, чтобы я не забивала ерундой свою хорошенькую головку. Тогда я очень обиделась. Знаешь, он всегда влюблялся в высоких, черноволосых девиц, типа нашей Шейлы. А я была этаким золотоволосым пухленьким ангелочком. Когда в наш дворец приехал посол Тарсии, отец устроил всенародное гуляние. Я обиженная сбежала из дворца и познакомилась с Дограном. Он чем‑то похож на Лиа, только комплекция мощнее, выше ростом, длинные волосы, заплетены в косу. Он был таким милым, таким обходительным, что глупое девичье сердце не выдержало напора. Когда я была уже влюблена в Дограна, Лиа вдруг разглядел во мне женщину, но было уже поздно.
— И сейчас поздно?
— Да. Он для меня остался другом детства и первой детской влюбленностью.
— А Лоренс?
— У нас с ним магическая связь. Мы как брат и сестра, — усмехнулась я.
— И что ты теперь собираешься делать?
Непонимающе посмотрела на нее.
— Я имею в виду, когда все это кончится? Тебе нет смысла больше работать на лорда, ты можешь вернуться в свою семью, жить жизнью, к которой привыкла.
— Не знаю. — Об этом я пока не думала. С одной стороны мне не хотелось больше расставаться с братом, хотелось увидеть маму и Патрика. Даже отца. Но я давно привыкла к новой жизни. — Я больше не принцесса. Я лучница. Это то, что я умею лучше всего.
— Знаешь, мне всегда хотелось, вот так поболтать с тобой по душам. Но ты была такой замкнутой. Зани, она хорошая, но она…
— Занибия, — засмеялась я.
— Да, — поддержала Салли.
Почувствовав на себе взгляд, я подняла глаза и встретилась с голубыми глазами мага, который задумчиво смотрел на меня. Быстро опустив глаза, тяжело вздохнула — он слышал наш разговор.
А ночью мне приснился странный сон: темный сгусток силы пытался добраться до меня, я убегала по какому‑то длинному лабиринту, но сворачивая, все время оказывалась в тупике. Потом выбежала на открытую площадку и увидела трупы людей, приглядевшись, узнала членов нашего отряда. Все. Салли с перерезанным горлом, Нолан с разбитой головой, Сейрон, пронзенный тучей стрел, Лиан с огромной раной на животе, Лисенок… кажется, я что‑то кричала.
Нежные руки обнимали меня, прижимая к груди.
— Тише, тише, это всего лишь сон, — шептал знакомый голос.
