— Ка-а-ась!.. — харт, наклонившись, осторожно потеребил мое плечо — Ка-а-асси-и-и!..
Я не реагировала.
— Касси!!!
Я закусила губу.
— КАССИ!!!
На его растерянную физиономию — приятно посмотреть! Не выдержав, я громко фыркнула и рассмеялась ему лицо. Свят удивленно отпрянул от меня и с размаху сел на пятую точку. В томительном молчании прошло несколько секунд, прежде чем он решился осторожно спросить:
— С тобой все в порядке?
— И не надейся! — ухмыльнулась я, расправляя спальник и садясь по-турецки. — Замучаешься ждать!
— А… Как тогда?.. — запнувшись, мой собеседник старательно изобразил на пальцах окончание своего вопроса.
— Так, — весело отозвалась я. — Организм такой, ясно?
— Ну…
По его глазам было видно, что ни черта ему не ясно, но я вдаваться в объяснения не стала, зато потребовала их от харта.
— Признавайтесь-ка, молодой человек, какого вам понадобилось среди ночи приставать к спящим незамужним девушкам?!
Он на мгновение смешался, а потом с плутовской улыбкой вытащил из травы ма-а-аленького такого, симпатичного, рыженького в белую крапинку паучка.
— Да вот, хотел тебе больной желудок подлечить… Ты же все на него жаловалась…
Я с визгом отскочила в сторону, запустив в него подвернувшимся под руку рюкзаком:
— Я те сейчас такой желудок покажу!..
Свят, хмыкнув, ловко поймал случайный снаряд, положил его на землю и с деланной обидой проворчал:
— И помогай после этого людям…
— Даже и не думай! — я оперативно схоронилась за ближайшей сосной и, испуганно выглянув из-под нижней ветки, умоляюще попросила: — Свят, ну, будь другом, убери его, а?..
— Кась, так он же — лечебный, — и харт, посадив паука на ладонь, шагнул ко мне.
— В обморок сейчас упаду! — в отчаянии пообещала я, чувствуя подступающий к горлу противный комок. — И тебе же хуже будет!.. Тебе меня потом таскать и надрываться!..
Он немного подумал, ухмыльнулся, бережно посадил свое членистоногое на сосну, понаблюдал, как его подопечный, бодро перебирая пятнистыми лапками, карабкается по стволу вверх, и кивнул мне:
— Выходи. Уползло страшное чудище.
— Попрошу без издевок, — я, подозрительно косясь на сосну, осторожно прокралась назад и с головой нырнула в спальник, откуда и пробурчала: — И я: а) отомщу, б) быстро отомщу, в) страшно отомщу…
— Все, я уже боюсь, — фыркнул Свят, но угомонился.
И на какое-то время в нашем лагере воцарилась сонная тишина. Я, однако, после пережитого шока нормально уснуть так не смогла. Стоило лишь закрыть глаза — и мое воспаленное воображение рьяно начинало рисовать картины, одну страшнее другой.
Вот паучок сползает с дерева и крадется ко мне…
Вот он уже подкрался и раздумывает, как бы залезть в спальник…
Вот он заползает, таинственно шурша по ткани своими конечностями…
И я в ужасе открывала глаза, дабы убедиться в отсутствии вредного насекомого. Ну, боюсь я их и ничего с собой поделать не могу! Ведь кто чего боится — кто-то мышей, кто-то — собак, кто-то — ментов, кто-то — темноты и замкнутых пространств, кто-то — зубных врачей, Свят, как я поняла, смертельно боялся одиночества (ему кошмар на днях приснился, а я подло подслушала и запомнила), я вот — насекомых…
Сон упорно не шел. Поняв, что уснуть мне не дано, я со вздохом встала, надела перевязь, оглянулась на мирно сопящего харта и нервно прошлась по поляне. Зато привидение не прокараулим… Луна, посеребрив верхушки сосен, медленно окидывала мир задумчивым взглядом. Значит, скоро в путь, на поиски сокровищ… Если они действительно существуют.
Бдительно обойдя поляну по периметру, я заглянула за избу и замерла с раскрытым ртом. Прямо на меня из лесу шла девушка. Та самая, представьте себе, граждане!.. Как харт мне ее и описывал!.. И выруливала она как раз из темных глубин соснового бора!..
Ну, выруливала — грубо, конечно, сказано. На самом деле — она плыла. Медленно, едва касаясь босыми ногами травы, призрак легко и бесшумно скользил по воздуху. На хрупком, стройном стане незнакомки развивались длинные белые одежды, по плечам и спине струились пышные иссиня-черные кудри, а на бледном личике неземным светом мерцали большие, полные нездешней печали, темные глаза. И выглядела девушка — как живая… Если бы не мягкое сияние, исходящее, казалось, из глубин ее существа и разгоняющее ночную тьму — я бы подумала, что это — обычный человек…
Вот черт… прости, Господи…
Я, как зачарованная, наблюдала за ее полетом. Нет, ну скажите мне, граждане, зачем такой девушке — и бабкины гроши?! Да ее бы и без приданого с руками оторвали! По крайней мере, я, если бы была мужчиной — и не думала бы ни о каких там копейках… И не надо меня подозревать в нетрадиционной сексуальной ориентации! Просто есть такой тип красоты, на который я готова смотреть и смотреть, воплощена ли она в женщине или в мужчине…
А призрак, пока я восхищенно хлопала ресницами, уже успел приблизиться вплотную ко мне. Озарявший поляну лунный свет вызолотил развевающиеся на легком ветру одежды, и девушка, изящным жестом откинув упавший на лоб непокорный локон, звонко рассмеялась. Словно серебристый колокольчик прозвенел ее смех и, переплетясь с тишиной, эхом пронесся по лесу, ласково и осторожно коснувшись моей щеки… Глупо улыбаясь, я собралась выйти из своего укрытия, когда…
— Стой, куда пошла!..
— Свя…
Я хотела сказать — "Свят, это оно!", а харт уже утащил меня обратно, под прикрытие избы, одной рукой зажав мне рот, а второй — цепко обхватив спереди за плечи.
— Тс-с-с!.. Молчи и не двигайся!..
Мы замерли, укрывшись среди свисающих с крыши ветвей. Свят по-прежнему крепко обнимал меня, прижимая к себе, а я невольно прислушивалась к его гулко колотящемуся сердцу. Чего он так опасается?.. Ну, увидит нас призрак, подумаешь, ведь не съест же…
"Молчи, Касси, ради Бога, молчи!".
А я и молчу! А ты не лезь без спроса в мои мысли! Сколько раз уже говорить тебе! Я не люблю, когда…
"Да заткись ты, наконец!!!".
От нежданной грубости у меня не только язык отнялся — мысли парализовало. А привидение, остановившись в двух шагах от нас, завертело головой, чутко поводя вздернутым носиком, словно заправская гончая, ищущая след… И нечто темное, зловещее зарождалось в загадочной глубине прекрасных глаз… Темное, древнее, бесконечно опасное…
Честное слово, я забыла, как нужно дышать. Прижалась к своему спутнику, словно перепуганный кролик, боясь не только шевельнуться — вздохнуть… И, дабы отвлечься, закрыла глаза и принялась медленно отсчитывать песчинки мгновения, что с гулким, отдающемся в ушах звоном, падали на чашу весов Времени, заставляя наши сердца биться в унисон…
