— Не знаю, как насчет всех, но с нашими вартангами все нормально, их ничто не берет! — буркнул Шерм. — Никаких особых изменений не произошло, люду жрут столько, сколько обычно.
— Если уж кто и знал, в чем дело, так это те кентавры, кажется, — замечаю.
— А ты что, разбираться хочешь? — удивился слевит. — Тебе-то какое дело, что им, рогатым, в голову взбрело?
— Да нет, не хочу, — пожимаю плечами. — Просто… мне почему-то кажется, что это важно.
Мысли в моей голове закрутились, появилось ощущение, что я упускаю что-то важное. Я решила отвлечься от разговора и уйти в свою голову, подумать, благо, Шерм отвлекся на своих охотников.
Бэйр зачем-то создала такой порошок, она знала, что с божьми детьми что-то не так. Фавнгриф знал о порошке и знал, как его использовать, более того, он знал ритуал, он намеренно что-то сделал с моей рукой. Еще и эта хаарь… Она была взрослая, а взрослые особи не улетают никуда с места своего рождения. Или эта птица — исключение, или и вправду что-то творится на Равнинах… и не только на них?
— Бэйр, что такое? — поинтересовался Арланд, тронув меня за руку. — О чем ты задумалась?
— Да как тебе сказать… Думаю об этой болезни. Неужели и вправду с божьими детьми что-то стряслось?
— С чего ты это взяла? Насколько я знаю, они не подвержены никаким болезням… естественным, в любом случае, — ответил инквизитор. — А тебя это беспокоит?
— Да нет… я не ярый защитник нелюдей, к тому же, я сама ничего не понимаю, и, Шерм прав, это не моя забота.
— Че вы там все шепчетесь? — гаркнул Шерм, подозрительно посмотрев на нас с Арландом. Вслед за ним на нас уставились все остальные охотники.
— Бэйр спрашивает, сколько этому элю лет…
Удачно отойдя от дурной темы для разговора, Арланд принялся заводить слевитов все дальше и дальше. Вскоре разгорелись дебаты о горячительных напитках и их качестве, после все увлеклись обсуждениями проблем настоящего мира, то есть проблем охоты, нехватки дичи, и прочего, поскольку все разговоры сопровождались элем, то дальше пошли такие вечные темы, как «кто больше выпьет», «кто дальше закинет кружку» и что-нибудь в том же духи.
Относительно трезвыми оставались только мы с Арландом, но только потому, что почти не пили. Хотя у инквизитора глазки какие-то шальные были… Может, от усталости?
Вновь дошло до какой-то драки, но я уговорила слевитов не разносить заведение, а лучше поиграть в загадки. Удивительно, но на эту идею они согласились, хотя я и не надеялась, что сработает. Веселье продолжалось.
Когда загадки наскучили и слевиты опять решили драться, я предложила им сыграть в пантомиму. Эта игра была принята с еще большим восторгом. Поскольку игроков было много, то и играть было гораздо интересней.
Мне самой приходилось показывать аж два раза, сначала пятиногую лошадь, а потом всадника без головы. Но мне еще повезло, Арланду, который угадал мою лошадь, досталось показывать что-то совершенно несусветное…
Уже пять минут бедняга пытается что-то изобразить и как-то выкрутиться, едва не выворачивая себе руки и ноги.
— Коза черехголовая, говорю вам! — кричал кто-то из охотников, а Арланд мотал головой.
— Наложница Ишимерска, танцует еще которая! — снова нет.
— Дракон с несварением! — опять не то.
— Зомби недовоскрешенный! — на это Арланд даже отвечать не стал, продолжил что-то выплясывать.
— Чертова дюжина, прекрати рыдать! — рявкнул кто-то с порога, и Арланд тут же остановился и почти зааплодировал.
Остановило инквизитора от восторженных оваций только вид того, кто кричал.
В зал ввалился суровый мужчина в походной одежде, а за ним шла женщина, тоже как будто собравшаяся в дальний путь.
Все недоуменно уставились на вошедших.
Женщина продолжала рыдать, идя за мужчиной.
— Комнату нам! — рявкнул запозднившийся гость на весь зал. Из кухни тут же вышел хозяин постоялого двора.
— На двоих?
— Мне и жене, — кивнул мужчина. — И подайте что-нибудь поесть и… горячительного. Ей успокоиться надо.
— Хорошо, но у нас плата вперед.
— Держи свою плату, — кинул хозяину какую-то монетку.
— Ждите, — велел тот, поймав монетку в воздухе.
Муж с женой прошли за самый дальний столик и там устроились. Женщина изо всех сил пыталась успокоиться, но все равно продолжала рыдать.
— Успокойся, все будет хорошо… Доберемся, приедут, помогут, — успокаивал ее мужчина, гладя по спине.
Слевиты потихоньку начинали шуметь, Шерм вновь с кем-то заспорил. А меня почему-то заинтересовала пара, как и инквизитора.
Застыв на месте, Арланд внимательно смотрел на пришедших, а потом вдруг пошел к ним.
Решив, что и меня это тоже касается, раз сейчас я с инквизитором, иду за ним.
— Вам, может, помощь нужна? — спросил Арланд, подойдя к их столу. — Почему женщина так плачет?
— А ты кто такой? — нахмурился мужик. — И это что за чушка? — посмотрел на меня.
— Я инквизитор, а это… моя хорошая знакомая.
— Инквизитор? Откуда здесь инквизитор? — спросил мужчина. Его жена замерла и перестала плакать, только всхлипывала.
— Я приехал к семье перед последними ритуалами.
— Знак покажи, — велел мужчина.
Арланд раскрыл плащ и показал большой крест, висящий на груди. В середине креста была выжжена сова, расправившая крылья.
— Он же ученик, вдруг не?… — начала было женщина, но замолчала, уловив серьезный взгляд Арланда.
— Ты на работу согласен, инквизитор?
* * *
Оставаться на постоялом дворе на ночь муж и жена не пожелали. Велев нам собирать вещи и попросив хозяина вернуть деньги, они вышли на улицу, сказав, что будут ждать нас там.
Я попрощалась со слевитами, объяснив наш неожиданный уход срочными делами у инквизитора. Шерм понимающе покивал и пообещал, что непременно как-нибудь угостит меня выпивкой при встрече.
Мне пришлось распрощаться так же и с надеждой на здоровый сон. Собирая вещи, я проклинала про себя Арланда, который по неизвестным причинам все же согласился помогать этой подозрительной парочке. Не то чтобы я против помощи отчаявшимся, но не на ночь же глядя, не под хмельком и не таким подозрительным личностям! Задом чую, ничем хорошим это не кончится. Пока еще строить догадки рано, но все равно…
— Терпи, Черт, приедем в поместье, я тебе овса дам сверх меры, яблоками накормлю и вычешу тебя хорошенько, — обещаю коню, который уже собрался спать. Лошадь всячески сопротивлялась моим попыткам вытащить ее из стойла, кусалась, брыкалась и недовольно фыркала.
С завистью посмотрев на инквизитора, который уже оседлал свою послушную кобылу, дергаю Черта за ухо.
