на меня достаточно внимания, чтобы знать, на что я способна, но очевидно, что я делаю что-то правильное в TП, если он думает, что я могу сразиться с футболистом и выжить.
Однако мне не нужен мой дар или обучение, чтобы превзойти Гейба, он слишком открыт в своих чувствах, чтобы это было сложно.
Я делаю шаг к нему, прижимаясь к его груди, наблюдая, как он вздрагивает. Что бы ни происходило в его голове раньше, чтобы подавить его реакцию, теперь это давно прошло, и он напрягается от ощущения моего тела на своем.
— Убери от меня свою руку, пока я не доказала, что Грифон прав. Возможно, сейчас я играю по правилам, но если ты подтолкнешь меня, то точно поймешь, на что я способна.
***
— Сегодня мы направляемся в подвал, так что планируйте свои тренировки соответствующим образом.
Вся комната стонет, как будто нам только что сказали, что нас отправят в ад сражаться с самим дьяволом, но, как всегда, я понятия не имею, о чем говорит Вивиан. Все переходят к тренажерам, волоча ноги больше, чем обычно, а я остаюсь рядом с Вивиан, готовясь к тому, на какой курс он меня сегодня отправит.
Он не сразу подходит ко мне, как обычно, вместо этого он секунду наблюдает за другими учениками, как будто замечает, что они решили сделать. Это настолько сбивает с толку, что я поворачиваюсь и тоже смотрю на них, но не могу понять, что ему так чертовски интересно.
Все они выбирают тренажёры попроще, то, что им кажется самым простым. Я провела так чертовски много времени на беговой дорожке и эллиптических тренажерах, наблюдая, как все другие ученики делают свои шаги, пока я пытаюсь забыть о боли, которую испытываю, что я знаю, Гейб и его приятели всегда заканчивают на силовых тренажерах после особенно тяжелой игры в футбол. Вивиан обычно рявкает парням, чтобы они переходили на кардио и заканчивали с этим, но он просто стоит и наблюдает за ними всеми.
Когда он, наконец, подходит ко мне, он кивает головой на беговую дорожку и говорит:
— Не напрягайся сегодня, это просто разминка.
Я хмуро смотрю на него в ответ.
— Что такого ужасного в подвале? Если там внизу Бугимен, я хотела бы знать это сейчас, чтобы я могла покончить с собой вместо того, чтобы идти туда. Я уже планировала сброситься с моста, я просто сделаю это побыстрее.
Он бросает на меня тяжелый взгляд, его шрамы делают его еще более угрюмым, но я была в этом классе и работала с ним достаточно долго, чтобы просто хлопать ресницами в ответ на него.
Он ворчит мне:
— Я обязательный репортер для студентов в кризисной ситуации, не говори при мне такого дерьма, потому что я бы предпочел не заполнять всю эту бумажную волокиту, девочка.
Я улыбаюсь ему и пожимаю плечами, изображая смущение.
— Есть какие-нибудь учителя, которых ты ненавидишь? Я с удовольствием буду болтать об этом без умолку где-нибудь в другом месте в качестве извинения.
Он качает головой, ворча себе под нос о своей шкале заработной платы и о том, что приходится иметь дело с этим дерьмом, но в этом нет ничего необычного.
Я предпочитаю придерживаться своей обычной тренировки, потому что иногда бываю одновременно упрямой и глупой. Что бы ни скрывалось в подвале, это не помешает мне проявить себя перед Вивиан, и не похоже, что Норт позволит мне умереть здесь, как бы сильно я этого ни хотела в некоторые дни.
Я не думаю, что умру, пока он не подпишет это.
После того, как прошел целый час, каждая мышца в моем теле превратилась в желе, а ноги едва держат меня. Я так привыкла к этому сейчас, что почти не замечаю дрожи, только раздраженно фыркаю, когда моя бутылка с водой трясется в моей руке слишком сильно, чтобы я мог сделать нормальный глоток.
Вивиан дает нам всего минуту на то, чтобы напиться, прежде чем выкрикивает указания и наблюдает за дверью в дальней стене, через которую мы никогда раньше не проходили, и я всегда предполагала, что это просто кладовая.
Наверное, тут я ошиблась.
— Ты пожалеешь, что так усердно тренировалась, отвергнутая, — огрызается Зои, протискиваясь мимо меня и врезаясь в мое плечо с такой силой, что оно выворачивается. Покалывание, доходящее до кончиков пальцев, предвещает мне неприятности, но я изо всех сил стараюсь не обращать на это внимания, потирая плечо и шею дрожащей рукой.
— Она не ошибается.
Я закатываю глаза при звуке голоса Гейба, но не отвечаю ему и не реагирую, у меня сейчас нет сил на него и его хрень.
Мне нужно выяснить, как пережить то, к чему Вивиан ведет нас сегодня.
— Ты вылетишь в первые три минуты, если не объединишься с кем-нибудь. Жаль, что Сейдж или Сойер не в этом классе, ты могла бы выжить, если бы твоя девушка была рядом, чтобы спасти тебя.
Мы находимся в конце группы, так что я чувствую себя достаточно комфортно, чтобы еще раз указать ему на его дерьмовое отношение.
— Твоя извивающаяся ревность снова проявляется. Знаешь, если бы ты перестал быть мудаком, мы тоже могли бы стать друзьями. Если ты так сильно хочешь того, что у Сейдж и Сойера было со мной, все, что тебе нужно сделать, это перестать подлизываться к Норту и просто быть моим другом.
Он ворчит на меня и качает головой.
— Я не хочу быть твоим гребаным другом, Фэллоуз.
Я смеюсь над ним, мрачный и насмешливый звук.
— Нет, ты хочешь владеть мной и взять то, что, по твоему мнению, тебе причитается. Ты такой же плохой, как и все остальные.
Пара его приятелей-футболистов оглядываются на нас, подслушав достаточно из того, что мы говорим, чтобы проверить нас. Я показываю им средний палец, и Гейб легонько толкает меня плечом, но из-за грубого обращения Зои это выбивает из меня дух.
— Держись подальше от всех в лабиринте. У Вивиан есть люди, которые наблюдают за всей симуляцией, но ты все равно можешь получить довольно серьезные травмы, если не будешь осторожна. Это единственное место в кампусе, где нам разрешено использовать наши способности в полной мере, и есть много парней, которые любят тренироваться здесь, потому что это достаточно безопасно. Весь подвал защищен от бомб. Ансер однажды рванул там, и это место все еще стоит, так что мы знаем, что оно безопасно.
Ансер? Я приподнимаю бровь, глядя на него, но Гейб все еще
