том, что бегу трусцой, чтобы не отставать от его глупо длинных ног. Мне приходится выдавливать слова, задыхаясь и раздраженно:
— Я знаю, что ты меня ненавидишь, и, честно говоря, я бы чувствовала то же самое, черт возьми, но я надрывала задницу ради этой статьи. Я только и делала, что училась и придерживалась твоих дерьмовых правил, у меня нет ни свободы, ни гребаной жизни, и ты все еще собираешься сидеть там на своем высоком коне и рассказывать мне все о том, какая я бесполезная маленькая соплячка? Нет, пошел ты, Норт. Я этого не заслуживаю.
Он останавливается, когда подходит к машине, и придерживает для меня дверь, пропуская внутрь, и я настолько отвлечена ерундой в своей голове, что не замечаю Грифона, пока уже не сажусь. Он уже пристегнут к среднему сиденью в заднем ряду, и я передвигаюсь вперед, чтобы оказаться как можно дальше от него и Норта, стыдясь, что мое унижение снова должно быть зрелищем. Его глаза блуждают по мне с холодной апатией, на секунду останавливаясь на моих щеках, и я быстро вытираю их рукой на случай, если я сделала что-то унизительное, например, расплакалась перед ним.
Норт проскальзывает следом за мной, садясь на свое обычное место.
— Нокс не славится тонкостью, ты обидела его, и он собирается сделать так, чтобы все знали об этом. Ты не можешь винить его за то, что он предположил, что ты сделаешь ужасную работу, он знает, что ты бросила среднюю школу из прихоти, Фэллоуз.
Я говорю сквозь зубы:
— Не похоже, что у меня был выбор, Дрейвен.
Норт смотрит на Грифона, нахмурив брови, и Грифон пожимает плечами в ответ.
— Она говорит правду.
Я фыркаю.
— Что ж, спасибо за твой голос доверия, Грифон. Какого черта ты вообще здесь делаешь? Разве ты не должен мучить людей где-нибудь в другом месте, где-нибудь, где меня нет рядом?
Он смотрит на меня сверху вниз, пока у меня по коже не бегут мурашки, и я отчаянно хочу отвести от него взгляд, но чисто упрямая воля говорит, что я должна выдерживать его взгляд, пока он не отведёт. Я тоже полностью выигрываю от пристального взгляда, а потом Норт пугает меня своим сварливым, придурковатым тоном.
— Мы не собирались разъезжать здесь, чтобы возиться с тобой, ты знаешь, что пропадают Связанные.
Как нож, пронзающий мое сердце насквозь, он никогда не узнает, как сильно эти слова ранили меня. Я выдыхаю:
— Я в курсе.
В машине воцаряется ледяная тишина, и я сопротивляюсь желанию вытащить свой телефон, чтобы возиться с ним в качестве щита. Норт просто будет шпионить за тем, что я делаю, и я не могу сидеть здесь с его самодовольной задницей, пока это происходит. Поездка до моего общежития занимает всего пару минут, и когда водитель открывает мою дверь, я секунду колеблюсь, прежде чем открыть сумку, роясь в ней в поисках задания, с которого началось все это дерьмо.
Большая жирная цифра «2», написанная красным и обведенная кружком, как маяк для всех нас, все смотрят на нее и осуждают меня за то, что я снова оказалась дефектом.
Только на этот раз это не так.
Я не позволю своему собственному гневу из-за этой дерьмовой ситуации свести на нет всю мою тяжелую работу. Я проглатываю комок в горле и протягиваю бумаги Норту. — Я ценю, что ты предложил оценить мою работу за Нокса. Если ты согласен с его оценкой этого, тогда я приму это и подам заявку на исправление задания. Я могу… сделать это, верно?
На Норта, похоже, не произвели впечатления ни мои слова, ни бумага, когда он вырывает ее у меня из рук.
— У тебя нет другого выбора, кроме как пройти все свои занятия. Ты будешь переписывать задание, пока оно не станет годным.
Я отказываюсь давать ему ответ, выпрямляюсь и захлопываю дверь прежде, чем водитель успевает закрыть ее за мной. Это долгий путь до моей комнаты, я игнорирую других студентов, которые уже слышали о том, что произошло сегодня. Я переодеваюсь во что-нибудь удобное и на секунду ложусь на кровать, чтобы отдышаться. Пружины впиваются мне в спину, но на данный момент я настолько привыкла к этому ощущению, что для меня это почти утешение.
Я даю себе пять минут, чтобы утонуть в своей ярости и злобе.
Затем я встаю и начинаю работать над своим заданием, потому что будь я проклята, если позволю Ноксу гребаному Дрейвену победить.
Глава 12
Неделю спустя Норт прислал мне электронное письмо с оценкой «4», и хотя я уверена, что задание заслуживает более высокой оценки, я отправила ему ответное письмо с благодарностью, затем принялась за учебники еще усерднее.
Сейдж заняла нам постоянный столик в библиотеке и присоединилась ко мне в моей миссии по уничтожению гребаного Нокса Дрейвена всего-то с помощью моих оценок. Ну, она говорит мне, что ее родители перестают выносить ей мозги о том, что она избегает всего мира, только если она скажет, что учится. Я радуюсь этому полсекунды, прежде чем она добавляет, что ее семья надеется, что Райли передумает отказываться от их Уз, если она закончит школу с отличием и получит высокооплачиваемую работу… например, если она сможет заработать ему много денег, она может быть ему полезна.
Когда-нибудь я убью их всех.
Я чувствую, как это закипает во мне, как будто однажды это выкипит, и у меня не будет другого выбора, кроме как просто разрушить их всех. Я имею в виду, что я уже на полпути к этому с Джованной, потому что Сейдж не преувеличивала насчет того, насколько эта чертова сучка злая. Во всяком случае, она слишком хорошо к ней относится. Что-то в ее самодовольных взглядах и ухмылках проникает мне под кожу и раздражает меня до чертиков. Я никогда не была сторонницей властной элиты, мое время в Сопротивлении вбило это в меня, но есть что-то в девушке, которая полностью полагается на свою внешность, что просто разъедает меня.
После первой недели, когда мы вместе зависали в библиотеке, появляется Сойер и занимается с нами. Он вежлив со мной, но по-прежнему держится чопорно и отстраненно. Сейдж замечает это и предлагает сказать ему, чтобы он ушёл, но я упряма и хочу понравиться ему, поэтому вместо этого я работаю над тем, чтобы очаровать его. Я не уверена, что это работает, но он никогда не грубит мне, так что я назову это
