Амулеты защиты затрещали, разряжаясь, блокируя заклинание высшего порядка. Они были подготовлены магом десятого ранга, добротно подготовлены, запитаны заклинанием до самого основания – амулетами здесь служили лепные украшения, похожие на головы птиц. По легенде, у бога правосудия была хищная птица со стальным клювом, раздирающая преступников. Вот и украсили весь зал фигурками птиц и орнаментом, похожим на клювастые головы.
Эти амулеты были сделаны из твердого черного дерева и, когда какое-то заклинание покидало память мага на расстоянии десяти шагов от них, включались в работу, гася, нейтрализуя волшбу, была ли она боевой или служила лишь для закрепления печати.
Два амулета сразу сгорели – в буквальном смысле. Вспыхнули, как свечи, запылали, распространяя вонь пропитки. Через секунду разлетелись два других – будто по ним врезали топором. Остальные просто разрядились, забрав часть энергии заклинания на себя, погасив заклинание вызова. Почти погасив – осталось немного энергии, чтобы прорвать мироздание и открыть ма-ленькую дырочку в этот мир. Большой жиздр в нее пролезть не мог, смог только такой же маленький, как эта дырочка. Крохотный, размером с ботинок. Или даже меньше.
Как только огненное существо появилось в зале, запахло раскаленным металлом, серой и чем-то непонятным, неживым, такой запах можно ощутить, зайдя в кузню, где в горне пылает веселое пламя. Кузнец, который в своем роде тоже волшебник, сказал бы, что так пахнет пламя. Запах огня – вот что это такое.
Илар с любопытством и страхом разглядывал жиздра – он уже вызывал такого, давно, когда разрушил дом бандитов, но в тот раз было не до рассматривания опасной сущности – здоровенный, размером с фургон, огненный жиздр разломал и спалил дом в считаные минуты. Маленький на подобные подвиги не способен, однако…
Однако его хватило, что ввести в паническое состояние охранников суда, группу охранников и законников «потерпевшего», а самое главное – судью, застывшего на месте и потерявшего дар речи от охватившего его ужаса. Одно дело рассматривать дела о колдовстве в суде, другое – увидеть перед собой огненный шар с вырастающими из него конечностями, хватающимися за все, что оказалось в зоне их досягаемости.
Даже такой совсем небольшой жиздр обладал великолепной разрушительной силой. Первое, что он сделал, – оторвал от пола и подбросил в воздух скамьи, заполнившие половину зала.
Произошло это быстро, неожиданно, и никто и глазом не успел моргнуть, как скамьи уже взмыли в воздух, охваченные пламенем, и потом обрушились вниз, на пол, чтобы создать великолепный праздничный костер, похожий на тот, на котором жарят колдунов. По крайней мере, Илар представлял себе этот костер именно так – жаркий, вонючий, исторгающий ядовитый дым. Вероятно, так обильно дымило потому, что горел лак, сделанный на основе растительного масла. Масло всегда горит с черным вонючим дымом.
Расправившись со скамьями, жиздр взялся за охранников, прижавшихся к стенам зала и кашляющих от пелены дыма, собравшейся на высоту роста от пола. Те были одеты в стальную броню, а, как заметил Илар в прошлый раз, сущность почему-то тянуло в первую очередь к тем, на ком имелся какой-то металл. Почему? Это нужно спросить у жиздра, а приближаться к нему вовсе не хотелось.
Едва сущность коснулась груди одного из охранников, передняя броня с шипением и бульканьем растворилась, будто сахар в кипятке, потом раздался дикий крик, и охранник упал на пол, получив ожог во всю грудь, – живой он был или нет – неизвестно. По крайней мере – пока неизвестно. Это будет ясно потом, когда все закончится.
Второй охранник, стоявший рядом с первым, решил расправиться с мерзкой тварью, слегка подросшей после того, как сожрала броню товарища. Он достал меч и со всей силы рубанул по сверкающей сфере, из которой выскакивали языки пламени, – жиздр казался мохнатым из-за этих язычков и, если бы не огненные руки и ноги, был бы похож на детеныша какого-то лесного зверя.
Напрасно он это сделал. Огненный зверь радостно заурчал, схватился за клинок и, рванув его из рук онемевшего от ужаса человека, стал пожирать металл, плавя его, будто тот был сделан не из лучшей стали, а из воска.
Пожирание меча заняло около десяти-пятнадцати секунд, за которые жиздр увеличился до размера в полторы человеческих головы. Теперь все пошло веселее, день перестал быть скучным.
По крайней мере, так решил судья. Он быстренько опустился на пол и начал тихонько отползать в сторону кабинета позади своей трибуны. В этом кабинете он ставил печати на приговоры, а также пользовал девиц из канцелярии суда – те, хоть и неохотно, удовлетворяли прихоти толстяка, зная, что в противном случае лишатся хорошего жалованья и возможности найти жениха среди гвардейских офицеров, иногда захаживающих в этот «цветник».
Канцелярские отличались смазливыми мордашками, длинными ногами и покладистым нравом – судья сам отбирал кандидаток на работу в канцелярию, как знающий повар отбирает в мясной лавке лучшее мясо для своего господина. Господином этого судьи был кошелек, а еще – похотливый отросток, не дающий ему покоя ни днем ни ночью. Сейчас этому отростку грозила опасность, потому быстрый ум судьи повел его в единственно безопасном направлении – в сторону от огненного существа. То есть в свой кабинет. Выхода оттуда не было, но дверь крепка, окована сталью, за ней можно отсидеться, пока кто-то не истребит поганого демона. Так думал судья.
Дверь в кабинет с грохотом захлопнулась, по залу пошла волна сквозняка, и жиздр отреагировал на событие своеобразно. Вместо того чтобы действовать последовательно и заняться пожиранием брони ополоумевшего от страха охранника, мечом которого он только что пообедал, огненный демон отправился прямо к кабинету судьи, имея на своем пути преграду в виде прикованного к полу Илара. При появлении жиздра он прилег, а теперь уже снова поднялся на ноги.
Поняв, что сейчас ему придется туго, Илар задергался в цепях, забренчал ими, как привидение, пугающее прохожих в темном зале старого замка (юноша читал о таких привидениях, завывающих, как лесные звери), и, пока соображал, стóит ли воспользоваться магическим даром, жиздр оказался прямо перед его лицом, вися в воздухе, как сверкающий мыльный пузырь. Сходство с пузырем усиливалось еще и оттого, что под действием легкого потока воздуха, сквозняка, идущего от вентиляционных отверстий наверху зала, сущность раскачивалась, будто совсем не имела веса, и это несмотря на то, что она только что сожрала здоровенный меч и кусок стальной брони.
