— Я подумал, что это волна. — Иолай нахмурился, потом пожал плечами. — Забавно. Я прежде считал, что он намного крупней.
— А он и есть такой, — с нежностью ответил Геракл. — Ты даже представить себе не можешь, какой он огромный на самом деле.
В Фемон они возвращались в сумерках.
Город выглядел сильно потрепанным, но все-таки сильных разрушений не было. Кое-где треснули стены, провалились крыши, а море добралось по главной улице до самой площади. Но ничего такого, что нельзя исправить при помощи упорного труда и времени.
Несколько вопросов, заданных прохожим, привели друзей к дому Тита Перикала, в который их впустил пораженный слуга. Когда Иокаста увидела, кто к ним пришел, она зарыдала от радости, стала их обнимать, благословлять и снова рыдать и обнимать.
Наконец она сказала:
— Значит, правду говорили…
— Про Клотона? — спросил Иолай. — Ну, может быть…
— Нет. Про вас двоих, — усмехнулась она.
И опять Геракл смутился и постарался скрыть это, спросил про Тита. Иокаста вытерла глаза ладонями и повела их в одну из комнат. Тит лежал в постели, накрытый до подбородка, вытянув руки по бокам, и дрожал.
— Все это время он провел в городе, — сообщила им Иокаста голосом, полным любви и досады. — Всем руководил. Глупый… Он сказал, что проклятье Геры все равно его настигнет, так что…
Геракл опустился на колени возле старика и накрыл его руку своей. Тит был бледен, очень бледен, и его дыхание звучало как скрежет неровного металла.
Тит открыл глаза.
Геракл улыбнулся.
— Мы победили? — слабым голосом спросил старик.
— Мы победили. — Геракл ласково сжал его руку. — Благодаря тебе.
Тит хотел рассмеяться, но вместо этого начал кашлять.
— Это я во всем виноват. Гордость и самовлюбленность заставляют людей совершать разные глупости.
Геракл покачал головой:
— С самого начала это была Гера; ты все равно не мог бы с ней справиться. Ты поступал так, как считал правильным. — Он помолчал и, после кивка Иолая, добавил: — И ты делал все правильно.
Тит закрыл глаза.
— Слишком поздно.
— Нет. У тебя все будет хорошо.
Тит открыл один глаз.
— Я… Я полагаю, что у тебя есть новости? — осторожно поинтересовался он.
Геракл не удержался от спокойной усмешки.
— Можно сказать и так. Да.
Он подождал немного и, решив, что старик заснул, дотронулся пальцем до его плеча и пошел к двери.
— Деметра, — просипел внезапно Тит, — сильно рассердится, верно?
— Возможно, — согласился Геракл. — Но и Гера тоже не слишком довольна. С Деметрой я могу поговорить, если она уже не знает, что произошло. Но вот Гера? — Он пожал плечами, а когда Тит не отозвался, вышел и направился, по настоянию Иокасты, по короткому коридору.
В одной из комнат он обнаружил Голикса и Циру.
— Они останутся у нас, — шепотом объяснила Иокаста. — Думаю, что у них будет свой собственный домик. Голикс утверждает, что он знает все о лошадях.
— Да, верно, — добродушно проворчал Иолай. — Все, за исключением того, как удержаться на лошади.
Геракл засмеялся.
Голикс тоже засмеялся.
Цира вскочила на ноги.
— В чем дело? — спросил Голикс, ежась от боли, когда одно из его сломанных ребер напомнило о себе.
— Я не могу найти мой нож! — воскликнула Цира.
Иолай попятился и потянул Геракла за собой. Они смеялись, но не хотели попадать ей под горячую руку.
На пороге дома Иокаста снова принялась их благодарить, да так пылко, что Геракл даже покраснел. Он поцеловал ее в щеку и ответил, что они сочтут за честь посетить их в новом доме, когда Тит поправится.
— Я буду скучать без вас. Скучать без вас обоих.
Она расцеловала их в щеки и поспешила прочь.
Иолай прокашлялся, хлопнул в ладоши и сказал:
— Ладно. Вот так. Дело сделано. Давай что-нибудь поедим и тронемся в путь.
— Иолай, уже почти стемнело.
Иолай встал перед другом, положил руки ему на плечи и заглянул в глаза:
— Скажи мне правду: тебе хочется провести в этом городе лишний час без крайней необходимости?
— А я считал тебя героем, — мягко сказал Геракл. — Все эти женщины, жаждущие послушать твои истории… ты уверен, что хочешь отказаться от этого?
— Геракл, что я хочу…
Голос, раздавшийся в доме Перикала, назвал его имя. Сладко. Настойчиво. С определенной писклявостью.
— Увидимся на дороге, — сказал Иолай и направился прочь.
Через мгновение на улицу выскочила Вениция, промчалась мимо него, вернулась, спросила: «Ты уверен, что он не женат?» — и снова унеслась прочь.
Отсмеявшись, Геракл пошел по улице. Неторопливо. С единственной целью — попасть на дорогу.
В целом все получилось не так уж плохо.
Чудовище уничтожено, город уцелел, старик спасен…
А лучше всего то, что планы Геры опять потерпели крах.
И он остался в живых.
День заканчивался, и когда он шел по городу, люди убирались, сплетничали или все еще ужинали. И он решил, что ему, пожалуй, тоже пора.
Пора идти домой и наконец достроить стену.
