На этом месте я обычно зажмуривала глаза и принималась качать головой, возвращая себя в реальность. Опомнись, Тиана. Один раз ты уже потеряла голову из-за мужчины и в итоге поставила под удар все, что тебе было дорого. Не повторяй ту же ошибку сейчас, когда на тебя не воздействует темный маг и ты способна контролировать свои чувства.
Однако же по всему выходило, что чувства свои я уже не контролировала. И главное — пропустила ключевой момент, когда потеряла этот самый контроль.
Войдя в наш общий кабинет, мы с Диком обнаружили там Уилфорта, вполне оживленно беседовавшего о чем-то с Райаном. Такая картина немного удивила нас обоих. Заметив наше появление, капитан повернулся, подошел ко мне и мало что выражающим голосом объявил:
— Сержант Рейс, сегодня вечером вы идете со мной в таверну.
Я застыла с приподнятыми бровями. Когда язык отклеился от нёба, кратко полюбопытствовала:
— В какую именно?
Уилфорт кивнул, одобряя вопрос, и удовлетворил мое любопытство:
— «Резвый бычок».
Я сглотнула, но почувствовала, как начинаю успокаиваться. Ответ многое объяснял. «Резвый бычок» — это вам не приличное заведение вроде «Шахматной доски», куда даже аристократы не брезгуют зайти на ужин. Это почти притон, шумное заведение с дешевой выпивкой, сомнительными посетителями и отвратительной репутацией. Приличные люди его обходят стороной, да и стражи порядка меньше чем вшестером-всемером предпочитают там не появляться.
В том, что речь идет отнюдь не о романтическом свидании, сомнений не возникало. А потому мое сердце быстро забилось в нормальном ритме, и я деловым тоном уточнила:
— Вор? Аферист? Торговец ронаином?
Уилфорт одобрительно хмыкнул, после чего сообщил:
— Убийца.
Я склонила голову, отмечая внушительность заявления, а затем полюбопытствовала:
— Но «Резвый бычок» — не наша территория. — Чуть не добавила «И слава богам!», но сдержалась. — Почему мы, а не седьмой округ? Или его преследует наш отдел убийств?
Не наша территория… Да, что-то мне это напоминало.
— Его преследует отдел убийств седьмого округа, — ответил Уилфорт. — Этот человек уже уходил от них несколько раз, и они очень тщательно готовятся к поимке. Консультировались со мной, и я согласился принять участие. Для конспирации им требуются стражи-женщины, но в их собственном участке квалифицированных сотрудниц не хватает. Поэтому попросили помочь с кадрами.
— Понятно.
Тут действительно все было ясно: не первый случай. В заведения вроде «Бычка» обычно приходят с подружками, если, конечно, не собираются обзавестись подружкой на одну ночь прямо на месте. Для того чтобы такие подружки не подсаживались к агентам, мешая вести наблюдение, да и вообще для убедительности лучше было участвовать в операции вместе с напарницей. Но женщин в нашем ведомстве немного, особенно на должностях, которые позволяют участвовать в потенциально опасной операции. Так что сотрудничество такого рода между участками не было редкостью.
— Известно, что у преступника назначена встреча в этой таверне в восемь часов вечера, — сообщил Уилфорт. — Брать будут на выходе. В этом мы с вами не участвуем. Наша задача — определить преступника по имеющемуся описанию, запомнить, с кем он будет общаться, и проследить за его перемещениями до выхода из таверны. Это все. Помимо нас, непосредственно в зале будут присутствовать двое сотрудников седьмого отдела. Но помещение большое и плохо освещенное, поэтому мы с ними будем находиться в разных частях зала. Кто окажется ближе к интересующему нас человеку, заранее, сами понимаете, не предсказать. У вас есть какие-нибудь вопросы?
— Пока все понятно, — откликнулась я. — Во сколько мы выезжаем?
— Экипаж заберет вас в семь. Отправляйтесь домой и приготовьтесь.
— Хорошо.
Я потянулась за своей сумкой.
— Сержант! — окликнул Уилфорт. — Не забудьте одеться соответствующе.
— Так точно!
Можно подумать, сама бы я не сообразила.
Для того чтобы одеться «соответствующе», я даже заскочила по дороге в заведение Эльзы и позаимствовала кое-что у ее девочек. А что? Им можно, а мне нельзя? Дома готовилась долго и тщательно. Мне предстояло изображать обычную, не выделяющуюся из общей массы посетительницу «Резвого бычка». А значит, девицу легкого поведения. Не профессионалку, скорее любительницу. Костюм, макияж, манера держаться — все должно было соответствовать образу.
Закончив приготовления, я подошла к шкафу и открыла дверцу. На ее внутренней стороне висело единственное в моем доме зеркало, в которое можно было увидеть себя в полный рост. С той стороны меня оценивающе разглядывала девица невысоких моральных устоев. Я принялась рассматривать отражение снизу вверх. Открытые туфли на небольшом каблучке, украшенные игривыми розовыми бантиками. Дальше чулки в черную сетку. Юбка едва прикрывает колени и потому позволяет как следует эти чулки разглядеть. Блуза с глубоким декольте, рукава хоть длинные, но зато с разрезами, и когда я поднимаю руку, она обнажается почти до локтя. Это, кстати сказать, смотрится красиво, даже жаль, что такой фасон считается непристойным.
А вот бусы на шее никаких чувств, кроме желания срочно их снять, не вызывают. Безвкусица. Но к нынешнему костюму — самое то. В ушах блестят крупные серьги. Ничего ценного, разумеется, обыкновенные стекляшки. На лице — боевая раскраска. Волосы сначала уложены с претензией на прическу, но затем как следует растрепаны: предположительно в таверну я заявилась не из дома, а предварительно успев весело провести время где-нибудь еще.
Я задумчиво поджала губы; выражение лица при этом совершенно не соответствовало отражавшемуся в зеркале образу. Кое-чего для полноты картины не хватало, хотя к внешности это отношения не имело. Я подошла к другому шкафу, присела на корточки и, открыв нижнюю дверцу, извлекла оттуда бутылку с бренди. Открыла и, приложив пальцы к горлышку, на секунду перевернула. Помазала шею будто духами, потом провела пальцем по губам. Вот теперь, кажется, все.
За мной приехали ровно в семь. К счастью, карета подъехала к самому входу, так что красоваться в своем нынешнем виде перед соседями не пришлось. Экипаж был простенький, дешевый, из тех, нанять которые могут себе позволить не все, но многие.
Уилфорт уже сидел внутри. В светлых брюках, заправленных в украшенные пряжками сапоги, и камзоле совершенно нехарактерного для него малинового цвета. Вообще вид у капитана был эдакий безвкусно-франтоватый. Он подал мне руку, помогая устроиться, и я почувствовала, что от него пахнет алкоголем точно так же, как от меня.
Я села напротив Уилфорта, и он крикнул кучеру, что можно трогать. Карета привычно затряслась, набирая ход. Я сосредоточенно смотрела в окошко, отлично зная, что в данный момент капитан разглядывает меня не менее внимательно и критично, чем я сама, когда стояла перед зеркалом десять минут назад.
— Очень неплохо, — вынес он наконец свой вердикт.
— Благодарю вас.
Оставшуюся часть пути — долгого, учитывая, что он лежал в другой конец города, — мы проделали молча.
Карета стала замедлять ход. Напоследок нас сильно тряхнуло (дороги здесь были так себе), и экипаж окончательно остановился. Через окошко доносился шум, свидетельствовавший о близости таверны. Пьяные возгласы, хриплая ругань, женский смех. Капитан выскочил из кареты, обошел ее и открыл мою дверцу. И вот с этого момента мой спутник уже ничем не походил на лорда Алджернона Уилфорта. Выражение лица, тон, манера поведения — изменилось абсолютно все. Передо мной был щеголеватый повеса, не из самых низов, скорее получивший в наследство кое-какие деньги и торопящийся побыстрей их разбазарить. Моя же задача заключалась в том, чтобы в меру своих скромных сил помочь ему в этом приятном деле. И извлечь из процесса максимальную выгоду для себя.
— Прошу! — торжественно объявил Уилфорт, протягивая мне руку.
Я жеманно улыбнулась и положила ручку в его ладонь. Он помог мне спуститься, отпустил кучера, а затем, обхватив меня за талию, повел к входу мимо шатающихся на улице зевак.
