Затем ко мне явился Одноглазый с душу согревающими новостями:
— Тенекрут каждую ночь украдкой выводит силы за холмы, точно думает, что в темноте мы перемещений не заметим!
— Может быть, он и вправду снимает осаду?
— Все войска его идут на север. То есть не домой.
Возможно, так оно и есть. Не будучи уверен, Одноглазый не пошел бы ко мне.
Хотя уверенность его не подразумевает его правоты. Это же Одноглазый.
Посему я поблагодарил его, отослал по какой-то мелкой надобности, а сам разыскал Гоблина и спросил, что тот обо всем этом думает.
Коротыш вроде как удивился моим сомнениям:
— Одноглазый — что, заикался?
— Нет. Но это ж Одноглазый…
Гоблин не смог сдержать самодовольной лягушачьей улыбки.
Могабе этих новостей не понес никто. Я полагал, что для всех будет легче, если он останется в неведении. Но Могаба тоже знал об этих слухах.
Деджагор был городом, полным фракций, которые связывала только необходимость обороняться. Сильнейшую возглавлял Могаба. К наибольшей относились джайкури. Самой слабой и малочисленной являлись мы, Старая команда. Сила наша заключалась в нашей правоте.
Были еще нюень бао. Так и оставшиеся загадкой для всех.
Вечерами Кы Дам приглашал меня — побеседовать о делах мирских. Мы садились друг против друга за чай, подаваемый его прекрасной внучкой, а детишки быстро избавлялись от нагнанного мной благоговейного страха и продолжали резвиться. Мы обменивались сведениями о друзьях и врагах, а мучимый лихорадкой человек все стонал в своем темном углу.
Мне это не нравилось. Он, очевидно, умирал, однако дело затянулось надолго. После каждого вскрика красавица отправлялась к нему. У меня сердце болело от сострадания — так измучена она была.
Наконец, не выдержав, я что-то сказал ради выражения сочувствия — фразы такого рода бросаешь без размышлений. Жена Кы Дама, которую, как я теперь знал, звали Хонь Тэй, подняла от своей чашки изумленный взгляд и что-то шепнула мужу.
Старик кивнул.
— Благодарю тебя за участие, Каменный Солдат, однако оно обращено не в нужную сторону. Дан пригласил дьявола в душу свою, и ныне платит за это.
Из темного угла послышалась быстрая, текучая трескотня на нюень бао, и к свету проковыляла толстая, низенькая старуха. Была она кривонога и уродлива, как кабан-бородавочник, хоть шутить над подобным и жестоко. Она затявкала на меня. То была Кы Гота, дочь глашатая и мать моего неотлучного спутника, Тай Дэя. Среди нюень бао она слыла темной легендой. Я понятия не имел, о чем это она, однако чувствовал, что на мою бедную голову вываливают все хвори и немочи мира.
Кы Дам мягко заговорил с ней. Затем Хонь Тэй шепотом, еще мягче, повторила ей слова мужа. Мгновенно воцарилась тишина. Кы Гота поспешила убраться в темноту.
— Всю жизнь, — заговорил глашатай, — нам суждено наслаждаться успехами своими и неудачами. Величайшая печаль моя — дочь Гота. Она носит в себе изъязвляющие муки, коих не может одолеть. Она упорствует в желании поделиться с нами своими болями. — Губы его дрогнули в легкой улыбке, означавшей горькую шутку, каковая должна была дать мне понять, что говорит он метафорически. — Ее же величайшая ошибка заключена в поспешности, с коей она выбрала Сам Дан Ку в мужья прекрасному цветку — своей дочери.
Он указал на прекрасный цветок. Женщина, как раз опустившаяся на колени, чтобы наполнить наши чашки, вспыхнула легким румянцем.
Несомненно, все эти люди отлично понимали по-таглиосски.
— Гота овдовела еще в юности и устроила этот брак в надежде усладить годы старости роскошью, обретенной при помощи богатства Самов, — добавил Кы Дам.
Глашатай снова слегка улыбнулся мне, вероятно, почувствовав мое недоверие. По-моему, богатство и нюень бао — две вещи несовместные.
— Дан, — продолжал старик, — был умен, а посему скрыл, что лишен наследства за жестокость, порочность и вероломство. Гота слишком спешила, дабы проверить недобрые слухи, а злонамеренность Дана после брачных церемоний лишь увеличилась. Но — достаточно обо мне и моем семействе. Я пригласил тебя, так как желал бы получше узнать о характере вождя Каменных Воинов.
Пришлось спросить:
— А отчего ты называешь нас так? Что это означает?
Кы Дам переглянулся с супругой.
— Понятно, — вздохнул я. — Снова — та болтовня, что люди наворотили вокруг Черного Отряда. Ты думаешь, что мы ничем не отличаемся от наших предшественников четырехсотлетней давности, только, вероятно, о них много наговорили лишнего — устная история всегда здорово преувеличивает. Слушай, глашатай. Черный Отряд — просто шайка отверженных. Это так. Мы — всего лишь старые наемные солдаты, попавшие в непонятное положение, каковое нам совсем не по нраву. Мы просто шли мимо. Мы избрали этот путь, потому что нашего капитана заинтересовала история Отряда. А прочие не смогли придумать ничего предпочтительнее. — Я рассказал ему о Молчуне с Душечкой и прочих, кто предпочел разрыв уз братства долгому и опасному походу на юг. — Я клянусь: что бы ни пугало людей — а я был бы рад услышать, что же именно, — оно требует куда больше усилий, чем нам желательно вкладывать во что бы то ни было.
Старик пристально посмотрел на меня, затем перевел взгляд на жену. Она не сказала ни слова и даже не шелохнулась, однако что-то такое возникло меж ними. Кы Дам кивнул.
К нам подошел дядюшка Дой.
— Возможно, мы неверно оценили тебя, — сказал глашатай, — Порою даже я позволяю предубеждениям направлять мой: путь. Возможно, к следующей беседе я буду знать больше.
Дядюшка Дой слегка кивнул мне. Пора было и честь знать.
Гоблин застал меня за джайкурийскими книгами.
— Мурген!
Я вздрогнул:
— А?
— Время, однако, черт бы его побрал.
— Что? О чем ты?
— Я здесь стоял и глядел на тебя битых десять минут. Ты не перевернул ни страницы. И даже глазом не моргнул. И даже не знаю, дышал ли.
Я начал было извиняться.
— Ладно, ладно. Мне четыре раза пришлось крикнуть да еще шлепнуть тебя по загривку, чтобы привлечь внимание.
— Значит, я задумался.
Только вот ни единой мыслишки вспомнить не мог.
— Ну да. Конечно. Могаба желает, чтоб ты наконец добрался до цитадели.
— Множество южан скрытно выдвинулись навстречу подкреплению, — сказал я Могабе. — Поначалу я решил, что нас пытаются надуть. Оттянуться назад, а затем ударить, когда мы попробуем выступить вдогонку. Однако Гоблин с Одноглазым уверяют, что они просто идут себе да идут. Хотя… Как вообще могла возникнуть эта новая армия? Откуда взялись солдаты? Кто ею командует?
