многие издали удивленный возглас. Девочка, не обращая ни на кого внимания, отряхивалась, она успела щелкнуть пальцами, восстанавливая кожаную куртку — когти, зверя прорвали кожу, но лишь слегка царапнули броню из драконьей стали. Шестипалый схватил ее за руку до того, как она восстановила шубку.
— Ты жива! — воскликнул он. — Немедленно, перевязку! После такого удара, такие когти… Что у тебя за броня??
— Просто кожа, — Маша вдруг испугалась, что он заинтересуется драконьей сталью, произведенной в мире балаганщиков. — Простая кожа.
— Но шуба в клочья…
— Я успела прыгнуть. — настаивала Маша. — Когти скользнули по шубе, но не глубже!
Я думал, она упала, — сказал возница,
— Я был уверен, что она уже у Звезд на горе! — вмешался рысарь. Шестипалый глянул на шубу, перевел взгляд на Машу, потом проронил: Все по местам.
«=г
Маша кашлянула и полезла в сани. Ушибленный медвежьей лапой бок здорово болел, даже дышать было трудно, Щ но попросить о помощи девочка не решалась — как бы она объяснила синяк А или, не дай бог, сломанное ребро. Скрючившись меж двух мешков, она терпела, рЗ стиснув зубы, краем уха прислушиваясь к разговору рысарей, собирающихся взять д медвежью тушу с собой. Щ — Зажарим вечерком… V
В — После темной недели мясо есть нельзя.?
— Тем, кто в пути, можно. Много мы I гавоюем на овсе да воде. Мы ж не кони.
— Откуда этот медведь взялся? Как из-под земли вырос у последних саней! И прицепился именно к венцесске.
— Это шатун, — сказал Шестипалый. — Я слышал о нем. Людей не задирал пока, только лошадей да коров, Думаю, он в лесу почуял лошадей, а поспел лишь к последним саням, вот и разгадка. Однако Маша заметила, что возница обернулся и с подозрением посмотрел на нее. Она притворилась спящей, прижимая руку к боку. «Много я так не пропутешествую, мне нужен врач. Хотя бы ум-шастый ежик, да мы далеко отъехали, пуговки-телепортеры на кофте остались. А что они говорили про шатуна? Может, это тот, в чьей берлоге лежал Мишка. Хоть бы было так! Чур и Злюк говорили, что это лес ежей Листика и Падинкй. Как бы их найти?»
Маша не могла придумать ничего лучше, чем приманить моченое яблоко из бочонка тетки Марьи. Она позвала вполголоса, воспользовавшись тем, что возница затянул вслед за остальными заунывную песню про дорогу…
— Листик! Падинка! Помогите мне, я вам гостинчик дам!
Ответа она не дождалась. Тогда девочка достала из кармана куртки припасенные еще дома ножницы и нацарапала на боку яблока «Листику и Падинке». Потом бросила яблоко в сугроб, щелкнув для верности пальцами, попыталась отправить яблоко незнакомым ежам, Без всякой надежды, что получится. И вдруг из-под мешка она. услышала громкий шепот:
— Чего продуктами раскидалась? Тута. мы.
•— Падинка? — неуверенно переспросила Маша.
— Листик… Падинка по дороге бежит, руку ей подай.
Девочка, превозмогая боль, протянул ла руку. На нее рухнуло что-то горячее и 0 тяжелое, хорошо еще, мягким животи-л ком, а не колючей спинкой. С трудом де~
4р[вочка втащила в сани ежиху. Спрятала ее под полой шубы, с опаской посмотрела на спину возницы, тот сидел ровно, а Шестипалый скакал во главе обоза. m а
— Куртку расстегни, а под платье я сама заберусь, — шепотом скомандовала ежиха, иголки ее засветились глубоким синим цветом» на кончиках зажглись алые искорки,
— Ой-ой, кто же тебя так… В общем, синяк будет, ребра целы, — через минуту щекотки сказала Падинка. — Больно, видимо. Невтерпеж будет, холод приложи. Мазь бы тебе надо, но мы и так далеко отъехали, Куда направляешься?
— На Теплый берег…
— Ракушку там спроси. Я тебя подлечила маленько, она доделает. Давай гостинчик.
Маша вызвала еще два яблока, одно дала Падинке, другое сунула под мешок Листику,
— Привет передавай Ромашке, Маша. И от нас, и от старого Чура. Мы о тебе уже все наслышаны,
С этими словами ежики спрыгнули с саней.
Боль поутихла, Маше дышать стало легче. Девочка смогла выпрямиться, расслабиться. Вдруг она услышала шепот:
— Маша, Маша, возьми меня, Подумав, что ежи все-таки принесли лекарство, девочка опустила руку с саней. Но вместо теплого ежика на ладонь Ш 0 ей упало что-то липкое и одновременно холодное и суетящееся, на ощупь напо- ЁЯМк минающее клубок извивающихся личи-'? нок. Взвизгнув, Маша попыталась это сбросить, но оно словно приклеилось. Девочка подняла руку, чтобы взглянуть на то, что поймала — и увидела колобка, Грязно-зелено-коричневый шар казался странно подвижным, будто на его поверхности суетилась тьма-тьмущая мелких. насекомых: все они вдруг сложились в толстые губы, которые сказали:
— Ам!
Маша заорала и шмякнула колобком о край саней, но только ушибла руку.
Шар — весь, до последней жирной крошки, ускользнул в снег. От крика девочки возница подпрыгнул на месте, его лошадь поскакала чуть боком. Мужчине пришлось постараться, чтобы успокоить ее, Повернул коня Шее-тиналый.
— Чего ты орешь? — спросил он недовольно.
Q — Я… Я задремала… Сон приснился страшный, — Маша решила ничего не говорить рысарю. Кроме того, ежи ведь предупреждали ее не обращать внима-а ния на колобка, ни в коем случае не бо~
5 яться его, чтобы не придавать ему знер-
6 гии. А Маша уже несколько раз пугалась, В после сегодняшнего приключения коло-
V4 бок наверняка наелся до отвала…?
Глава 21 ОДНА ГОЛОВА ХОРОШО, А ТРИ?
— Если минуем Вонючие холмы до заката, сможем переночевать в Захолм-вье! объявил Шестипалый. — Там общий дом большой, а кормят — объеде-нье. Давайте поторопимся. Может, не придется жесткую медвежатину мусолить. Не говоря уже об овсе. Оставим его лошадям.
Маша украдкой вытирала руку, на которой побывал колобок, она пыталась оглянуться, не следует ли он за ней, но за санями, словно белый ручеек, только струился снег из-под полозьев. От руки пахло травами и еще чем-то противным, сколько бы девочка ни терла руку, запах, казалось, лишь усиливался, очень хотелось зачерпнуть снегу, но она теперь боялась опустить руку с саней, Солнце было уже не таким ярким, верхушки елей задевали его край, день клонился к вечеру. Лес редел, дорога теперь то огибала холмы, набегала на них, то снова полого спускалась к подножию,
— Холмы как холмы, — протянула Маша, рассматривая местность. — Не слишком высокие. А почему Вонючие?
— Скоро узнаешь, — пообещал возница мрачно.
Вскоре из-за холма показались две струйки желтого дыма, улетающие в небеса. Они пропали, затем снова начали подниматься и опять пропали. Маша продолжала вытирать руку, посматривая на дым. Все сильнее пахло чем-то мерзким, девочка спрашивала себя, где успел покататься колобок, если до такой степени пропитался жуткими запахами. Они миновали струйки, минут через двадцать новый дымок показался за холмом, такой же грязно-желтый, Однако дымом не пахло.
