Ученик шорника представил меня другому ученику из каретной лавки, где мне удаётся обследовать повозку, задавившую Алцетен и повреждённую при столкновении. Среднего размера фаэтон, подобный тому, что Кублинос одолжил Лисутариде. Эти фаэтоны не особо большие и хотя обеспечивают некоторое укрытие, спереди значительно открыты. Не уверен, что в нём можно спрятаться при управлении. Спереди находится высокая подножка для ног. Вполне возможно лечь за ней, если размером не велик. Мерлиона так и сказала, что видимость была плохая. Я покидаю каретную лавку так ни к какому выводу и не склонившись.
Благодаря Лисутариде мне удалось договориться о встрече с Дарингосом, королевским тиуном. Он слишком занят, чтобы уделить мне больше пяти минут, но, когда я по договорённости встречаюсь с ним около Дома Собраний, он настроен дружелюбней, чем мною ожидалось. Он даже сподобляется сказать мне, что способен понять, почему могут возникнуть подозрения на счёт смерти Алцетен, поскольку событие это ужасающее и неожиданное.
– Но я тщательно всё расследовал, и это был несчастный случай. За ночь до этого кто-то украл повозку из владений барона Гиримоса. Преступника мы найти не смогли, хотя, по всей вероятности, это были гуляки из-за города. Во время соревнований Элат становится неспокойным местом. Взявший её бросил повозку на улице. Видимо, лошади были возбуждены и понеслись. Возможно, напуганные собаками – там полно беспризорных.
– Уверен, что всё не подстроено? – спрашиваю я.
– Доказательств обратного нет. Старший хранитель записей, Зинлантол, видела, как всё произошло. Свидетель она надёжный.
– Как по-твоему, повозкой могли управлять?
– Нет, конечно. Зинлантол заметила бы. Да к тому же, кому понадобилось бы убивать эту несчастную молодку? В своё время мне довелось расследовать не мало дел, и всегда был повод. Повода убивать дочь хранителя записей ни у кого не было. У неё вообще не было врагов. В этом я уверен, я знаю эту семью.
– Коли повозка была пуста, могли лошадей напугать преднамеренно?
Королевский тиун поражён подобным предположением, но сохраняет вежливое самообладание.
– Полагаю, подобное возможно, но, ещё раз, кто-нибудь да заметил бы это.
– Ты просил местного колдуна вглядеться, что да как?
– Наши колдуны подобными делами не занимаются, – отвечает Дарингос, – особенно в условиях подготовки к войне.
Особых косяков я тут не вижу. Скорее всего, власти Турая вообще не стали бы проводить такое тщательное расследование, какое провёл Дарингос. Уж не для столь незначительной личности, как дочь хранителя записей. Теперь мне становится ясно, что здесь мне ничего не узнать. Я ухожу, чувствуя, что не продвинулся ни на шаг. К тому времени, как я прихожу в дом Арикдамиса, чувствую себя утомлённым и мечтаю отдохнуть перед боем Макри, который состоится после полудня. Я нахожу её в саду с Лисутаридой, на тёплом солнышке.
– Надеюсь, с Макри ты фазисом не делилась. У неё сегодня бой. А вот мне он нужен, – я присоединюсь к ним, опершись спиной на стену дома.
– Провёл день в расследованиях? – спрашивает Лисутарида.
– По всему городу вёл расспросы, – вдыхаю из цибарки Лисутариды.
– Что узнал?
– Шорник Мабадоса не доволен им. Поздно платит по счетам.
– И всё?
– Вроде того. Никогда не встречал такое количество плохо осведомлённым слуг и лавочников. Чушь одна, а не сведения. Хотя неуплаты Мабадоса по счетам – постоянный предмет для разговоров.
– Дворяне всё такие, – говорит Макри. – Всегда запаздываю с оплатой торговцам.
– Верно. Шорнику также не нравится барон Возанос. Должен ему кучу денег, хотя является богатейшим человеком этого городишки, – я поворачиваюсь к Лисутариде. – Мне нужна твоя помощь, – я описываю недавнее нападение на Мерлиону.
– А я-то удивлялась, зачем Мерлиона приходила сюда прошлой ночью, – говорит Макри. – Я подумала, что это вроде тайной связи.
– Очень смешно, Макри.
– Ну ты же восхищался её матерью. Если спишь ещё и с дочерью, разве это не своего рода преступление против богов?
– Ты не веришь в наших богов. И не могла бы ты прекратить свои попытки пошутить? Ты язвишь с той самой поры, как узнала обо мне и баронессе Демелзос. Я не считаю странным наши прошлые любовные отношения.
– Все остальные считают.
– Надеешься, что мне удастся посмотреть в прошлое? – говорит Лисутарида. – Поймать проблески преступления?
– Вроде того.
– Курия не отзывалась. Я уже пыталась разузнать, кто взял чертежи Арикдамиса. У меня ничего не вышло. Я знала, что луны приходят в неблагоприятное расположение, но это случилось намного быстрее, чем я ожидала. Думаю, мои гильдейские астрономические карты стали негодными.
– Можешь узнать, кто стрельнул этим? – спрашиваю я, показывая стрелу Лисутариде. Несколько мгновений она изучает её, затем качает головой.
– Жаль, но её слишком многие трогали. Стрелы с железным наконечником содержат мало сведений о своём прошлом.
В раздражении я качаю головой.
– Хоть что-нибудь можешь сделать?
– Что, например?
– Что-нибудь выдающееся, достойное главы Гильдии волшебников. Если бы мне только удалось выяснить, над чем работала Алцетен в Королевском Учётном приказе, всё бы встало на свои места.
Лисутарида сворачивает себе ещё одну цибарку фазиса и на некоторое время задумывается.
– Когда она пребывала в Доме Записей, она обычно находилась в одном и том же месте?
– Она работала в одной из комнат наверху. Но комната большая, и там полно различных бумаг, и я не могу сказать, чем она занималась.
– Я могла бы сузить для тебя поиски. У тебя есть что-нибудь, ей принадлежавшее?
– Это мне дала Мерлиона, – я достаю маленький кружевной носовой платок. В моей огромной руке он выглядит несообразно.
– Хорошо, – говорит Лисутарида. – Может сгодится. Кружева всегда содержат много сведений.
Впервые слышу об этом. По-моему, все эти колдуны выдумывают всякую херь просто по ходу дела.
– Если поскорее пойдём, сможем зайти в Учётный приказ до боя Макри. Ещё надо оставить достаточно времени на букмекеров.
– Как дела с нашими ставками? – спрашивает чародейка.
– Хорошо. Мы получили 2700 гуранов. Сегодня часть пришлось потратить на взятки. И немного я сохраню нам на расходы. У нас всё ещё остаётся 2500 на ставки на Макри. Можете не стесняться и поздравить меня с великолепно продуманным подходом к игре.
– Поздравляем с твоим великолепным подходом, – говорит Лисутарида. Звучит как-то не искренне.
Снаружи бездельничает ватага детей. Они орут, когда мы выходим.
