Мертвая тишина обрушилась на нее дамокловым мечом. Световая иллюминация, феерическая демонесса, танцующие призраки и десятки человек исчезли, словно их и не было.
Она испытала потрясение, а еще страх. На миг — на один лишь только миг, но все же эти чувства завладели сознанием.
Онасуществует.
В только что набитом зале остались лишь три человека — что это, если не магия?
— Хостесс, — сказал Сэт. — Думаю, мы закончили.
Немолодой мужчина с армейской стрижкой, вытащил из рукава пиджака миниатюрный инъектор и ударил, метясь ей в шею. Она пришла в себя в тот же миг. Сфера мистики и магии сменилась примитивной реальностью, в которой существовала физическая угроза. Это было буднично. Она к этому привыкла. Ее тело ответило рефлекторно: миг — и игла инъектора кардинально изменила направление и покушавшийся на нее амбал полетел на пол без сознания.
Вбегают еще семеро, вооруженные дубинками — тем лучше, она отыграется на них за свой страх и потрясение. Несколько минут предельной концентрации и все они пали к ее ногам — остался лишь он. Неопознанный владелец супериллюзий.
Она никогда не слышала о таком. Возможно, эта технология была уникальна. Кто он? Где он ее взял? Она скоро это узнает.
— Надо отдать тебе должное, — сказал он, — ты отважный и умелый воин.
— Забавно, — бросила она, — не могу того же сказать о тебе… Знаешь, а ты мне даже нравился. Жаль, что так вышло. Но по правде сказать все случившееся для меня было несколько неожиданным, и теперь я не знаю как быть… В любом случае, ты идешь со мной.
— Рано празднуешь победу, женщина, — произнес он, не меняя выражения лица. — Ты еще не одолела меня.
Ухмылка получилась помимо воли, но потом пришло осознание, что этот стройный паренек вполне мог прятать где-нибудь пистолет. Но если он у него и был — тянуться за ним объект не стал. Просто как-то по-новому заглянул ей в глаза и сказал фразу, смысл которой поначалу ускользнул…
— Служи мне, Сандра.
Он сделался выше, сильнее. Воздух вокруг него словно наэлектризовался, загудел и замерцал. И как только она сделала вдох, в груди распростерлось тепло и тело стало легким как перышко. Но в следующий момент закружилась голова, она зашаталась, и поняла, что она едва-едва выдерживает эту мощь.
Он засветился словно изнутри и каждая часть, каждая клеточка, каждый атом его тела тянули словно магнитом. Его глаза, наполненные космической мудростью, безмолвно поведали ей, что в отличие от всех живущих на земле, он не песчинка, ни щепка, которую может смести разбушевавшаяся стихия — нет, он сам стихия. Он правит миром и люди его слуги, не знающие об этом в своем невежестве.
Она упала на колено — на одно, поскольку он обращался к ней как к воину, а не рабу.
— Да, господин. Я служу тебе. Приказывай.
— Саймон Сэт, ты поработил меня. Загипнотизировал. Унизил. Раздавил. Надо было убить тебя сразу после катастрофы… Но клянусь, я еще поквитаюсь с тобой.
Она поднялась с камня, на котором сама не помнила, как оказалась, а затем открыла глаза…
…И похолодела от ужаса — на вершине каньона стояла прозрачная фигура. Сандра моргнула — и силуэт исчез.
Она рванула что было сил, бежала, забыв о работе, отце и мести. Земля под ногами проносилась так, словно планета стала вращаться в тысячу раз быстрей, камни, валуны, редкие деревья мелькали по бокам. Она вбежала в узкую расселину между двумя гребнями горы, в надежде, что та выведет ее в безопасность. Наверно раньше здесь проходила могучая река, о которой теперь напоминала лишь стершаяся галька и пересохший ручей, вяло изгибающийся в крохотном русле.
Камень на который она прыгнула оказался мокрым и неустойчивым: нога соскочила. Она потеряла равновесие и упала прямо в ручей, но чтобы не терять драгоценное время, не стала гасить скорость — перекатилась и, невзирая на травмы, вновь продолжила бег.
Ручей, вдоль которого она бежала, уперся в выросшую впереди стену — когда-то здесь был шестиметровый водопад, но сейчас сверху падала лишь жалкая струя воды. Но Сандре не было дела метаморфоз природы — она оказалась в ловушке. Отвесные стены расселины давили на нее с обоих боков; впереди был тупик, а по ее пятам шел демон.
Постояв у тонкой линии падающей воды, она бросилась на преграду, будто на ненавистного врага. Ногти еще помнившие, что такое маникюр вцеплялись в почву, камни и прорывающиеся между ними корни. Словно обезумев, она тянула по отвесной скале свое тело и почти добралась до края, как камень, казавшийся надежной опорой, вылетел из влажной глины и она сорвалась с пятиметровой высоты…
Раздался треск от которого зубы свела оскомина, но боли она не почувствовала, только перед глазами все покраснело, как в старых компьютерных играх, когда герой на экране монитора получал урон.
Забавно, она ненавидит игры, презирает тех, кто тратит отмеренное им время на бесполезные вещи. Почему же на ум ей пришел этот образ? Саймон Сэт? Он столько времени проводит в виртуальной реальности… но считать его презренным ничтожеством не могла даже она.
Голод. Дикий, звериный голод пришел в тот момент, когда она осторожно стала подниматься на ноги. Казалось, что в животе образовалась черная дыра, медленно засасывающая внутренности и разрастающаяся с каждым мгновением. Желудок пульсировал, будто второе сердце, он требовал пищи, угрожая лишить разума.
Должно быть, боль была: её просто не может ни быть, если ты упал с такой высоты на камни — но всепоглощающий голод был столь силен, что нервные импульсы от переломанных костей просто не доходили до мозга.
Она вновь лезла на скалу, чувствуя, как растет голод — организм уже расплавил весь подкожный жир, и она ощущала, как впадают её щеки и все более выпирают ребра. Она не хотела даже думать о том, как ей удается сохранить контроль — она лишь знала, что стоит ей хоть на мгновение ослабить волю, и ее ждет безумие.
Она уже достигла вершины, перелезла через край, и сейчас шла к крутому уступу горы. Она осматривала себя на ходу, с трепетом и ужасом взирая, на происходящие с ней метаморфозы. Опухоль на казавшейся сломанной руке куда-то исчезла, и она ничем не отличалась от другой, такой же тощей и будто бы прозрачной. Когда она оторвала прилипшую к телу блузку, поняла, что ее худшие опасения подтвердились — ребра были как у узника концлагеря времен второй мировой. Но самое странное, что она не увидела и следа от раны оставленной ножом Саймон Сэта. Даже шрама. Даже тонкой розовой или белой ниточки.
Ее трясло от беспрестанной борьбы с голодом; мысли были блеклыми, образы в голове туманными, и она решила, что все это галлюцинации. Ей кажется, что ран нет, но на самом деле она искалечена и изуродована. Ей кажется, что она испытывает невыносимый голод — но должно быть её помутившееся сознание попыталось уберечься и изменило выходящие сигналы. Ужасный голод вместо адской боли — что может быть гуманнее?..
