Всех учеников как будто придавило голосом профессора. Они замолчали, как пришибленные.
А я был искренне благодарен профессору. Не хватало ещё, чтобы вместе со мной в карцер отправились ещё и ребята.
Профессор тем временем повернулся к вошедшим и негромко попросил их выйти.
Индюки вроде дёрнулись, но парни из дисциплинарного комитета, вежливо поклонившись профессору, вышли и прихватили с собой этих уродов.
Когда дверь закрылась, профессор Тору глянул на меня и сказал:
— К сожалению, это всё, что я могу для вас сделать.
— Спасибо, профессор, — ответил я и поклялся себе, что отныне всегда буду внимательно слушать его лекции. Просто из уважения.
Народ вроде зашебаршил, завозмущался, что не справедливо отправлять меня в карцер, что я не виноват, но профессор сказал:
— Предупреждаю заранее, по сегодняшнему материалу завтра снова будет контрольная работа!
Все притихли. Но видно было, что в мыслях у них зреют планы, как отбить меня у дисциплинарного комитета — я это понял, когда до меня донёсся шёпот.
Шёпот услышал не только я, но и профессор Тору.
Он посмотрел на заговорщиков, а потом перевёл взгляд на меня, вздохнул и сказал:
— Я вчера наблюдал, как вы помогли своим коллегам преодолеть кустарник. Это было красиво и смело! — Помолчав, он добавил: — Интересно, если бы вы знали о последствиях…
— Я сделал бы то же самое, — перебил я профессора.
— Я не их имел ввиду, — профессор кивнул на дверь.
Народ воспринял его кивок, как знак, что можно возмущаться, но профессор поднял руку, призывая всех к тишине.
Эффект получился обратный, народ начал возмущаться ещё громче.
Тогда встал я и повернулся к классу.
— Ребят, спасибо большое за поддержку, но, пожалуйста, не вмешивайтесь! Тут всё намного сложнее, чем кажется на первый взгляд! Я не хочу, чтобы вы пострадали! — потом я повернулся к преподавателю и сказал уже ему, тоже кивнув на дверь: — Я понимаю, что не про них. — И задрал рукав рубахи, показывая ожёг.
Глаза у профессора округлились. Но потом он нахмурился и сказал:
— Вам нельзя в карцер.
Я только усмехнулся. Я тоже это прекрасно понимал.
— Профессор Тору, — спросила бледная Изуми. — А почему нельзя?
Ответить профессор не успел. В дверь снова постучали.
— Что ещё?! — вырвалось у профессора. — Я же сказал, после урока! Урок ещё не закончился!
Дверь открылась и на пороге появилась Орино-сэнсэй.
Это было так неожиданно, что не только мы охренели, но и сам профессор Тору.
Его глаза округлились, а Орино-сэнсэй обворожительно улыбнулась ему.
— Добрый день, коллега, — промурлыкала она.
Едва она заговорила, профессор засуетился, начал перекладывать на столе листочки с нашей контрольной, приглаживать волосы, оправлять одежду. И всё это одновременно.
— Да-да, дорогая Орино, заходите, пожалуйста… — промямлил он.
Женщина переступила порог, и тут же в кабинет заглянули индюки.
Я сразу понял, что никуда они не ушли, а сидят, ждут окончания занятий. Скорее всего и парни из дисциплинарного комитета с ними. Сволочи! Надо что-то придумать…
Сильно много заглянувшие рассмотреть не успели. Орино изящным движением толкнула дверь, и та захлопнулась прямо перед их любопытными носами.
Мне даже показалось, что кто-то из них получил дверью по лбу. Хорошо бы…
Я смотрел на учительницу. И ничего не мог поделать — тело отзывалось на каждое её движение. Хотя, я не видел сиреневой дымки, как тогда в лаборатории, но всё равно, чувствовал возбуждение.
Орино-сэнсэй посмотрела на меня, и я увидел в её глазах, что она всё поняла про мою реакцию. Да и не только про мою. Эта женщина отлично знала, какое впечатление производит на мужчин.
— Что вы хотели, дорогая Орино, — обиженно прокаркал профессор Тору, заметив, как она смотрит на меня. — У нас лекция…
— Да-да, конечно, — промурлыкала Орино-сэнсэй. — Профессор…
Причём слово «профессор» она произнесла с придыханием.
Наш профессор-ворон изо всех сил старался выглядеть представительно. Получалось у него не очень.
Вообще это смотрелось прикольно: сидящий на своём стульчике невысокий колченогий профессор и стоящая рядом с ним шикарная женщина.
И это хорошо, что он сидел. Так разница в росте не сильно бросалась в глаза.
Кстати, одета Орино-сэнсэй была всё в тот же халатик, который мало что скрывал, но зато будил фантазию. А вот туфельки на ногах были другие — красные лодочки на высоких каблуках. И смотрелись они на её ножках божественно.
Я смотрел на её шикарную грудь, на то, как халатик натянулся на груди, образуя точно выверенную щель — вроде и есть щелочка, а ничего не видно.
Талия тонкая, а бёдра — крутые. Чёрт! Да она в любой позе будет хороша!
Я смотрел на учительницу и старался запомнить каждую чёрточку, чтобы потом в карцере думать о ней. Хочет эта тварь моих воспоминаний? Пусть подавится сексуальными фантазиями подростка! Главное, прямо тут на уроке не кончить…
Я отвёл взгляд, чтобы перевести дыхание и посмотрел на Изуми. И сразу на сердце стало тепло.
Но потом до меня дошло, что Изуми сидит с несчастным видом. Увидела, как я пялюсь на учительницу? И, наверное, сразу подумала невесть что, глупышка.
Ну да, Оринэ-сэнсэй меня возбуждает, отрицать не буду. Но куда ей до Изуми.
Я поймал взгляд своей девушки и ободряюще улыбнулся ей.
Она несмело улыбнулась мне.
— Так что вы хотели, Оринэ? — повторил вопрос профессор Тору. — Мне не хотелось бы вас торопить, но время лекции ограничено, а рассказать мне ещё нужно очень много.
* * *
Авторская рубрика «Всё для лайков, всё для комментов»
Как-то майор, будучи ещё рядовым подрался с сослуживцем. Естественно, обоих на беседу вызвал зам по воспитательной части.
— Ну, и из-за чего началась драка? — спросил он.
На что майор ответил:
— Вначале было Слово. И слово было: Пошёл на х*й…
Глава 19
Оринэ-сенсей окинула взглядом аудиторию и повернулась к профессору Тору.
— Уважаемый коллега, у меня к вам просьба, — она обворожительно улыбнулась. — Надеюсь, вы мне не откажете?
— Смотря о чём попросите, коллега, — сразу же насторожился профессор и на его лбу выступили капельки пота.
И я тут же подумал: на нём она поди тоже свои эксперименты проводила. Слишком уж эмоционально он на неё реагирует. Хотя на такую женщину сложно не реагировать, даже если ты чёртов ворон.
Оринэ-сенсей помедлила немного, закусив губку. А потом, глядя в упор на преподавателя, медленно произнесла:
— Я хотела бы, дорогой профессор Тору, если вы, конечно, не будете против…
На профессора Тору было жалко смотреть. Он вспотел ещё больше, покраснел и не знал, куда деться.
Скрипнула дверь, и я понял, что индюки подслушивают.
Захотелось их прибить. Но я решил пока ничего не предпринимать — раз преподаватели молчат, то и я буду. Что мне, больше всех надо что ли?
В тот момент, когда профессор достал платочек из кармана, и начал вытирать лоб, женщина закончила свою фразу:
— …Забрать с вашей лекции одного ученика. Он нужен нам для экспериментов.
И она улыбнулась ещё шире.
Профессор выдохнул. Мне показалось, что он предполагал другое окончание фразы и уже заготовил какие-то варианты ответов, но финал оказался не тот, которого он ждал и, видимо, опасался. Поэтому сейчас профессор пребывал в некоторой растерянности.
— Нам срочно нужен подопытный, — Оринэ-сэнсэй немного надавила: — Вы же знаете, над чем мы работаем?
Профессор заворожённо кивнул, но потом встрепенулся:
— Но сейчас лекция! Я не могу отпустить!
— Очень-очень нужен подопытный, — проворковала Оринэ-сэнсэй и подошла ближе к профессору.
Он тут же снова вспотел.
Профессор Тору стоически держался, но тут ноготочки Оринэ-сэнсэй простучали по столу, и Тору сдался:
— Вам трудно отказать, коллега! — сказал он, и в его голосе прозвучала обида.
