— Мы обязательно проколемся на какой-нибудь мелочи, знакомой обитателю этого мира, которой никто из нас двоих не придаст большого значения, — заявил Сэм. — У тебя уже есть план на этот вариант развития событий?
— Я скажу им правду.
— А если они тебе не поверят?
— Тогда им придется поверить тебе.
— Ладно, допустим, — сказал Сэм. — А как, ты думаешь, они поведут себя, если нам все-таки удастся их убедить?
— Полагаю, это зависит от целей, которые они перед собой ставят, а о них ты должен быть осведомлен лучше меня.
— Если ты говоришь о памяти Ивана, то она не сохранила ничего конкретного, — сказал Сэм. — Они против гнета и тирании империи Цин, за все хорошее и против всего плохого, но конкретного плана у них нет.
— Зачем им нужен был образец?
— Полагаю, для изучения, — сказал Сэм. — А, вот нашел еще кое-что интересное. Возможно, это знание облегчит нам жизнь.
Навигатор показал стрелку поворота, и я повернул руль, следуя зеленой линии маршрута.
— Иван, по сути, не был действительным членом сопротивления, — сказал Сэм. — Скорее, он был кем-то вроде приглашенного стороннего специалиста. В отличие от Юры, который был членом боевого крыла.
Боевого?
Если Юра со всеми его промахами был типичным представителем солдат местного сопротивления, то мой потенциальный союзник оставляет желать лучшего. Не говоря уже о тактических ошибках, которые он допустил при мне, его владение чисто боевыми навыками тоже было далеко не на высоте. Полагаю, он проиграл бы в поединке даже с абитуриентом Императорской военной академии, не говоря уже о ее действительных студентах и выпускниках.
Будем надеяться, он был допущен к участию в этой миссии не из-за своих военных талантов, а потому что неплохо разбирался в слаботочке и мог убедительно сыграть свою роль. Но тогда возникал вопрос, зачем им был нужен Иван?
Может быть, мне удастся вычислить это из разговора с Горцем.
— Это авантюра, — сказал Сэм. — И в конечном итоге она может стоить нам обоим жизни.
— Не понимаю, на что ты жалуешься, — сказал я. — Ведь если бы не наше вмешательство, ты бы, возможно, прожил дольше, но исключительно в качестве зомби, не способного даже мыслить самостоятельно.
— То есть, ты пытаешься утешить меня мыслью о том, что все могло быть еще хуже?
— Разумеется, — сказал я. — Впрочем, всегда может стать еще хуже.
— В твоем мире все такие отмороженные?
— Мы называем это доблестью и отвагой.
— Мы называем это слабоумием, — сказал Сэм.
Я подумал, что Сэм слишком уж многое взял от личности Ивана, потому что демонические твари из другого измерения не должны были мыслить такими категориями. Было похоже, что вопрос личной безопасности волновал его больше всех прочих. Я не то, чтобы этого не понимал, более того, мне доводилось встречать множество людей со схожими жизненными установками, но в этом случае ему придется наступить на горло собственной песне и делать так, как решу я. Ибо мужчины из рода Одоевских привыкли смело смотреть в лицо опасности, а не уклоняться от нее под всеми возможными предлогами.
Я свернул с оживленного шоссе в индустриальный район. Вдоль дороги потянулись бесконечные бетонные заборы, перемежаемые цветными заплатками ворот. Судя по навигатору, ехать мне осталось совсем немного, не более десяти минут.
Гадая о том, кто будет на месте встречи, и как она пройдет, я пытался выстроить стратегию поведения, хотя и понимал, что толку от этого немного. У меня был ценный груз, а у них были оружие и организация, и это означало, что диктовать правила будут они. Мне же придется подстраиваться на ходу.
Наконец-то я добрался до последнего на маршруте поворота и увидел стоявший на обочине красный пикап. Разумеется, китайского производства.
В нем сидели двое мужчин, и они тоже меня заметили. Тот, что сидел за рулем, приспустил стекло водительской двери и махнул мне рукой, приглашая следовать за ним.
— Если это ловушка… — сказал я.
— Если они не симбы, а они совершенно определенно не симбы, и их там будет не более пары десятков, причем без тяжелого вооружения, то мы отобьемся, — заверил меня Сэм. — Но твой выбор стратегии поведения меня ужасает.
— Мой прадед по отцовской линии был кавалеристом, — сказал я. — Он говорил, что главное в любой битве — это красиво в нее ворваться, сидя на лихом коне и размахивая саблей.
— А потом? — поинтересовался Сэм.
— А потом надо постараться снести как можно больше голов мужчинам в чужих мундирах, — сказал я.
— А я-то думал, что речь пойдет о сохранении собственной головы, — сказал Сэм.
— Сохранение собственной головы никогда не стояло достаточно высоко в списке жизненных приоритетов мужчин из нашей семьи..
— Тот факт, что всем твоим предкам удалось оставить потомство, является для меня одной из главных загадок человеческого рода, — сказал Сэм.
Похоже, что на мне эта линия прервется, подумал я, а потом сообразил и сразу же себя поправил.
Уже прервалась.
Глава 20
После нескольких поездок по городу даже мне, выходцу из другого мира, было очевидно, что красный пикап, пусть и китайского производства, является довольно приметной машиной, и использовать его для миссии, которую лучше не афишировать, можно только от безысходности. Впрочем, поездка была недолгой.
Пикап свернул на соседнюю улицу, въехал в открытые ворота, и метров через двести водитель загнал его в большой металлический ангар, заставленный каким-то древним хламом. В ангаре нас ждали еще несколько человек, у двоих в руках было автоматическое оружие. Я поставил свою машину за пикапом, заглушил двигатель и вылез наружу, пытаясь выглядеть как можно более миролюбиво.
Мне навстречу шагнул высокий мужчина в джинсах и кожаной куртке. Он был атлетически сложен, чисто выбрит и обладал выправкой, которая могла бы быть у кадрового военного, если бы у российской провинции сохранилась своя армия.
— Демид?
— Горец? — что ж, похоже, тут Ивана и в лицо-то не все знают, что облегчало мою задачу.
— Небольшая формальность, — сказал он, вытаскивая из кармана небольшую коробочку и поднося ее к моему лицу. — Посмотри сюда.
Я посмотрел на линзу, из которой в мой глаз ударил слабый красный луч, Горец убрал сканер рисунка сетчатки глаза обратно в карман, достал телефон, пару раз ударил пальцем по экрану и удовлетворенно хмыкнул.
— Предосторожность никогда не повредит, — сказал он.
Предосторожность? Я уже здесь, среди них. Если бы я оказался лазутчиком врага, всех их уже можно было бы считать мертвыми. Тем не менее, услышав вердикт Горца, парни с оружием немного расслабились и опустили стволы, которые до этого держали параллельно земле.
— Где груз? — спросил Горец.
— В багажнике.
Горец махнул рукой, двое бойцов подбежали к моей машине, открыли багажник и вытащили оттуда сумки. Один расстегнул молнию, показал всем содержимое. Кто-то из присутствующих удивленно присвистнул.
— Сколько здесь? — спросил Горец.
— Все, что было, — сказал я.
Бойцы подхватили сумки и закинули их в большой металлический ящик, установленный в кузове пикапа.
— Там могут быть маячки, — напомнил я на всякий случай.
— Контейнер экранирован, — сказал Горец. — Как тебе удалось их вынести?
— Не то, чтобы мне кто-то мешал, — сказал я.
Закончив погрузку, бойцы прыгнули в кабину, и пикап выкатился из ангара. Горец тоже решил не задерживаться.
— Ты со мной, — сказал он, и мы покинули строение через боковую дверь. Рядом с ней были припаркованы две машины. — Руки на капот.
Я положил руки на прохладный металл, один из бойцов, который пошел с нами, быстро и не слишком профессионально меня обыскал и отобрал пистолет. Только сейчас.
— Это все? — спросил я.
— Да, почти, — сказал Горец, шагнул ко мне и ударил меня рукояткой пистолета по затылку. Наверное, по его расчетам я должен был потерять сознание, после чего они упаковали бы меня в машину и вывезли в безопасное место для допроса, и, если бы не Сэм, у них это даже могло получиться.
