— Хорошо-хорошо, — он потер щеку и выкинул вперед руку. — Вырастай! Ну же!
Я действительно выросла. Теперь во мне было роста ровно в два раза больше. Змий критически оценил дело своих рук и, кажется, решил продолжать до победного конца. Я тоже осмотрела себя и выразительно постучала пальцем по лбу:
— Просто сними с меня все чары!
— Это отнимет больше сил.
— По сравнению с тем количеством, которое ты уже в меня запустил?
Змий хмыкнул, сосредоточился, и… я резко выросла, а колбы разлетелись во все стороны. Ойкнув, я подпрыгнула на добрый метр — неприятно сидеть на битом стекле. Меня подхватили в полете и осторожно поставили на землю.
— Ты как? — тихо спросил Змий мне на ухо.
— Жить буду, — так же тихо ответила я. Было приятно вот так просто стоять и обниматься. Очень спокойно, очень тепло. Мне не хотелось отстраняться, но времени было мало. Я подняла лицо и заглянула ему в глаза. Не знаю, что он там прочитал, но я хотела передать благодарность и извинения. И чуточку нежности, не все же петуха с конем ею одаривать. Змий усмехнулся и с явной неохотой меня отпустил:
— Пошли будить твоих друзей?
Луаллин была великолепна, как всегда. Даже в невменяемом состоянии она смогла отвоевать себе в два раза больше кровати, чем прикорнувший рядом Кощей.
— Как, ты говоришь, будил Елисея в прошлый раз? — я подхватила удачно оставленную на прикроватном столике расписную вазу и со всего размаха опустила на… нет, не на голову, на большой палец ноги Кощея. Какой был вопль… Он подкинул вверх не только самого колдуна, но и мою сестру за компанию.
— Ты что, совсем сдурела?! — на меня смотрели большие обиженные глаза, наливаясь кровью и слезами. Колдун стянул сапог и с упоением подул на пострадавший пальчик.
— Сильно болит? — невинно спросила я.
— А ты-то сама как думаешь?!
Луаллин сидела молча, не отрывая от меня глаз. Я не знала, как реагировать. Она моя сестра и я очень ее люблю. Но после прошедшей ссоры, любить "на расстоянии" стало гораздо легче, а главное — привычнее. Судя по всему, такие же сумбурные мысли обуревали и ее. Я решила не испытывать судьбу, перевела взгляд на Кощея и вкратце рассказала историю Михея:
— Это еще не все. Демон, которого так ожидает старик — тот самый, которого в свое время мы так и не смогли загнать обратно в нижние миры. Он принес сюда каменную книгу и передал ее Михейлу, как новому хозяину.
— Но как он ее откопал? — голос Луаллин предательски дрогнул. Я лишь покачала головой — самой бы узнать. Тоже мне, землеройка исполинский размеров…
— Где Елена? — опомнился вдруг Кощей. Мы со Змием переглянулись.
— Тут такое дело… — неуверенно начала я. — Скорее всего, Елена сейчас размером с мизинец. И где она находиться, я не имею ни малейшего понятия. Но есть и хорошая новость. Мы знаем, как ее расколдовать. Когда найдем.
Кощей ошеломленно уставился на меня. Потом перевел взгляд на Змия, открыл рот, но сказать так ничего и не смог. Махнув рукой, он решительно встал и направился вон из комнаты.
— Ты куда?
— Невесту искать, разумеется.
— Ищи, — поднялась Луаллин. — А мы с вами пойдем готовиться к встрече с демоном. Где, ты сказала, он появиться?
— Я не говорила. Но вероятнее всего, в лаборатории внизу.
— В подвале! — непонятно с чего завелась сестра. — В худшем случае — в комнате для магических опытов. Лаборатория — это что вообще за непонятное слово?!
И вышла вслед за Кощеем. Я задохнулась от негодования. Ничего себе поговорили! На плечо легла рука:
— Она просто волнуется, — прошептал Змий мне на ухо. — Не переживай так.
Я с благодарностью потерлась о ладонь щекой и только потом поняла, что делаю. Наверное, я сильно покраснела. Ощущение было такое, что на моих ушах можно сушить белье — так они пылали. Оборачиваться было вообще глупо, а потому я вздрогнула, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, и сделала шаг.
— Твою мать! — откуда здесь взялся этот дурацкий столик?! Я споткнулась и неэстетично разлеглась сверху. За спиной послышался тихий смешок, меня подхватили за талию, поставили в вертикальное положение лицом к двери и аккуратно подтолкнули.
— С-спасибо, — пискнула я. Вторая попытка выйти из комнаты была не в пример лучше.
Каким образом можно подготовиться к встрече со своей неминуемой гибелью? Именно так я думала, спускаясь в… ну, хорошо, подвал. А ведь жизнь только начинается. Что с того, что мне три сотни лет? Я могу по пальцам пересчитать то немногое, что познала за длинную жизнь. Но я так и не научилась любить (хотя этот недостаток, кажется, начинает исправляться), не умею прощать, забывать, надеяться и даже верить — тоже не умею. Триста лет прошло даром. Сейчас вот объявится демон и отправит на тот свет одну неразумную ведьму. На арфе играть да цветочки в букеты складывать. Однако было в этом всем нечто странное и… удивительное. Казалось бы, что может быть ужаснее, чем вот так, перед лицом смерти вдруг понять, что жизнь твоя гроша медного не стоит? Но когда я смотрела на королеву Поднебесья, сосредоточенно творящую заготовки заклинаний своей родной стихии, и на черноглазого колдуна, что-то чертящего на стене рядом с пентаграммой, и когда я вспоминала Кощея, самозабвенно ползающего в кухне на коленках, в поисках своей миниатюрной возлюбленной… я была счастлива. Более чем все последние годы. Как будто вернулась в детство. И это было такое восхитительное чувство, что я была готова рискнуть всем, чтобы еще раз его испытать. Когда они все здесь, рядом, когда нет вражды и когда все подчинено одной, общей цели…
— Ну, и чего ты застыла? — я резко обернулась. По лестнице спускался Кощей, бережно держа на вытянутых руках маленькую фигурку.
— Здорово! Ты ее нашел. — Я взмахнула руками, снимая магию и… на Кощея свалилась растрепанная, обомлевшая от неожиданности Елена. Что ж это со мной происходит такое? Ошибки совершаю — чем дальше, тем глупее. Может, для обычной девушки это и в порядке вещей. Но я ведь не обычная девушка!
— Чем вы тут заняты? — Елена подняла свои большие, затуманенные яростью глаза (видно, ей тоже не пришелся по душе неожиданный рост), и выжидающе уставилась на меня. Пришлось еще раз все объяснять. Девушка слегка сдулась и теперь, казалось, была больше расстроена, нежели зла. Кощей, заметил это и, выбравшись из-под испуганной дочери пустыни, осторожно провел рукой по золотистым волосам любимой. Она благодарно улыбнулась и расслабилась. Мне бы такую веру в мужчин…
Так, ладно, пофилософствовать можно будет потом, на досуге. Я не могла использовать наброски силы, как это делала Луаллин. Не тот состав магии. Моя волшба делима на живое и мертвое. Создать часть живого нельзя. Растения или животные не могут находиться в состоянии "половинного творчества". Мертвое же призывать или создавать вообще не имеет смысла — оно повсюду. Земля, камни, песок, глина, любой минерал, горная порода — все находиться в моей власти. Правда, как и у каждого колдуна, уровень силы ограничивается наполненностью магического резерва. А он у меня вот уже почти триста лет не наполнялся даже не половину прежнего уровня. Магическое истощение, как называют это ведуны. На самом деле, ты просто не можешь вытолкнуть из себя больше определенного объема магии, как бы ни старался.
