— Простите, я не могу прекратить.
— Это месть? Сговор?
— Я потрясён вашим поступком. Вы спасли моего друга, а он, неблагодарный, ни слова…
— Давайте забудем о вашем друге.
— С радостью, но ваш поступок я не в силах забыть.
— Вы помните и конюшни.
— И о них готов забыть.
Напомнила ему об уборке, насколько это помнила. Он помрачнел и ушёл.
Приглашённых на ужин было в два раза больше. Отказаться не удалось.
— Тебя пригласил король! Нельзя пренебрегать приглашениями короля, — наставляла меня Цветана.
— Вячеслав — наш друг.
— От придворных не укрылось, что король хорошо к нам относится. Твоё отсутствие вызовет сплетни.
— Их и так хватает!
— Не стоит давать сплетникам повод.
Всемил не обращал на меня внимания. Графа Милорада пригласили сесть рядом несколько влиятельных людей. И он принял одно приглашение, как мне кажется, учтя, как близко то место от меня. Часто смотрел на меня.
Ночью он стал что-то петь под моим окном. Утром подкарауливал в коридоре с цветами. Какое-то время удавалось прогонять его, но он упорно возвращался, становясь всё более назойливым и речистым. Спасал тайный ход, о котором сообщил мне друг. Им мы выбирались из дворца, затем из города, чтобы набрать свежей травы для отвара. Прочее время сидели в нашей спальне. Но не все же дни там находиться!
— Граф, прошу, оставьте меня в покое!
— О, это невозможно. Когда я не вижу вас…
— А вот ваш друг никогда меня не видит и ничего, живёт.
— Без вашей красоты…
— Граф, когда столько говорят о чьей-то красоте, это настораживает!
— А другим это нравилось, — удивился молодой мужчина.
— Не сравнивайте меня с другими!
Ни от кого не укрылась одна особенность в поведении двух графов: Всемил видел всех девушек и женщин, кроме меня, а Милорад не видел никого, кроме меня.
— Похоже, из-за того случая Милорад в тебя влюбился, — заметила как-то Цветана.
А я постоянно вспоминала Кана. Так соскучилась по нему, так волновалась о нём, что забывала о моей обиде на него. «Вот бы он появился, — мечтала я. — Мне не нужно слов, клятв, только бы увидеть его разочек».
— Неужели кто-то уже украл ваше сердце или разбил его? — спросил как-то граф.
— Да, я уже отдала моё сердце одному человеку, — промолчала о тех, кто до этого пытался моё сердце разбить. Из-за них я стала недоверчива и холодна.
— Почему его нет рядом?
— Это вас не касается.
Мой холодный тон не прогнал кавалера.
— Наверное, он влюблён в другую.
— Мне не важно.
— Не важно? Вы — удивительная девушка.
— Пожалуйста, уходите.
— Вы просите невозможное.
— Я не верю в искренность ваших чувств.
— Я заставлю вас поверить, — пылко сказал Милорад.
— К чему ваши попытки? Вы ведь не предложите мне стать вашей женой. Вы граф, а я из простого народа.
Он ушёл. На следующий день заявил, что хочет, чтобы я стала его женой.
— Он явно влюблён, — сказала подруга, услышав о предложении.
— Встречала я таких влюблённых…
— Графов?
— Нет, они были незнатного происхождения. Но их серьёзные намерения исчезали, стоило мне у них что-нибудь попросить.
— Будь осторожна, а то он ещё выполнит твою просьбу.
Вячеслав пытался выручить меня. Ни уговоры, ни угрозы на Милорада не действовали. Тогда я предложила графу убедить меня в его искренности исполнением одной-единственной просьбы. Мне не нужно было, чтобы он полностью её выполнил. Уже приступив к её выполнению, продвинувшись хоть на чуть-чуть, мужчина бы заметно вырос в моих глазах.
— В чём заключается испытание?
— Примирите для меня хотя бы две Враждующие страны. По вашему усмотрению.
Его будто ледяной водой облили. Он обиделся, вспылил и оставил привередливую девицу, пообещав больше к ней не приближаться. Правда, обещанье не сдержал, пытался со мной помириться, но я была непреклонна. Его влюблённость улетучилась без следа. Граф стал меня избегать. А обо мне начали поговаривать как о бессердечной особе. Впрочем, мне всё равно, что там обо мне говорили. Избавившись от мужчины, рассыпавшего ворохи красивых слов, я испытала некоторое удовольствие. Мне не нравились красивые слова. Для меня лучше хоть какое-нибудь маленькое дело. Увы, дела было ждать не от кого.
Молчаливые маги вспоминались мне часто. Я была благодарна им за честность. Здешняя знать научила меня ценить честность, окружив своей невыносимой лживостью.
А король так и не объявился. Кое-кто почувствовал себя спокойнее и стал намекать о том, что трон теперь принадлежит среднему принцу. Тот продолжал ждать весточки от отца.
Однажды вечером, после того, как Цветану задержали в зале её «подружки», не выдержав, ушла в нашу комнату. Мне было так грустно, что уже не могла терпеть. Я скинула туфельки и с ногами забралась в кресло, обхватила колени, спрятала лицо в свободных прядях волос и заплакала. За все дни, проведённые во дворце, я ничего не сделала для моей мечты. И очень соскучилась по задумчивому лицу любимого, по взгляду серых глаз. Должно быть, он возненавидел меня за мой побег. Теперь скрывается от эльфов, посланных его поймать. Я не смогу его защитить.
Солнце начало садиться, когда дверь отворилась и кто-то зашёл внутрь. Я даже не взглянула на вошедшего человека.
— Что-то случилось? — подойдя ко мне, уточнил Вячеслав.
— Мне просто грустно, вот и всё.
— Ты страдаешь, мне же видно, — мальчик встал сбоку от кресла. — Кто посмел тебя обидеть? С кем мне нужно разобраться?
— Никто. Это уже в прошлом.
— Ты можешь со мной поделиться. Я никому ничего не скажу.
Поколебавшись, кратко рассказала ему о Кане, утаив, откуда был родом мой любимый.
За спиной юного короля ложились на стену лучи заходящего солнца. День заканчивался. Он ничего не принёс, как и предыдущие дни. Стемнеет. Вернётся Цветана. Мы недолго побеседуем о разных пустяках, потом наш друг уйдёт. И завтра ничего не случится. Конечно, Вячеслав старался, придумывал, чем бы приблизить осуществление нашей желанной мечты. Да и мы с девочкой многое обдумывали. Но всё, что приходило в головы, оказывалось не тем, не приносило никакого прока. Ненависть вольготно жила на землях Враждующих стран и не задумывалась о том, чтобы уйти. Всё было мрачно и беспросветно.
— Ох, тебе же неудобно так стоять!
— Если тебе хоть чуть-чуть спокойнее от того, что кто-то рядом, я не сдвинусь с места, — серьёзно произнёс он.
Мы едва не поругались, но потом… мне открылось нечто новое, упущенное мною из вида. На большие успехи за такой короткий срок не следовало и надеяться, но кое-что значительное всё-таки произошло. То, что могло на многое повлиять, то, что ещё недавно казалось невозможным, то, о чём никто помыслить не мог: три человека, разные по положению, происхождению, из разных Враждующих стран продолжали дружить. Мы родились и должны были стать заклятыми врагами, но мы подружились, мы доверяем друг другу. Это чудо, дающее нам надежду.
