И чем больше я узнавала его, тем больше мне казалось неправильным то, что он встречается с Элоди. Он клялся, что Элоди лучше чем, кажется на первый взгляд. Но за эти два месяца в Гекате, единственное, что я услышала так это ее разговоры о заклинаниях для придания блеска волосам или для избавления от веснушек.
Она смотрела на меня, упоминая это. Даже ее эссе для занятий Лорда Байрона было о том, как физическая красота увеличивает власть ведьмы, предположительно потому что это предоставляло ей более легкий доступ к людям.
Это было нелепо. Теперь, сидя позади нее на Волшебной Эволюции г-жи Ист, я не могла не закатить глаза, когда она лепетала Анне о платье, которое планировала наколдовать для ежегодного школьного бала в честь Дня всех святых через две недели.
— Большинство людей думают, рыжие не могут носить розовое, — говорила она, — но это полностью зависит от тона розового цвета. Либо действительно светло-розовый или темно-розовый работает лучше всего. И ярко-розовый, конечно, просто ужасен.
Последнее относилось к Дженне и было произнесено громче. Она сидела рядом со мной, и, хотя сделала вид, что игнорирует их, я увидела, как через несколько минут ее пальцы подкрались к розовой полоске на ее голове.
Я подтолкнула ее руку. — Не слушай их. Они стопроцентные стервы.
— Что вы сказали, мисс Мерсер?
Я подняла голову и увидела г-жу Ист, стоящую у моего стола, с одной рукой на бедре. Г-жа Ист была одна из самых строгих учителей Гекаты.
Между собой мы с Дженной шутили, что она похожа на высокородную госпожу. Они была тонкой, как палка, и всегда забирала длинные каштановые волосы в тугой пучок.
С ее неизменно черным гардеробом и высоченными шпильками она вполне могла быть покорить подиумы Парижа. Но, как и все другие преподаватели в Гекате, мисс Ист, похоже, родилась лишенной того органа, который отвечает за чувство юмора.
Теперь я слабо улыбнулась ей и сказала:
— Гм… здесь есть ведьмы? В этом классе?
Весь класс взорвался хохотом — за исключением Элоди и Анны, которые, видимо, пытались угадать, что я сказала на самом деле, и пристально смотрели на меня.
Уголки рта мисс Ист опустились на долю дюйма. Так она позволяла себе хмуриться. Думаю, она боялась испортить свое великолепное лицо.
— Какое удивительное наблюдение, мисс Мерсер. Однако, вы знаете, что я не приветствую, когда на моих занятиях меня перебивают…
— Я вас не перебивала, — перебила я ее, и уголки ее губ опустились еще ниже, что означало — я только что ступила на опасную почву и должна была понести королевское наказание.
— Так как вам есть что сказать, возможно, вы хотите написать эссе о различных классах ведьм? Скажем, в двести слов? Сдать завтра.
Как обычно мой рот открылся, прежде чем у моего разума был шанс остановить его, и я вскрикнула:
— Что? Это совершенно несправедливо!
— А теперь вы можете покинуть мое занятие. Когда вы вернетесь, будьте любезны принести ваше эссе и извинения.
Я заставила себя сдержать очередное возражение и собрала вещи под одобряющим взглядом Дженны и ухмылками Элоди и Анны. Я вышла, не хлопнув дверью, для чего мне потребовался немалый самоконтроль.
Я посмотрела на часы и поняла, что должна как-то убить сорок минут до следующего занятия, так что я побежала наверх и бросила там книги прежде, чем выйти наружу за глотком свежего воздуха.
Был один из тех невероятно прекрасный дней, что случаются только в октябре. Высокое небо было чистого голубого цвета. Деревья стояли все еще зеленые, с редкими оранжевыми и золотыми листьями, виднеющимися то тут, то там.
Легкий прохладный ветерок, заставивший меня порадоваться, что я надела свитер, принес запах дыма.
Так что даже несмотря на то, что часть меня все еще кипела от негодования за несправедливое изгнание из класса, я была довольно счастлива получить неожиданную перемену, хоть мне и стоило использовать ее для написания этого дурацкого эссе.
Как раз перед тем, как я собралась сделать что-то супер идиотское, типа широко раскинуть руки и заорать «Цвета ветра», я услышала голос, который сказал: «Почему вы не в классе?»
Я обернулась и увидела сторожа, Кэла, стоящего позади меня. Как обычно он был великолепен, выглядевший словно лесоруб — весь во фланели и джинсе. И в этот раз у него был даже реквизит: гигантский топор, который он держал в левой руке, смертоносное орудие, отбрасывающее блики на его ботинок.
Я не знаю, что за выражение было на моем лице, когда я смотрела на топор, но я вообразила, что должна была выглядеть как Элмер Фадд, когда Багс Банни (кролик) оделся как девушка — выпученные глаза, челюсть упала на землю.
Видимо, так и было, потому что, кажется, Кела душил смех, когда он поднимал топор и клал себе на плечо.
— Успокойся. Я не псих.
— Я знаю это, — огрызнулась я. — Ты дворник-целитель.
— Сторож.
— Разве это не как дворник?
— Нет, это как сторож.
Исходя из двух взаимодействий, что у меня с ним были, я бы предположила, что Кэл относиться к типу неандертальца-деревенщины. Во-первых, он был супер-накачанный, и его волосы были темно-русые, что делало его похожим на куортербека в вашей средней школе.
К тому же, я едва ли видела его говорящего более трех слов за раз. Но возможно здесь есть больше, чем видно на первый взгляд.
— Так, если ты можешь исцелять прикосновением, почему ты работаешь здесь как Хагрид, или что-то в этом роде?
Он улыбнулся, и я заметила, что зубы были очень белые и очень прямые. Что с этим местом? Даже сотрудники выглядели, как модели из Abercrombie & Fitch.
— Разве вам не нужно быть где-то еще, заниматься лечением важных людей вместо того, чтобы здесь подстригать траву и воспитывать подростков?
Он пожал плечами. — Когда я выпустился из Гекаты в прошлом году, я предложил Совету свои услуги. Они решили, что мои таланты будут более полезны здесь, для защиты их драгоценных сокровищ. Вас.
И было что-то еще…. Я не знаю, но из-за интимности, с которой он это произнес, я почувствовала себя готовой разразиться хихиканьем и начала стесняться. Потом я взяла себя в руки. У меня уже было одно глупое увлечение. И я не собиралась начать вожделеть еще и сторожа, Бога ради.
