Правда, существовала возможность, что отряд полег или распался в связи с гибелью командира, уж больно беспокойное у них занятие. Разбойнички никак не хотели переводиться, стоило разогнать или истребить одну шайку, как на смену ей появлялась другая. Но при всем неторопливом ритме жизни, дурные вести здесь все же имели свойство распространяться со скоростью самого быстрого курьера. Однако, никаких дурных вестей, которые бы касались его собратьев Георг не получал, а потому продолжал в одиночестве терпеливо ждать их возвращения.
Джим в Раглане не задержался на долго. Уж кому, кому, но ему беспокоиться о найме было нечего. Всегда найдется тот, кто готов заплатить за его науку, звонкой монетой. Так что распрощавшись с очередным городом на его жизненном пути, он вновь оседлал своего коня и с полным кошелем двинулся дальше.
За все в этой жизни нужно платить, а уж звонкой монетой или службой, все зависит от обстоятельств. Это Георг уяснил для себя уже давно, но вот случившееся с ним в Раглане шло в некий разрез с этим, как он считал, непреложным постулатом. Мало того, что он получил науку, так ему за это еще и заплатили. Причем настолько щедро, что он не мог поверить в то, что это происходит именно с ним.
В благодарность за действия, предотвратившие как гибель, так и пленение наследника рода, граф одарил молодого наемника пятью золотыми и весьма пристойным кольчужным доспехом. Оно конечно, выкуп графу обошелся бы куда как дороже, но это не имеет значения, ведь по сути он мог никого и не одаривать. Тут мог встать вопрос к наставнику, как он вообще мог довести до нападения на виконта. С другой стороны, они как бы находились в пределах видимости городских стен. Не важно. Граф решил одарить наемников и это не могло не радовать.
Кроме этого, Георгу достались четыре лошадки горцев. Эта порода отличалась небольшими размерами в отличии от равнинных лошадей, и уступали им как в силе, так и в скорости. Но все в этом мире относительно. Проигрывая в одном, они с лихвой компенсировали свои недостатки в другом. Например, могли нести своего всадника по узким горным тропам и взбираться на крутые склоны, в чем-то даже соперничая с горными козлами. Правда, это вносило свои ограничения в их использовании, но это вполне компенсировалось тем, что гористых местностей хватало, а вот разводилась эта порода только в пограничных горах.
Несмотря на то, что покупатель на все его трофеи, как лошадей, так и оружие и доспехи нашелся весьма быстро, молодой человек решил не торопиться. Довериться в этом вопросе ему было некому, а сам он боялся продешевить. И потом, они ведь наемники, а возможность полностью снарядить бойца дорогого стоит. Единственно, что он сделал со своей добычей, это оплатил работу мастера, приведшего все в надлежащий вид, после чего, все сложил в своей комнатушке, заняв не малую ее часть под склад.
А что? Ему места-то нужно, только бросить кости, чтобы отдохнуть, остальное время он проводил либо в тренировках, так как вдруг обнаружил, что не может провести ни дня без занятий. Тело затекало, начинало ныть и требовало нагрузок. Да и вообще, без занятий он уже не мог чувствовать себя полноценным человеком. Самый минимум, что ему требовалось это ежедневные упражнения на силу и ловкость, но минимумом он ограничиваться никак не хотел. Опять же, нужно было по новой привыкать к доспеху, в котором он пока чувствовал себя пока неуютно.
Кроме того, он решил вплотную подойти к практическому обращению с арбалетом и луком, раз уж ему достались четыре, весьма приличных экземпляра. С первым он подружился очень быстро, а вот второй. Лук никак не хотел даваться ему в руки, поэтому через неделю практически бесплотных занятий, он забросил это дело, удостоверившись, что единственно, на что достанет его талантов, это не промазать в цель величиной с плотное построение солдат. Иными словами послать стрелу в нужное направление и не более.
А вот арбалет это совсем другое. Если же еще учесть и то, что ему досталось редкое и дорогое оружие, изготовленное настоящим мастером… Вскоре он бил из этого оружия настолько точно, что мог даже охотиться на птицу, правда пока только на ту, что спокойно плавала на водной глади. Влет ее ему пока было не взять, но вот научиться этому страсть как хотелось. Тем более после того, как он увидел проделываемое это подростком из одной из окрестных деревень, при помощи обычного лука однодеревки. Оружие было настолько простеньким и слабым, что даже наличие бронебойной стрелы никак не могло гарантировать пробитие кольчуги и при стрельбе в упор. Но мастерство самого стрелка очень даже впечатляло.
Наконец настал момент, когда Олаф и его отряд завернули на постоялый двор и старые знакомые начали тискать друг друга, как близкая родня. За это время отряд потерял еще одного бойца и пополнился новой единицей. Жизнь не стоит на месте, все течет, все меняется, и ее беспрерывный бег вносит свои изменения. Георга радовало хотя бы то, что Дэн был в полном порядке и как всегда жизнерадостен. Ну это только по первости. Вскоре ему уже было не до шуток.
Справедливо рассудив, что во время охраны каравана ни о какой воинской науке не может быть и речи, Олаф поспешил выдворить своих парней за стены города. Прихватив и добычу своего подопечного, благо у отряда имелась своя повозка в которой находилось их нехитрое и небогатое имущество. Так что нашлось место и для трофеев Георга.
Разбив лагерь на полянке, подальше от дорог, они приступили к занятиям. Настало все же время, когда Георгу предстояло платить по счетам. Плата была своеобразной, но никак иначе это не назовешь. Ему предстояло поделиться со своими товарищами наукой, почерпнутой у Джима. Не сказать, что он тяготился этим. Все по честному и нечего изображать из себя обиженного, тем более никто и не помышлял его обижать. Даже Олаф ничуть не боясь за свой авторитет, занял место в общем строю. Уж чему, чему, а искусству владения оружием, любой наемник будет отдаваться целиком и полностью, ведь именно им он и живет.
Уже в первые же дни, Георгу стало ясно, отчего Джим в свое время отказался обучать всю ватагу и остановил свой выбор только на нем. Парень прекрасно помнил насколько легко усваивал все сам, а то что показывали его ученики, у него отчего-то ассоциировалось только с деревенскими увальнями. Парни старались во всю, вот только… Все что касалось силы и ловкости, не вызывало никаких вопросов.
Да, поначалу было трудно, но постепенно наемники втянулись в ритм и относительно легко выдерживали темп взвинчиваемый их молодым наставником. Многим из них было далеко за тридцать, сам Олаф уже перешагнул за сорокалетний рубеж, но суровая кочевая жизнь, полная лишений, оставила на них свой отпечаток, закалив как тело, так и характер.
