Однако, если с силой, выносливостью и ловкостью был порядок, то со скоростью, а главное с реакцией принятия решений был провал. У всех в разной степени, но все они сильно уступали ему. Когда он сходился с ними в поединках, то его не отпускало ощущение, что те движутся так, словно воздух вокруг них такой же густой как патока. Несмотря на свой гораздо больший опыт, они безнадежно проигрывали ему в скорости, и в оценке действий соперника, а как следствие и сам поединок. Приемы, ухватки, все это они познавали и оттачивали вполне успешно и доводили до автоматизма, но несмотря на то, что за прошедший месяц их мастерство значительно возросло, они все одно не могли сравниться с ним.
У Георга даже начал развиваться какой-то комплекс. Ему было очень неловко от того, что он раз за разом указывает своим подопечным на их ошибки. Ведь он проделывал это в самых лучших традициях Джима. Иными словами, буквально вколачивая в них эту науку. Наконец он стал действовать не так жестко, и это не прошло незамеченным Олафом.
Вечером, отведя парня в сторону, старый вояка в красочных выражениях объяснил молодому человеку, где и в каких позах он видел мягкость Георга. А в конце добавил, что каждый недополученный синяк на тренировках, чреват настоящим ранением на поле боя. Действительно, мягкость могла обернуться дурной услугой. Так что на следующий день все вернулось на круги своя, чем остался явно доволен командир, улыбаясь во все… тридцать один зуб и утирая кровавую юшку.
Так незаметно пролетел месяц их сидения в лесу, но командир был доволен. За прошедший год, уже предполагая нечто подобное, ему удалось сделать кое-какие накопления, так что средств на содержание отряда пока было в достатке, а там глядишь и дельце какое подвернется. Главное, чтобы его парням выдалась возможность проявить себя.
Георг мог расстраиваться сколько душе угодно, но Олаф видел, насколько его бойцы смогли прибавить, занимаясь не от случая к случаю, а на полноценных, планомерных занятиях. Не остались в загоне и действия всего отряда в едином строю, когда воины стоят плечом к плечу и должны не только думать о том, как сражаться самому, или прикрыть спину товарищам, бьющимся с ним в паре или тройке, но чувствовать весь строй. Тут уж от души развернулся сам Олаф, подобного опыта у Георга не было и вовсе, а старый вояка успел за долгие годы кое-чему научиться.
Оставив беснующихся от радости наемников за столом, Георг направился в комнату которую занимал командир. Вот уже третий день как они вышли из своего лесного заточения и парни оттягивались во всю. Оно конечно, Олаф поиздержался и выпивка была далеко не лучшей, и постоялый двор считай самый захудалый, расположившийся у дороги в посаде Раглана, и шлюхи далеко не первой свежести, если не сказать больше, но какая разница, если за месяц они не видели и этого. Ничего, вот пойдут дела на лад, тогда все и наверстают, голодный рад и плесневелой краюхе, так что унывать повода пока нет никакого.
– Разреши, командир?
– Чего тебе, парень?– Устало потерев лицо с красными от недосыпа глазами, и откинувшись к стене, спросил Олаф.
Его состояние не было вызвано бражничаньем по случаю возвращения в общество людей. Ни пиво, ни шлюхи его не интересовали. Над ним довлела ответственность за своих людей, а еще реальная возможность потерять весь отряд. Все они наемники, то есть, люди готовые продавать за золото свою кровь, и никакая идея удержать их вместе не могла. Есть плата, есть служба. Их жалование четко прописано в договорах и будь добр плати по счетам. Не можешь, значит они свободны от своих обязательств. А сейчас парни чувствовали, что в состоянии потягаться за право служить в куда лучших отрядах.
Так что, стоит только Олафу нарушить хоть один пункт, никто не станет сокрушаться по поводу того, что их командир может остаться ни с чем, и уж тем более по поводу того, что мечта всей его жизни может попросту рухнуть. Они с легкостью сменят командира, перейдя в другой отряд. Риск, это составная часть их бытия, а уж чем рисковать – золотом, мечтой или головой, выбирает каждый сам. Их командир рискнул, но проиграл – что же бывает.
Все эти дни, Олаф был в поиске найма. Ему позарез нужен был наниматель. Вот только незадача вышла. Слишком увлекшись процессом обучения, он попросту упустил из виду, что сейчас почти все караваны двигались не из Раглана, а наоборот к нему. Вскоре предстояла ярмарка, которая должна была продлиться около месяца. Так что многие отряды наемников, выдвигались в самых различных направлениях или спокойно ждали пока начнется отток купцов из столицы графства. Тогда уж работа точно найдется всем. Вот только Олаф не мог позволить себе ни сидеть здесь, ни двинуться еще куда, для этого у него попросту не было средств. Даже если они отправятся в путь, это вовсе не могло гарантировать то, что они сумеют своевременно найти работу в другом месте.
Нет, не все купцы ждали ярмарки, как манны небесной. Были и такие, что оставляли все дела на своих приказчиков и закупившись товаром, уходили по разным направлениям. Вот только наняться к ним не было никакой возможности, потому что они никак не относились к мелким торговцам, которые как раз очень рассчитывали на ярмарку. Эти предпочитали иметь дело с проверенными отрядами или нанимать парней понадежнее, а выбирать было из кого. Отряд же обосновавшийся на захудалом постоялом дворе не мог вызвать их интереса по определению.
Неудачники и неумехи, ясно же. Было дело, они разогнали большую шайку. Но ведь после этого едва отбились от куда меньшей. И снова потеряли своего, и людей из каравана, а самого купца так и вовсе ранили так, что едва Богу душу не отдал. Да и того, первого, только хороший доспех и спас. Как уже говорилось, дурные вести тут распространялись быстро. Так что лучше переплатить, но зато целее будешь.
– Я спросить хотел,– начал парень.
– Ну, хотел, так спрашивай,– потянувшись к кубку с дешевым вином, подбодрил его командир. Пил он без удовольствия, так пью только когда хотят промочить пересохшее горло.
– Олаф, а что это за найм, за который платят такие большие деньги? Ты только сообщил, что есть наниматель.
– А тебе не все едино. Есть возможность рискнуть головой за достойную плату, так что с того. Это наша жизнь, мы ее выбрали.
– И все же. Такая большая плата и обратились к тебе, когда в городе столько наемников не чета нам. Однако, выбрали именно тебя, от которого сейчас все наниматели носы воротят. Ты говоришь, что успеем обернуться до конца ярмарки, выходит, дело не долгое. Но по всему выходит остальные посчитали такой приработок слишком опасным.
– Прав был Джим. Ты не просто быстрый и ловкий, у тебя еще и голова работает правильно. Ладно, все одно завтра сообщу. Купчишку одного нужно вызволить из неволи. Его караван разграбили горцы, а самого в полон утащили. Теперь требуют выкуп, но тот слишком велик. Купчиха не дурра, понимает, что сама дела вести не сможет, теми всегда заправлял муж. Если уплатит золото, то и сама и дети останутся ни с чем, а мужу не с чего будет начинать. Если возьмет все в свои руки, то опять таки скорее всего все потеряет. Вот и решила, отдать половину той суммы, что затребовали горцы наемникам, чтобы те вызволили мужа из плена, непременно живым и желательно здоровым. При его хватке и наличии хоть каких-то средств, они еще могут подняться. Ну, есть еще вопросы?
