- Командор ранен, - тут же заявил Фред.
- Пустяки. Только вызовите мне потом машину сюда. Я не дойду сам до станции.
Лео тут же бросила Танри, помогла Фреду усадить гатура прямо на трап пограничника, отправила ребят организовывать автомобиль, и требовать вызвать сыскарей, а сама побежала закрывать ворота аэродрома.
- Что, Комидари, - улыбнулся Ванибару оставшейся возле самолета Танри. - Тебе и этот зачет раньше всех ставить, или еще полетаешь?
- Полетаю, - тихо ответила девушка.
Через полчаса аэродром заполонили сыскари и откуда-то прознавшие о случившемся журналисты. Подчиняясь приказам, студенты выволокли несчастный самолетик на траву, рядом положили то, что осталось от шасси и осколки платто, спасшего командора с Фредом. С аэродрома никого не выпускали, допрашивали каждого студента.
- Видели ли вы что-нибудь странное сегодня?
- Где вы были в момент происшествия?
Танри хотела рассказать про Виктора и Фреда, но не сыскарям. Только через два часа после начала расследования она добралась до порядком вымотанной Лео и уже ей шепотом поведала о случайно подслушанном разговоре.
- Фред? - удилась навигатор. - Не верится. Вот Машар мог. Но не Фред. Тем более, что он сам едва не погиб, - принялась размышлять она вслух, глядя поверх Танри. - Я знаю семью Бреданса. Его отец - бывший военный, а сейчас помощник губернатора. Но сына воспитывал серьезно. Тем не менее спасибо, - вспомнила она о студентке. - С обоими мы поговорим.
Когда Танри наконец вернулась в общежитие, сбежав от расспросов Арвисо и девчонок, и собиралась отдохнуть после тяжелого дня, ее ждал неприятный сюрприз. Едва она затворила за собой дверь, заметила на балконе непрошеного гостя. Среднего роста, в щегольском желтом в зеленую клетку костюме, он приветливо помахал ей журналистским удостоверением и указал пальцем на окно, показывая: "впусти".
- Мне охранника вызвать или как? - устало спросила девушка, приоткрывая балконную дверь.
Поправив очки и пригладив курчавую каштановую шевелюру, тот протараторил:
- Александр Дирид, корреспондент еженедельника "Весть мира". Я со Спиры, и хотел бы взять интервью у отважной летчицы.
- Отважная летчица устала, - не очень дружелюбно ответила Танри, но дверь не закрыла. - Вы знаете, что за проникновение в женское общежитие у вас могут быть серьезные неприятности? - поинтересовалась она, прислонившись к раме.
- А вы не выдавайте! - его наглые карие глаза сверкнули. - Расскажите лучше, как вы догадались воспользоваться пограничным самолетом? - улыбаясь, начал он интервью.
- Он рядом был, вот и воспользовалась, - по-прежнему не сдавалась девушка, осторожно разглядывая журналиста.
- Как вы с ним управились, если это техника гатуров?
- Легко. Нас учат на ней летать, - Танри одновременно хотелось и похвастаться своими умениями, и выставить любопытного гостя.
- Неужели управлять почтовым самолетом и пограничным - одно и тоже? - поразился Александр Дирид. - Я слышал, вас сегодня даже не допустили до тренировочных полетов на старых самолетах.
Зря он это сказал! Теперь Танри уже точно решила захлопнуть дверь под носом у наглеца, но вначале надо высказать всю правду.
- Во-первых, я дальнелетница, как и Виржиния Лео! Запомните это! Во-вторых, полеты на биплане мне зачли гораздо раньше происшествия. А в-третьих, я не собираюсь больше слушать ваши глупые вопросы!
Она попыталась захлопнуть дверь, но находчивый журналист поставил на порог ногу. Что тут поделаешь?
- Все. Я сейчас позову на помощь, если вы не оставите меня в покое! - разозлилась она.
- И летчица будет бегать и жаловаться? Не поверю! - не унимался Александр.
- Буду! А если не жаловаться, то скинуть вас с балкона точно сумею. Нас и этому учат! - тихо, но уверенно произнесла Танри так, что журналист с опаской покосился вниз. Третий этаж. Всякое может быть…
- Хорошо, счастливо оставаться! - он убрал ногу и, поклонившись уже захлопнувшейся двери, полез вниз.
Задернув шторы, Танри не раздеваясь рухнула на кровать и уставилась в потолок, а в голове ее крутилась только одна мысль: если это не Виктор стрелял по самолету, тогда кто? Неужели Рофирт? Какой-то подозрительный он был сегодня утром, торопился от нее убежать. И разговоры про власть гатуров… Но с чего ему желать смерти командору или Фреду?
Не находя ответа, Танри заставила себя встать и переодеться, и даже полистать лекции. А на утро девушка обнаружила на своем балконе охапку белых лилий и записку:
Отважная Танира, прошу меня простить за вчерашнее. Мне просто необходимо было получить информацию для статьи. Когда вы утром будете читать это письмо, подо мной будут шуметь волны Герийского океана. На протяжении всего полета на дирижабле я буду оттачивать статью о вашем подвиге. Обещаю, в ней будет только хорошее. И журнал я вам вышлю обязательно.
Покоренный вашей красотой,
Александр Дирид
… Спира…
- Дядь, купи газету! Все новости на любой вкус! - уже полквартала гундосил позади великовозрастный детинушка, размахивая стопкой свежеотпечатанной прессы. - Новые забастовки на шахтах! Скандал на киностудии! Сыскари поймали террориста из Союза Мстящих!
Не потрудившись унять всколыхнувшееся темной волной раздражение, Бартеро остановился и медленно повернулся. Детинушка осекся на полуслове, скривился лицом, точно опрокинул в себя ведро лимонного сока, и с повышенным интересом сосредоточился на припаркованном на тротуаре автомобиле.
"Зря я испугал парня", - запоздало настигло инженера слабое раскаяние. Гатуры не советовали применять свои таланты без надобности, но накопленная полярная тьма в душе требовала выхода.
Почти безлюдная в выходной день улица нежилась в свете утреннего солнышка, слишком редкого в этих краях. По-праздничному чисто сияли витрины магазинов. В ветвях каштанов нагло ссорились воробьи.
"Слава Создателю, я дома. Все в моей жизни наладится, непременно", - успокоил себя Бартеро. После непривычно затянувшейся экспедиции он намеревался провести в теплых широтах как минимум полгода. Запланированные на пять-семь месяцев исследования неожиданно растянулись на два года, измучив куратора и его помощников и физически, и душевно. Вначале несерьезная авария на "Смелом", затем неприятности с буровыми машинами у геологов, а потом и ошеломляющие находки в "кварталах призраков" не позволяли Бартеро вырваться в цивилизованный мир. Да и боялся он лишиться руководства экспедицией.
Ледяной город не отпускал, не позволял отвлечься и забыть о его неразгаданных чудесах. Закручивающиеся по спирали к центру треугольные кварталы из семи или одиннадцати зданий еще хранили в себе воздух догатурьего мира. Каждый новый размороженный осколок головоломки плодил новые загадки, словно густо-синее южное небо многоцветные вспышки полярных сияний.
