Заметив мой удивлённый взгляд, мальчишка принял боевую стойку и с вызовом воскликнул:
–Да, я - орк! Не нравится, Светлая?
–Круто! - я щёлкнула пальцами. - Ну ты, Рор, даёшь! Такого страшного мужика подарил миру, прямо "синдром берсерка" какой-то. Жалко, малец ростом не вышел…
–Я вырасту! - пообещал Ош Даруш. - Я тёмный, ясно? А вам всем надо меня бояться!
–Обязательно. Слушай, тёмный, а ты тоже умеешь стрелы заговаривать? У орков это неплохо получается.
–Я всё умею!
–Научишь? В нашей жизни всё пригодится.
–Ты? - удивился мальчишка. - Ты, эльф, и просишь меня…
–Что такого? - не поняла я.
–Она - Ветер, - пояснил Йогетор.
–Да, а… а разве это не сказки? А… а зачем я им всем нужен? Мне и здесь хорошо!
–Вокруг война, и я пришёл тебя забрать, сын, - вздохнул Рор.
Ош Даруш недоумённо поднял брови:
–Сын? Так вот ты какой… тот, кому я обязан каждой насмешке и затрещине… тот, кто женился на орчанке и в наказание был изгнан из Муати? Да разве я кому-нибудь нужен? Ни один воин не зайдёт в монастырь! Это запрещено предками.
Пока Рор объяснял сыночку, что не каждый представитель армии Азгара - муатиец и, соответственно, следует моральным предписаниям предков, я молча переваривала услышанное. Вот, значит, почему Рора прогнали из родимых степей! Жениться на орчанке! Похоже, кочевник из тех людей, для которых внутренняя красота важнее внешней. Хотя откуда у орков внутренняя красота? Впрочем, почему я так категорична? Нельзя же судить только по внешности! Что же до Ош Даруша, то ему можно только посочувствовать. Для детей самое страшное - быть непохожим на других, а уж когда ты - теоретическое зло, это вообще абзац. Сражаться за тёмные идеалы - это одно, а вот получить ножичком по горлышку просто так - совсем другое. Если ты Тёмный, то на тебя все косо смотрят. Интересно, что на это скажет Ника, фанатка эльфийских идеалов? Хм. Пока что её глаза не сулят ничего хорошего. Что ж, будем держать их на почтительном расстоянии друг от друга. Помнится, Дайнрил рассказывал про Рэхека, светлого орка, который наплевал на устройство родного общества и пошёл против Азгара. Может, тут будет то же самое? А если и нет - невелика беда. В конце концов, я ведь ещё не выслушала точку зрения орков на эту проблему. Вдруг они окажутся "правее"?
–Но я не хочу уезжать! - закричал Ош Даруш, когда Рор исчерпал свои аргументы. - Я всю жизнь был здесь! И даже в монастыре меня раньше били! Что же будет в других местах, где нет даже подобия святости?
–Ты же большой и злобный орк, - напомнил Зейтт, широко улыбаясь, - ты всех врагов на х'эрты пустишь!
–Нет. Я врал. Я боюсь…
–Езжай, Ош Даруш!
–Но, настоятель…
–Езжай с ними. Пора увидеть мир с другой стороны. Поверь, так будет правильно.
–Не сейчас! Только не это!
–Нет, сейчас. Я дарю тебе своего коня. Прощай, Ош Даруш!
Откуда-то из глубины двора монахи привели рослого и поджарого жеребца, такого же цвета, что и одежды служителей Эрксу, чёрными были только грива, глаза и хвост коня. Признаться, белая лошадь с чёрной гривой - редкое зрелище, но от того не менее красивое.
Мальчишку усадили верхом, дали в дорогу еды, воды и запас стрел для арбалета. Йогетор даже не дал ему времени попрощаться с остальными детьми. Ну, если рассуждать здраво, это и ни к чему. Всё равно чистокровные человеческие дети не очень-то его любят. Правда, возникает другой вопрос, вернее, два. Первый: что делать с пацаном дальше? И второй: на кой ляд он понадобился настоятелю Храма Истинного Света? Не в шахматы же играть! Опять тайна! Терпеть их не могу!
Мы выехали в обратный путь час пополудни. Солнце стояло высоко и опять освещало Цеер, не уже с другой стороны. Из-за этого монастырь казался чуть более мрачным, чем утром. Когда мы входили, почва перед воротами была ярко освещена. Теперь же копыта наших лошадей вступили в тень.
–Плохая примета, - буркнул Таликор себе под нос.
Йогетор вышел нас проводить. Один, без свиты сопровождения. Тоже мне, начальник! Его белые глаза были прищурены, и от этого казалось, что он вовсе не слеп и, более того, видит лучше, чем все мы вместе взятые.
–Почему я не могу остаться? - срывающимся голосом спросил Ош Даруш.
–Потому что равновесие Света и Тьмы слишком долго было нарушено. Я не хочу, чтобы маятник раскачался ещё сильнее.
–Выходит, он всё же знает, - удовлетворённо прошептал Дайнрил.
–Что знает? - не поняла я.
–Это был ответ на твой вопрос.
–О будущем, да?
–Не нашем, а всей Нурекны.
–И при чём здесь маятник?
Вампир насмешливо хмыкнул:
–Ты когда-нибудь видела маятник?
–И кто из нас отвечает вопросом на вопрос?
–Один - один, - он расхохотался, - и всё же? Если маятник толкнуть, он сместится в сторону, а потом?
–Если верить курсу физики, вернётся в точку равновесия.
–Не совсем. Сперва он уйдёт в другую сторону и будет так качаться довольно долго. Тёмные бьют Светлых, позже - Светлые играют матч-реванш. И так далее. Поэтому рекомендуется вообще не нарушать равновесия.
–И Йогетор эти обеспокоен? Слушай! Равновесие! Я поняла! Йогетор - он… это… из Земной Тверди!
–Что? - Дайнрил скептически посмотрел на меня.
–Ну да! Ты же сам говорил: они следят за тем, чтобы Тьма и Свет не уничтожили друг друга. И их же практически невозможно обнаружить, потому что они скрываются. А где лучше всего прятаться, как не на видном месте? Никто ничего не заподозрит! Ну, как тебе моя идея?
–Трещит по швам.
–Это ещё почему?
–Как ты считаешь, за полторы сотни лет ни один из сильных магов об этом бы не догадался? Они тоже привыкли рассуждать от простого к сложному. То, что Йогетор ещё жив, доказывает лишь то, что он - не служитель Земли.
–Тогда кто же он?
–Тёмный.
–Иди ты!
–Да, Тёмный. Но не самоубийца и не дурак. Ему совсем не хочется, чтобы мир взорвался к троллю. Если уж Силы решили передать контроль за сохранностью Нурекны Свету - так тому и быть.
–Умная позиция, - скрепя сердце согласилась я.
–Прекрасно. Рад, что ты поняла. Теперь ты можешь отвлечься от пустых мыслей и начать следить за дорогой, а то, не ровен час, приедешь назад в Цеер.
Н-да. Болотные эльфы тоже иногда оказываются правы. За всеми этими разговорами о выяснении цветовой палитры я совсем выпустила поводья, и Далила отклонилась далеко в сторону от основного отряда. Хорошо ещё, не очень отстали! Я быстро догнала своих, пристроилась в хвост процессии и до самого заката не проронила ни слова, боясь повторения пройденного. На закате мы встали лагерем. Спать хотелось ужасно. Ош Даруш устал, а у коня Таликора сбилась подкова. В конце концов, за нами не гонится грелльская орда, так что страшного в том, что мы для разнообразия поспим ночью?
