Саван ночи накрыл Маху-Эмайн, когда Сатин наконец нашла нужную улицу. Берлога — а именно так улица называлась — разительно отличалась от других улиц города. На первый взгляд это были обычные трущобы. Дома здесь выглядели ниже и беднее обычных, а на земле валялись груды камней и соломы. Пахло кислым вином и гнилью. Прямо по улице бродили стаи диких собак — голодных, а потому опасных вдвойне. Сатин то и дело ловила на себе чьи-то недружелюбные взгляды.
Но именно в Берлоге находилось сердце города. Нет, не настоящее — то осталось у моря, в гавани. Берлога была притоном, домом для всевозможных пороков и подозрительных личностей. Туда-то Сатин и направлялась. Она довольно быстро нашла нужный дом — тот стоял в самом конце улицы. Этот дом выделялся из среды его невзрачных соседей. Он оказался трёхэтажным, толстые стены с высокими и узкими окнами были выложены из зелёного мрамора. Каждый из четырёх углов дома венчала круглая башня с зубцами — как в замках. Из окон лился мягкий ровный свет, слышались звуки музыки — играли на арфе. Над крыльцом, которое поддерживали четыре резные колонны — тоже зелёные — красивыми золотыми буквами было выведено название места: "В тенях". Особняк напоминал одновременно дворец и крепость. Он был как изумруд в груде гальки. Поразительный контраст. Сатин поднялась по ступенькам и проскользнула внутрь.
Она оказалась в просторном, хорошо освещенном помещении. Пол был застлан синим ковром из парчи, на стенах ярко горело масло в стеклянных лампадах. Посреди комнаты стояло несколько круглых деревянных столов со стульями. Посетители — в большинстве своём аристократы в узких жилетах — сидели за столами и весело смеялись, потягивая вино в хрустальных чашах. По комнате торопливо сновали слуги с подносами, разнося закуски и выпивку. Краем глаза Сатин заметила того уладца в белом, который накричал на неё у городских ворот. Видимо, популярность "В тенях" намного превосходила то, о чем она слышала. Девушка нашла лестницу и поднялась на второй этаж, в коридор. И куда ей теперь? Так много дверей…
— Я могу вам помочь? — перед Сатин будто из ниоткуда появился низкорослый человек с длинной бородой и в ярко-синей ливрее. — Позвольте представиться: Огма мак Арт, дворецкий Годвина Крайтона.
Сатин рассеянно кивнула. До цели оставалось совсем немного, она уже не могла сдержать нервного напряжения. Ещё немного, и она получит то, за чем сюда прибыла.
Огма взял её за руку и повёл вглубь особняка, что-то рассказывая об истории дома. Каждое слово дворецкого молотом било по вискам Сатин, но та всё-таки слушала: не каждый раз встретишь такого собеседника. Десять лет назад Крайтон выкупил этот особняк у одного обедневшего тэна, которого разорила страсть к карточной игре. Сам дом был построен семьдесят лет назад, при короле Миде Плотнике. До этого здесь стоял храм одного из богов Улады — Оллама. Странно, имя совсем как у одного из Благих…
Наконец Огма довёл Сатин до входа в покои Крайтона. Массивная деревянная дверь смотрелась чересчур зловеще на фоне выложенных малахитовой плиткой стен. Чёрное на зелёном — не самое удачное сочетание. Дворецкий низко поклонился девушке — так, что борода коснулась пола — и был таков.
Сатин приоткрыла дверь и вошла внутрь.
Кабинет, в котором она оказалась, был обставлен… необычно. Так не должно было быть. Нет ни карт, ни сундуков — привычных для торговца предметов мебели. Вместо них в центре комнаты стояло зеркало. Огромное, раза в два выше самой Сатин, и с ножками в виде диковинных рыб. На стенах висел гобелен с изображением Девяти Благих — кому в языческой Уладе понадобились такие сцены? В комнате ярко и горячо горел очаг, около которого стояли два кресла и небольшой круглый столик с графином и двумя глиняными пиалами.
В одном из кресел сидел Годвин Крайтон.
Известный даже в самых отдалённых уголках Клятвенных Земель торговец выглядел странно. На вид ему можно было дать лет сорок, даже пятьдесят. Лицо было узким, с острым, выдающимся подбородком. Короткие светлые волосы уже начали седеть, но пока оставались густыми. Он был одет под стать своему жилищу: зелёный костюм с высоким стоячим воротом и такие же зелёные штаны. Даже сапоги — и те были изумрудного цвета. И глаза тоже… Мужчина быстро, по-птичьи встал с кресла и повернулся к Сатин.
— Я могу вам помочь. — Из его уст это прозвучало не вопросом — утверждением. Сатин с готовностью кивнула, и Крайтон указал ей на кресло рядом с очагом. Когда девушка уселась, Годвин протянул ей пиалу, наполненную чем-то чёрным.
— Не беспокойтесь. Это очистит ваш разум. По крайней мере, на время. — голос Крайтона звучал мягко и приглушённо, как у кота-баюна из местных сказок.
Сатин пригубила жидкость. Та оказалась горячей и маслянистой и на вкус напоминала травяной чай. Мысли тут же прояснились, хотя озноб никуда не делся. Годвин придвинул своё кресло поближе к огню и положил руки на стол.
— Давайте начнём беседу. Я люблю узнавать свежие новости от своих клиентов перед тем, как оказать им свои услуги. Как вас зовут?
— Сатин.
— Авестийка, верно? — Крайтон позволил себе улыбнуться. — Не отвечайте, по вам и так всё видно. Серые глаза, чёрные волосы… Авестинат. Земли огнепоклонников, последователей Благой Веры. Как поживает первый из правоверных?
— Его Святейшество правит под присмотром самого Творца. — ответила Сатин, удивлённая этим вопросом. Какое дело этому язычнику до повелителя Матери Церкви?
— А как дела у Иерарха Хашанга? Я слышал, Его Преосвященство был серьёзно болен.
— Я… не уверена, что знаю об этом. Я всего лишь послушница. — ответила Сатин смущённо.
— Жаль. Я давно не встречался с авестийцами. Кстати, давно вы в столице?
— Только сегодня прибыла.
— Скажите… — Годвин многозначительно помолчал. — Вы не замечали здесь ничего странного?
Странного? О чём это он?
— Нет. Совсем ничего. — Сатин подумала, не сказать ли ей о вороне и его страшном взгляде, но промолчала.
— Жаль. Впрочем, вам всё равно лучше быть осторожней. Король Лугайд недолго останется на своём троне, грядёт война. Элиас Чёрное Солнце уже собирает свои дружины…
Сатин нахмурилась. Война? В Уладе? Она никогда не интересовалась тем, что происходит за пределами Авестината, но эти новости были тревожными. Война сделает её задачу намного сложнее. Она должна во что бы то ни стало найти того, о ком говорили Иерархи, иначе…
— Теперь перейдём к делу. — Годвин обезоруживающе улыбнулся. — Что вы хотите приобрести?
— Мне нужны Слёзы Наннара.
— Слёзы? — мужчина удивлённо на неё посмотрел. — Забери меня Медб, ну и запросы! Этот эликсир… он очень ценен. Уверены, что вам требуется именно он?
— Да. — Сатин вздёрнула подбородок. — Именно Слёзы. За этим я и ехала в Маху-Эмайн.
Годвин только пожал плечами и вышел из комнаты, чтобы принести товар. Пока его не было, девушка успела допить свой чай и осмотреть комнату. Гобелен с Благими прямо-таки притягивал взгляд. Безымянный художник постарался на славу. Вот Элинор Сострадающая с Олламом Спасителем, рядом с ними — Спента Манью, великий Святой Дух. Вокруг девяти фигур клубится сияние Творца Творения, окутывая головы. Золотой свет — символ святости. Кожа Идалайн Юной слегка загорелая, а через лицо Баталаэля Чистого идёт косой красный шрам. Сатин готова была поверить, что находится в самом Бейт-Хасмонай у себя в келье — настолько подробным было изображение. Девять Благих в центре, по бокам — Бессмертные, воины, созданные самим Творцом из металла, сжимают в руках стальные копья.
— Чудесный гобелен, верно? — Сатин вздрогнула, когда Годвин зашёл в кабинет и плотно прикрыл за собой дверь. Она даже не слышала его шагов.
— Да… очень красиво. Вы не боитесь, что его обнаружат? Я слышала, в Уладе за такое сжигают на костре.
— Боюсь? Я? — Крайтон лукаво изогнул бровь. — Жрецы предпочитают думать, что "В тенях" нет и никогда не было. Даже наш дорогой король — и тот с охотой пользуется моими услугами. Поэтому я не беспокоюсь о таких вещах, как местные языческие верования. Уладская религия не для меня.
