– Очень нервный субъект, – произнес Гандальф, когда они сели снова. – У него бывают такие смешные приступы, но он одни из лучших, – свиреп, как дракон, которому прищемили хвост.
Если вы видели когда-нибудь дракона, которому прищемили хвост, то поймете, что в приложении к любому из Хоббитов это может быть только поэтическим преувеличением, – даже в приложении к двоюродному прадеду Старика Тука, по прозвищу Ревун, который был среди Хоббитов таким великаном, что мог даже сидеть верхом на коне. В битве на Зеленых Полях он ринулся на Орков и снес их предводителю Гольфимбулу голову деревянной палицей. Голова взвилась в воздух, пролетела сотню ярдов и упала в кроличью нору, и битва была выиграна, и так родилась игра в гольф.
Тем временем потомок Ревуна, гораздо более смирный, приходил в гостиной в себя. Осушив стакан, он подкрался к двери и прислушался. Он услышал, как Глоин говорит:
– Уф! – (Или что-то еще в этом роде). – Вы думаете, он пригодится? Пусть Гандальф называет его свирепым, если хочет, но одного такого вопля будет достаточно, чтобы разбудить Дракона и всех его родичей, а тогда нам конец. Это был страх, а не просто нервы! Право же, не будь этого знака на двери, я был бы уверен, что мы попали не в тот дом. Как только я увидел этого малыша, как он пыхтит и возится у двери, – у меня возникли сомнения. Он похож больше на лавочника, чем на вора!
Тут Бильбо открыл дверь и вошел. Кровь Туков в нем победила. Он почувствовал вдруг, что может отказаться от ужина и постели, чтобы прослыть свирепым. А от слов «малыш, пыхтящий у двери», он рассвирепел по-настоящему. Не однажды потом то, что было в нем от Баггинсов, сожалело о его теперешнем поступке, и он говорил себе: «Ты был глупцом, Бильбо: ты видел ловушку и кинулся прямо в нее».
– Простите, – произнес он, – если я подслушал то, что вы сейчас говорили. Не буду притворяться, будто понимаю, в чем тут у вас дело и почему вы упоминаете о ворах; но мне кажется, что вы считаете меня непригодным к чему-то. Я докажу вам, что вы неправы. На Двери у меня нет никакого злака, – я покрасил ее с неделю назад, – и я почти уверен, что вы попали не в тот дон, Как только я увидел на пороге ваши смешные рожицы, у меня возникли сомнения. Но считайте, что этот дом – тот самый. Скажите мне, что вам нужно, и я попытаюсь сделать это, если даже мне придется пойти на самый крайний восток и сражаться с чудовищами в Последней пустыне. У меня когда-то был двоюродный пра-пра-дед, по прозвищу Ревун, и…
– Да, да, но это было давно, – возразил Глоин, – а я говорил и о вас. И я уверяю вас, что знак на двери был, – такой, какой бывает или бывал всегда. «Вор-взломщик ищет хорошее место, гарантирующее много волнений и приличное вознаграждение», – вот так он читается. Можете вместо «Вора», сказать «опытный искатель сокровищ», – нам все равно. Гандальф говорил нам, что в этих краях есть такой человек, который возьмется за работу немедленно, и что он устроит нам встречу с ним во вторник за вечерним чаем.
– Конечно, знак был, – подтвердил Гандальф, – и я сам его поставил. У меня были на то веские причины. Вы просили меня найти вам 14-го участника вашего похода, и я выбрал Бильбо Баггинса. Пусть только кто-нибудь скажет, что я выбрал не того человека или не тот дом, и вы можете остаться в числе тринадцать и встретить сколько угодно неудач, или же можете вернуться ковырять свой уголь!
Он так гневно воззрился на Глоина, что Карлик весь съежился на своем стуле, а когда Бильбо открыл рот, чтобы спросить что-то, он повернулся и так грозно нахмурил свои кустистые брови, что рот у Бильбо захлопнулся сам собою.
– Вот так, – произнес Гандальф. – Не будем больше спорить. Я выбрал Бильбо Баггинса, и этого вам должно быть довольно. Если я говорю, что он Вор, то он и есть Вор, – или будет Вором, когда придет время. В нем есть больше, чем вы думаете, и гораздо больше, чем он сам считает. Вы, может быть, еще доживете, чтобы поблагодарить меня за него. А теперь, Бильбо, мой мальчик, принесите лампу, нам нужно внести ясность в наше дело.
На столе, под светом большой лампы с красным абажуром, он развернул свиток пергамента, похожий на карту.
– Это начертил ваш дед, Торин, – произнес он в ответ на возбужденные расспросы Карликов. – Это план Горы.
– Не вижу, чем он нам поможет, – разочарованно заметил Торин, взглянув на план. – Я достаточно хорошо помню и Гору, и ее окрестности. Я знаю, где находится Чернолес, и где – Мертвая пустыня, откуда пришли Драконы.
– Над Горой нарисован красный дракон, – сказал Балин, – но его и так нетрудно будет найти, если мы доберемся туда.
– Здесь есть еще кое-что, чего вы не заметили, – произнес кудесник. – Потайной ход. Вы видите этот знак на западной стороне и руку, указывающую на него? Он означает скрытый ход в Нижние залы. (Взгляните на карту в начале этой книги, и вы увидите красные руны).
– Он мог быть тайным когда-то, – возразил Торин, – но как мы узнаем, что он остался тайным и сейчас? Старый Смауг прожил там достаточно долго, чтобы узнать об этих пещерах все.
– Может быть, – но этим ходом он не пользовался уже много лет.
– Почему?
– Потому что ход слишком мал. «Высота двери пять футов, и трое в ряд могут войти в нее», сказано в рунах, но Смауг не мог бы вползти в такую нору даже в молодости, а особенно теперь, когда сожрал столько девиц из долины.
– Мне эта нора кажется очень большой, – пролепетал Бильбо (он был знаком только с Хоббитовыми норами и ничего не знал о Драконах). Он снова ощущал возбуждение и любопытство, так что забыл держать язык на привязи. Он любил карты, и в холле у него висела большая карта Окрестной Страны со всеми его любимыми тропинками, помеченными красной тушью. – Как можно сохранить такую большую дверь в тайне от всех, не говоря уже о Драконе? – спросил он. Не забывайте, что Бильбо был только простым Хоббитом.
– Способов много, – ответил Гандальф. – Но каким способом скрыта именно эта дверь, – мы не узнаем, пока не увидим. Из того, что написано на карте, я могу понять, что это закрытая дверь, сделанная так, чтобы выглядеть, совершенно как склон горы. Это обычный способ Карликов, – кажется, так, не правда ли?
– Совершенно так, – подтвердил Торин.
– Так вот, – продолжал кудесник, – я забыл сказать, что к карте прилагается ключ, маленький и необычный ключ. Вот он. – И он подал Торину серебряный ключик с длинным стержнем и вычурной бородкой. – Сохраните его!
– Разумеется, – ответил Торин, прикрепляя ключ к цепочке у себя на шее и пряча его под куртку. – Теперь дело начинает проясняться. Эта новость значительно изменяет его к лучшему. До сих пор у нас не было ясного представления о том, что нужно делать. Мы хотели двигаться на восток, как можно дальше и осторожнее, до самого Длинного озера. После этого должны начаться затруднения …
– Задолго до того, насколько я знаю пути на восток, – прервал его Гандальф.
– Оттуда мы сможем двигаться вверх по Быстрой реке, – продолжал Торин, словно не услышав его, – вплоть до развалин Дола, – старого города в долине, под тень Горы. Но никому из нас не хотелось и думать о Главном входе. Река вытекает прямо оттуда через большую расселину в южном склоне Горы, и оттуда же появляется Дракон, – слишком часто, по-моему, – если он не изменил своих привычек.
– Этот вход не годится, – возразил кудесник, – если с вами нет могучего Воина или даже Героя. – Я пытался найти кого-нибудь из них, но воины сражаются друг с другом в дальних странах, а героев здесь очень мало или совсем нет. Мечи в этих краях большей частью тупые, боевыми топорами рубят деревья, щиты используются как детские колыбели или как крышки для блюд; а Драконы, к счастью, далеко и превратились в легенду. Вот почему я остановился на взломе, – особенно когда вспомнил о Тайной двери. И вот вам наш доблестный Бильбо Баггинс, Вор-взломщик, отмеченный и избранный Вор. Так что мы можем сесть и обдумать какие-нибудь планы.
– Что ж, прекрасно, – сказал Торин. – Предположим, что опытный Вор подскажет нам какие-нибудь идеи. – Он насмешливо учтиво повернулся к Бильбо.
