Часть разума Джодаха подсказывала, что он должен отринуть воспоминания о поместье и старых фермах, поскольку огненная магия, которую он пытался найти, обитала в горах. Но, однажды начав, он уже не мог избавиться от воспоминаний о доме. Он знал, что больше никогда не увидит ни его, ни, возможно, свою уцелевшую семью.
Однако, из воспоминаний о родине возник свет, словно в разуме Джодаха открылась некая дверь или вспомнился сон. Он знал, что это и есть магия – та таинственная сила, которая управляла всем произнесением заклинаний, это – основа, которая питает машину видений. Это была не магия гор, полная огня и яростных камней, а скорее магия, возникшая из его воспоминаний об окружавших лугах, полях и равнинах. Джодах чувствовал запах ветров, дующих кратким, теплым летом над залитыми солнцем нивами, и слышал крик одинокого летнего ястреба.
Такая энергия не годилась для зажигания огня, но это было все, что явилось ему, и явилось без приглашения. Джодах знал, что попытка сохранить или отвергнуть ее может нанести ему вред. Это тоже был один из первых уроков Воски. Джодах воспользовался энергией, потянув ее из своих воспоминаний, словно пряха, тянущая нить с колеса прялки. Одна часть его разума видела хворост в кострище, а другая была где-то в другом месте, в их фамильном поместье, слушая рассказ бабушки о том времени, когда земля была во всей красе. Он собрал все вместе и сфокусировал энергию на собранной куче листьев и маленьких веточек. Затем что-то шевельнулось внутри него, в глубине его разума.
Сидя напротив Джодаха, Воска наблюдал за парнем сквозь полуприкрытые веки и был почти уверен, что тот неожиданно покачает головой и признает поражение. Старый маг молчал, пока Джодах готовился и размышлял, хотя, как правило, ему приходилось обучать, сосредотачивать и направлять мысли мальчика. Если юноша сможет зажечь огонь, то значит он хорошо усвоил уроки. Если не сможет, ну что же, они достаточно далеко от цивилизации, чтобы не привлечь излишнего внимания, и достаточно близко к ней, чтобы отвести Джодаха к церковному лекарю, если он причинит себе вред.
Воска хотел, чтобы юноша достиг успеха, но в этот раз не собирался проходить весь путь вместе с ним. Последние полтора года он говорил Джодаху, что маг должен самостоятельно постигать суть вещей и не надеяться ни на кого, даже на своего учителя. Воска чувствовал, что у Джодаха есть чутье, хотя тот начал учиться слишком поздно – когда ему было пятнадцать. Все же Джодах проявил способность к искусству, в нем текла кровь старого Джарсила, а тот был легендарным магом.
Воска отвлекся от своих мечтаний, когда глаза на худом мальчишеском лице Джодаха расширились от удивления. Он качнулся вперед, разведя руки в стороны. Заклинание должно было произноситься по-другому. Что-то было не так.
Между руками Джодаха вокруг кучи валежника возник огромный раскаленный светящийся шар, в одну секунду он стал еще белее и горячее. Воска предупреждающе крикнул, но его голос заглушил треск. Трещала не молния, а свет, искрившийся и поглощавший воздух в центре костровой ямы. Свет полностью лишил все вокруг своих красок и оттенков, деревья и камни, даже выцветшее шелковое одеяние Джодаха превратились в белые лоскуты и черные тени.
Мгновением позже, словно феникс, возносящийся из своего охваченного пламенем гнезда, свет поднялся над кострищем и прожег себе дорогу сквозь древесный шатер у них над головой. Шар поднялся футов на двадцать, за ним тянулся факел света. Затем произошел беззвучный взрыв. Воска прикрыл лицо рукой и плотно закрыл глаза, но все равно он видел яркую вспышку от раскалившегося шара.
Остаточное изображение все еще жгло Воске глаза, и он долго моргал, пытаясь избавиться от голубоватого сияния в глазах. Когда старый маг снова смог видеть, он заметил, что стройный юноша уже склонился над кострищем и старательно подкармливает щепками мерцающее пламя. Светящийся шар, пройдя через кострище, поджег сухое дерево.
Воска нахмурился и открыл рот, чтобы сделать парню выговор, но не знал, что сказать. В конце концов, Джодах зажег все же огонь.
Наконец он произнес:
– Ты же не концентрировался на горах, не так ли?
Теперь пришла очередь Джодаха нахмуриться.
Некоторое время спустя молодой человек кивнул и сказал:
– Казалось, что все правильно. Вы ведь всегда говорили, что надо правильно чувствовать.
Воска посмотрел на парня с холодным безразличием и сказал:
– Я сказал так лишь один раз, когда еще мог видеть. Займись костром, а я закончу свежевать зайцев, если только твоя небольшая демонстрация не оживила их, и они не со страха убежали. После еды мы поговорим об этом.
Воска отвернулся от молодого человека, чтобы принести зайцев и скрыть широкую улыбку, стремительно появившуюся на его обветренном лице. Он был уверен, что едва он отвернулся, на губах Джодаха тоже появилась улыбка.
* * * * *
– Каким образом маг вызывает свои заклинания? – спросил Джодах после того, как они покончили с зайцами и выкопали из золы последние картофелины.
Беззвездное небо было темным, непрерывная облачность уменьшала мир за пределами костра до меняющихся очертаний черноты. В те дни на Терисиаре ночи почти всегда были облачными и беззвездными.
– Маги запоминают их различными способами, – сказал Воска. – Одни вплетают заклинания в песни и стихи, содержащие мнемонические ключи. Другие приписывают мысленное значение каким-то предметам одежды. На южном побережье, недалеко от древнего Алмааза, есть волшебники, чьи одеяния украшены гирляндами пуговиц. Они все время перебирают их, напоминая себе о каждом заклинании, которое они когда-либо произносили. Некоторые маги хаоса и вовсе не утруждают себя запоминанием и произносят заклинания по мере необходимости. Иногда я тоже так поступаю.
Наступила пауза, пока юноша переваривал информацию.
– А книги? – наконец спросил он. – Моя бабушка однажды сказала, что у ее деда было несколько книг на эту тему, хотя они уже давно пропали. А вы можете записать свои заклинания?
– Да и нет, – воодушевился Воска. – Записать заклинание – все равно, что записать танец. Это можно сделать, уловив каждый нюанс танцора, но сложно перенести со сцены на написанную страницу. То же самое относится и к магии. Ты можешь описать ее, попробовать объяснить, даже выучить ее, но без присутствия самой магии ты не сможешь правильно ее использовать. За долгие годы я видел много магических текстов, от ученых томов о природе маны и ее связи с землей до бесполезных сборников народных слухов и суеверий. Наиболее бессмысленны те книги, в которых магия объясняется для тех, кто уже постиг ее. Они настолько же ценны, как и те, в которых рыбу учат плавать. Все подобные фолианты, естественно, запрещены церковью.
Снова наступила пауза, затем Джодах задал вопрос:
– А как вы запоминаете свои заклинания?
Воска позволил себе хищную, похожую на волчий оскал, усмешку.
– Я представляю себе огромный замок в Керских горах, где я вырос. В каждой комнате моего мысленного замка есть балкон, выходящий на горы, из которых я черпаю свою силу. В каждой комнате я храню одно используемое мною заклинание в дом воспоминаний.
Джодах немного поразмышлял над этим. Он думал о старой усадьбе среди потрескавшихся каменных плит и заросших сорняками садов. Вспоминал о входе в нее – широких лестничных площадках из пожелтевшего гранита и потрескавшегося гагата, видевших поколения грязных ног. Поместив свое заклинание, свой светящийся шар, у подножия широкой лестницы, построенной одновременно с домом, он мысленно снова закрыл входную дверь.
Воска потянулся к своему мешку и вытащил небольшой серебристый диск размером с ладонь. Он протянул его Джодаху через огонь, и юноша осторожно взял его.
В свете костра Джодах увидел в диске свое отражение: длинные черные волосы, свободно разметавшиеся над ушами, черные брови над пронзительными темными глазами. Он внимательно посмотрел на щетину на своем лице, первые попытки вырастить бороду и усы, обрамлявшие его рот с тонкими губами. Он сжал губы в тонкую линию.
