– Это зеркало, – просто сказал он.
– Наблюдателен, как всегда, – сказал Воска с улыбкой. – Его создали до Опустошения, как и почти все вещи, имеющие в наши дни какую-то ценность. Бедный маг, первым обучавший меня магии, дал его мне после того, как я произнес свое первое настоящее заклинание. По той же причине я отдаю его тебе.
– Оно волшебное? – брови Джодаха поднялись над узким носом.
Воска засмеялся.
– Все волшебное, – сказал он. – Нити и переплетения потоков магии проходят сквозь нас точно так же, как и через землю.
– Магия заставляет его работать? – спросил Джодах.
Воска ответил: – Зависит от того, какой вид магии ты хочешь заставить работать. Некоторые зеркала используются для предсказаний. Некоторые для медитации. А это … – Он замолчал.
– Для чего я могу его использовать? – напомнил Джодах.
– Для отражения, – снова засмеялся Воска.
Джодах почувствовал, как кровь приливает к его лицу, и Воска добавил:
– Парень, не злись. Мой первый учитель сказал мне то же самое. Он многое мне рассказал, например, что зеркало было частью заброшенного механизма, найденного в пустыне, или что его создали в рудниках, где Ашнод Бессердечная держала своих рабов. Я посчитал, что оно подходит для того, чтобы видеть себя таким, каким меня видят другие, и подумал, что тебе оно тоже пригодится.
Джодах снова посмотрел в зеркало и увидел в нем отражение молодого человека, уже не мальчика, но еще не взрослого. Воска был прав, но его насмешки докучали Джодаху. Вне зависимости от происхождения зеркало было крепким и прохладным, непохожим на то, что делают в эти дни.
Юноша кивнул и сменил тему.
– Почему запрещены книги о магии? – спросил он.
– Это все церковь, – ответил Воска, приканчивая последнюю картофелину и осматриваясь вокруг, не осталось ли что-нибудь из еды. – Они занимаются запрещением.
– Но почему церковь запрещает их? – настаивал Джодах.
На лице Воски снова мелькнула улыбка.
– Церковь хочет запретить все. Это дает работу их священникам.
Джодах ничего не сказал, рассматривая угольки костра.
Воска тихо и серьезно добавил.
– Понимаешь, они боятся магии. Они пытаются запретить то, что не могут контролировать.
– Мы контролируем магию, – сказал Джодах, – или пытаемся.
– Но они не контролируют нас, – сказал Воска, – и боятся того, что магия может с ними сделать.
Пытаясь разобраться в логике Воски, Джодах закрыл глаза. – Но мы не угрожаем церкви. Нам все равно, что они делают.
– Они этого не знают, – произнес Воска, – и боятся того, чего не знают.
– Это бессмысленно, – вздохнул Джодах.
– Смысла нет и в Церкви Тала, – сказал старик, улыбаясь, словно Джодах обратил особое внимание на это. Затем добавил: – Ты знаешь об Опустошении.
Джодах почувствовал, что с ним обращаются как с ребенком. – Все знают об Опустошении Урзы, – резко ответил он.
– Его также называют Опустошением Мишры, – быстро добавил Воска, – еще называют Войной Братьев и Войной Древних Времен.
– Я знаю предания, – сказал Джодах, в его голосе осталась обида.
– Тогда расскажи мне историю, – попросил Воска при умирающем свете костра. – Расскажи о том, что произошло.
Джодах помолчал и сказал: – Были два брата, Урза и Мишра. Они сражались друг с другом, стремясь править миром, а в результате они изменили и опустошили мир. Разрушали землю. Топили целые острова. Сжигали целые города. Из-за их действий мир теперь стал холоднее, темнее и опаснее. В некоторых преданиях говорится, что они убили друг друга. В других написано, что один убил другого, затем сошел с ума и бежал, стремясь найти новые земли для уничтожения.
– Они были могущественными магами, – сказал Воска.
– Они не были магами, – сказал Джодах. – Моя бабушка рассказывала мне предания и говорила, что они не были магами. Они были могущественны и создавали огромные механизмы, но не были волшебниками. Волшебники – это другие.
– Дело в том, – сказал Воска, – что они были могущественными, отличались от других и обладали способностями, которые отсутствуют у большинства людей, поэтому все считают их магами. Именно поэтому церковь разыскивает магические книги, чтобы сжечь. Именно поэтому преследуют чародеев и сжигают на кострах магов и умельцев.
Джодах поднял взгляд от костра. – Потому что они боятся, что кто-нибудь еще станет таким же могущественным, как Урза и Мишра?
Воска кивнул. – Столь же могущественный человек будет большой проблемой для самой церкви. Церковь Тала не любит соперников.
Что-то тяжелое тихо споткнулось о корень дерева на склоне несколько ниже их лагеря. Раздался резкий гортанный смех, потом зазвучали другие затихающие звуки. Затем засмеялись еще резче, но несколько более глухо.
Джодах быстро взглянул на Воску. Старик резко встал, за полтора года Джодах не видел, чтобы маг двигался с такой скоростью. Старый маг больше не улыбался, его рука потянулась к бедру, словно пытаясь выхватить меч, которого там не было.
– Что за… – начал спрашивать Джодах, но старый волшебник жестом заставил его замолчать.
– Гоблины, – сказал Воска едва слышным шепотом. – Отойди выше по холму мне за спину и сиди тихо.
Слова были произнесены столь резко, что Джодах кивнул, затем быстро вскарабкался вверх и укрылся в кустарнике, засунув зеркало в высокий сапог и одновременно вытащив оттуда короткий нож. Он встал на колени возле искривленного раздвоенного ствола древнего дуба.
Снизу послышались новые гортанные голоса, пытавшиеся говорить по-человечески, но не обладая подходящими голосовыми связками. – Ой, огонь! – наконец произнес один из них. – Кто-та дома?
– Привет, там, в темноте, – раздался в ответ уверенный и строгий голос Воски, в его голосе снова была слышна улыбка. – Всего лишь одинокий путник, стремящийся к уединению. Только и всего.
У подножия холма снова раздался гортанный смех.
Джодах вглядывался в темноту, стремясь рассмотреть зеленокожих существ. Он и раньше видел гоблинов в Гиве, точнее их кожу, натянутую на деревянные рамы в качестве охотничьих трофеев. Не имело значения, сколько их перебьешь, казалось, что их всегда остается больше. Они обычно обитали у себя в горах, если только не совершали набеги, но ближайшая людская ферма находилась на расстоянии многих миль. Почему они …?
Сердце Джодаха ушло в пятки. Конечно. Они же заметили свет. Гоблины отправлялись в набег или возвращались домой и тут увидели, как над лесом поднимался созданный им огонь. Они и отправились к его источнику.
В итоге они пришли к ним.
Ниже по склону снова раздался голос: – Еда для нас есь?
Воска засмеялся. Этим смехом он пользовался при общении с чиновниками и купцами. – У меня был заяц, но, боюсь, вы опоздали. Здесь есть слабый огонь, если вы замерзли, но больше ничего интересного для вас нет. Вам лучше идти своей дорогой.
Внизу послышалось бормотание, Джодах сильнее высунул голову из-за дерева. Воска спокойно стоял спиной к укрытию юноши, между ним и гоблинами находился костер.
– Можа для нас ничо нет, – произнес голос, – а можа есь. Дмаю надо пати посотреть.
– Вас не приглашали, – бесхитростно ответил Воска, – и предупредили.
Снова раздался смех, в кустарнике что-то зашевелилось, и к костру вышел первый гоблин.
Он казался издевательством над обликом человека, голый до пояса, бедра обмотаны тряпкой. Его зеленая кожа была покрыта бородавками, под ней виднелись крепкие мускулы, и, в отличие от тех гоблинов, которые Джодах видел в городах.
Существо со сгорбленными плечами было короче и коренастее Джодаха, его руки практически волочились по земле. Оно двумя руками держало дубину, и, как заметил юноша, ее конец был испачкан каким-то темным липким веществом.
На лице гоблина доминировала пасть, скорее даже жерло, нежели рот, утыканное острыми зубами, скошенными в разные стороны. Тяжелые брови защищали глубоко посаженные налитые кровью глаза, а уши, больше похожие на уши мула, торчали на макушке в разные стороны.
