– Сами увидите, – зловещим голосом пообещал эльф. – Все равно она скоро прибежит знакомиться. Так что лучше бы нам начать без промедления. Вот, кстати, моя берлога. Милости прошу.
Берлога Виаллиора оказалась уютным дуплом четыре на пять метров. Под потолком висел знакомый светящийся шар, на полированной стене – серебряное зеркало в изящной оправе. Под зеркалом находилось заросшее мхом возвышение, очевидно, кровать. Стол и два стула посреди каюты были массивными, из резного черного дерева.
– У тебя подружка есть, Стволов? – спросил эльф, усевшись на кровать.
– Конечно, сир.
– Блондинка небось?
– Натуральная.
– Карточку покажешь?
Я с гордостью продемонстрировал несколько помятый снимок, который носил во внутреннем кармане. Моя последняя любовь, Эльза, собирала на нем кувшинки, стоя по бедра в воде. Тонкое платьице облепляло мокрое тело. Виаллиор и Зак одобрительно зацокали языками. Я украдкой вздохнул.
– А у тебя, Маггут? – продолжал расспросы любознательный эльф. – Наверное, тоже имеется широкобедрая орчиха, пылкая, как огонь?
– Я свободная птица, сэр! Мой прадед, военный моряк, учил: когда орк в солдатах, девка ему не подспорье, а одна головная боль. Пока парень служит, она там неизвестно чем занимается. Или наоборот – известно. Ха-ха! Простите, сэр. Зато когда вернусь с золотишком и медалями, все мои будут!
– Правильный мужик твой прадед. Настоящий орк! Возьми на заметку, Стволов.
Минуты три ушло на подготовку таинства. Фляжку эльф передвинул на ремне за спину, сказав «от греха подальше, ибо НЗ!». Пока я пластал нежнейшую копченую рыбу, похожую на форель, а Зак рассказывал о своем героическом прадеде, эльф, не чванясь, занялся сервировкой стола. Расставил четыре миски и три кружки, украшенные изображением единорогов, бросил серебряные ложки. Высыпал на салфетку тонкие галеты. В одну миску опорожнил банку консервированных патиссонов с морковью. Овощи были подозрительного цвета.
«Наверное, местные», – подумал я.
Из углубления под лежанкой эльф вытащил кожаный бурдюк. Когда майор откупорил пробку, запахло сложным букетом, в котором присутствовали ароматы спирта, карамели, чая, корицы и почему-то копченого мяса.
– «Зайчик», – сказал эльф с любовью. – Сам готовлю.
– Ингредиенты? – Я профессионально навострил уши.
– Военная тайна! – заулыбался эльф и наполнил душистым и маслянисто-тяжелым пойлом кружки. Плеснул щедро, больше половины. – Но вы не робейте, сынки, рецепт верный. За знакомство?
– Соответственно! – значительно сказал я, чокнулся со всеми и решительно отхлебнул «зайчика».
Вкус оказался неожиданным – сладко-солоновато-жгучим, примерно как у медовой перцовки, вдобавок с «дымком». Крепость градусов тридцать. Под форель «зайчик» шел просто великолепно. Да и под патиссоны тоже. Я опустошил первую порцию за два раза, но все последующие проглатывал уже без малодушного гражданского уполовинивания. Зак тоже не отставал, демонстрируя, что орки крепки не только против прививок.
После второго тоста «За лесное братство!» эльф приступил к вводному инструктажу.
– Если сейчас не отрапортую эту бодягу, – сказал он со знанием дела, – потом точно не захочется. Да и времени не будет.
Материк, на котором произрастало приютившее нас Древо и куда прибывали наемники для эльфийских миротворческих сил, назывался Новым Шагораном. Размером он был в половину земной Африки. Климат тоже был по-африкански жарким. От остальных земель, заселенных эльфами, орками и другими племенами Старшего Народа, Новый Шагоран отделяли пучины Проклятого океана. Корабли через Проклятый ходить не могли – его воды беспрерывно кипели, как похлебка, исторгая в воздух облака ядовитого пара. Над ним даже драконы летать не решались.
Без малого полтораста лет назад заключенные в эльфийский научный концлагерь гремлины Мегалла и Тоот открыли принцип, позволявший мгновенно перемещаться куда угодно через корневую систему мэллорнов. В том числе на Новый Шагоран. Мудрые и дальновидные эльфы быстро сообразили, что появился шанс навсегда избавиться от такого грязного, вороватого и завшивленного народца, как гоблины. Была развернута красочная пропаганда. Эльфы не жалели золота на рекламу Нового Шагорана. Неудивительно, что гоблины в очередь выстраивались, чтобы отбыть в далекий рай. Уходили сами, везли с собой животных, растения, обычаи и веру в то, что уж там-то построят такие государства, что задаваки эльфы через сотню лет от зависти умрут! Или даже раньше.
Эльфы щедро подкинули гоблинам выродившихся семян и истощенных магических предметов, пожелали переселенцам удачи, дождались, пока немытая братия переберется на далекий материк почти вся… и заразили новошагоранские мэллорны гнилостным грибком. Меньше чем через полгода древесные гиганты развалились в труху. Уцелели всего два, оба строго охранялись безжалостными наемниками и смертоносными заклятиями. Через корневую систему одного мэллорна на отрезанный материк прибывали наемники, врачи, миссионеры и гуманитарная помощь. Второе Древо было торгово-транспортным.
Разумеется, никакого рая гоблины построить не сумели. Лет через пять нарезали территорию на мелкие государства, плюнули на мечту о рае и зажили по-прежнему. Конфликтуя, голодая и плодясь бешеными темпами. Пришлось эльфам скрепя сердце бросить на Новый Шагоран подразделения «небесных повязок» – аналог земных миротворческих сил. Наемников для «небесных повязок» стали набирать повсюду, в том числе на внешней стороне Земли, где жили люди. На внутренней последние восемьсот лет обитали только Старшие Народы.
– За верность воинскому долгу! – провозгласил я, когда мы наполнили кружки в пятый раз. Слушать сведения о Новом Шагоране насухо было решительно невозможно. Тем более излагать их. Поэтому эльфу пришлось дважды прервать рассказ для того, чтобы «промочить горло».
Едва мы выпили за верность долгу и заели тост последними кусочками форели, как в каюту вошла женщина. Она была поразительно красива. Прямые черные с зеленым отливом волосы завешивали половину безукоризненного лица, аппетитно пухленькое тело слегка прикрывала бледно-голубая футболка и синие обтягивающие шортики.
Я подавился галетой и вскочил, опрокинув стул.
– А это наша Лолиэт, бойцы. Я ж говорил, вы испугаетесь, – сказал эльф и утробно загоготал. – Лолиэт, познакомься с Федором и Маггутом.
Дриада отбросила с лица волосы и протянула мне руку. Я едва не подавился вторично: прежде скрытая под волосами щека Лолиэт была залита гигантским родимым пятном винного цвета.
– Счастлив рзделить! – заплетающимся языком пробормотал я, абсолютно не соображая, что же именно желаю разделить, и резко бросил подбородок на грудь. Зубы клацнули.
