— Вы, кажется, не спите, ваше высочество? — Вопрос, как это ни покажется кому-то странным, был обращен ко мне. Поскольку я высочеством не был, то не сразу нашелся, что ответить загадочному гостю.
— Вы у меня спрашиваете? — наконец ответил я вопросом на вопрос, когда молчать далее было уже неприлично.
— Разумеется. Я ведь нахожусь в апартаментах наследного принца Аталании?
Это было смелое предположение. Прямо скажу, моя двухкомнатная квартира если и может быть аттестована как апартаменты, то только в насмешку, да и сам я далеко не принц, о чем со свойственной мне от природы скромностью сообщил обмишулившемуся гостю.
— Странно, — огорченно произнес старец. — Как же я мог так ошибиться?
Мой ночной гость явно был психом, возможно, даже лунатиком, но уж никак не вампиром, с чем я себя и поздравил.
— Вы не огорчайтесь. С кем не бывает. Отправляешься в гости к принцу Аталании, а тебя вдруг заносит к Вадиму Чарноте.
Старичок засмеялся, точнее, захихикал. Меня это хихиканье, признаться, насторожило. Чего доброго, еще и буйствовать начнет. Придется его связывать и вызывать на подмогу санитаров.
— Конечно. Как же я сразу не догадался. Значит, матушка вам ничего не говорила о вашем отце?
— Увы, — решил я на всякий случай поддержать светскую беседу, шаря глазами по комнате в поисках мобильного телефона. — Вы не возражаете, если я включу свет, а то глупо обсуждать проблемы престолонаследия в темноте. Я так понимаю, что вы явились в наш мир, чтобы предложить мне трон?
— Выходит, вы всё-таки в курсе? — удивленно вскинул голову старик.
— Более или менее, — ушел я от прямого ответа. Свет я всё-таки включил и с интересом уставился на гостя. Ничего потустороннего, инопланетного, а уж тем более сатанинского я в нем не обнаружил. Сухонький такой, невысокого роста, с бородкой клинышком и усами-стрелками, которые воинственно торчали над толстой верхней губой. Одет в поношенные джинсы и светлую рубаху. Не понравились мне только его глаза, поблескивающие как-то слишком подозрительно. Очень может быть, что мой гость принял на ночь грамм двести коньяка, но не рассчитал сил и, вместо того чтобы погрузиться в глубокий оздоравливающий сон, впал в старческий маразм. А уж этот маразм привел его в квартиру незнакомого человека, то есть ко мне.
— Вы извините, ваше высочество, что я явился к вам в столь неподобающем виде.
— Да какие могут быть церемонии, почтеннейший, тем более что я и сам без порток. Простите, а как ваше имя-отчество?
— Зовут меня Ширгайо. Отца моего звали Буславом. Следовательно, в вашем мире меня можно называть Сергеем Васильевичем.
— Так какие у вас ко мне претензии, уважаемый Сергей Васильевич? Пива, кстати, не хотите? Хорошее пиво, баночное. В вашем мире до такого наверняка еще не додумались.
— Претензий у меня к вам нет, царевич Вадимир, а вот что касается пива, то не откажусь.
Пиво я принес из холодильника. Угостив гостя, с удовольствием выпил сам. Духота, между прочим, с наступлением ночи так и не спала. Лично на меня она действовала одуряюще. Возможно, на моего гостя тоже. Но не исключено, что его подослал Сокольский, чтобы окончательно запудрить мне мозги. Вот только непонятно, зачем ему это понадобилось. Неужели у солидной организации нет никаких других забот, как только развлекать по ночам одуревших от духоты сограждан?
— Вы должны вернуться, ваше высочество!
— Куда?
— На остров Буян. Вы, я надеюсь, слышали о нем.
Про остров Буян я, разумеется, слышал, скажу даже больше, читал. У Александра Сергеевича Пушкина.
— Мимо острова Буяна, в царство славного Салтана, — торжественно продекламировал я.
— Салтана, говорите? — задумчиво протянул почтенный Ширгайо. — Нет, не слышал. Может быть, султана? Но Турция много южнее. Да и эпоха не та.
К сожалению, ничем более я помочь Сергею Васильевичу не мог. Мои познания об острове Буяне на этом заканчивались. Я пожал плечами.
— Ну как же, — удивился гость. — Остров Буян, царство гипербореев. Вы должны были проходить это на уроке истории.
— Увы, — развел я руками, — не проходили. А кто они такие, эти гипербореи?
— Потомки атлантов. Об Атлантиде вы, надеюсь, слышали, ваше высочество?
— Конечно, — с охотой подтвердил я. — От Платона.
— Это ваш учитель?
— Не совсем. То есть читать я его читал, но во времени мы разминулись. Он жил довольно давно.
— Так вы этого грека имеете в виду, — поморщился Сергей Васильевич. — Но ведь он многое напутал. Смею вас уверить, ваше высочество.
— Выходит, Аристотель был прав. Платон мне друг, но истина дороже.
— Так вы учились у Аристотеля?
— Вы меня перепутали с Александром Македонским, почтеннейший Ширгайо. Мне историю преподавала Вера Михайловна.
— Очень может быть.
— Так что там с моим отцом?
— Ваш отец погиб, царевич Вадимир. Это случилось довольно давно, если брать по вашему летосчислению, то приблизительно полторы тысячи лет тому назад.
Давненько. Я, разумеется, состроил скорбную мину, но никаких чувств по поводу кончины близкого родственника не испытал. Да и трудно скорбеть о человеке, покинувшем этот мир полторы тысячи лет назад. Сергей Васильевич, кажется, расценил мою реакцию как черствость и сокрушенно вздохнул по этому поводу.
— Я ведь не знал своего отца, — сказал я в свое оправдание. — Никогда его не видел. Скажите хоть, как его зовут?
— Его звали Аталав.
— Отец львов, — быстренько перевел я, воспользовавшись уроками Станислава Андреевича Сокольского.
— Вот видите, царевич Вадимир, кое-что вы всё-таки знаете, — укоризненно заметил Сергей Васильевич.
По-моему, сумасшедший старец меня в чем-то заподозрил, возможно, даже в трусости. Мою непонятливость и неосведомленность он, вероятно, трактовал как желание уклониться от выполнения каких-то нелегких обязанностей, связанных с царским титулом. И надо признать, что к этому у него имелись веские основания. Я действительно в цари не рвался. Видимо, потому, что родился Брутом и всякая претендующая на величие физиономия вызывает во мне отвращение, а возможно, я просто был недостаточно сумасшедшим, чтобы принять всерьез ахинею, которую нес этот замечательный старичок. И если бы не встреча с Сокольским сегодняшним, а точнее, уже вчерашним вечером, я бы давно спровадил ночного гостя в психиатрическую лечебницу. Хотя, должен признать, его безумие было достаточно забавным.
— Скажите, Сергей Васильевич, вы случайно не знакомы с Сокольским Станиславом Андреевичем?
— Сокольский? — задумчиво покачал головой почтенный Ширгайо. — Нет, ваше высочество. Я вообще мало кого знаю в вашем мире. Знаком был разве что с вашим покойным дедушкой да с вашей матушкой.
