Я был не просто повержен в драке. Я получил серьезный урок жизни.
А мой милосердный победитель продолжал разглагольствовать, стоя надо мной и задумчиво сложив на груди руки:
– Слушай, приятель. Еще не поздно вернуться на корабль – вон они только грести собираются. Сейчас крикнем – и отправишься домой, к мамочке…
Договорить я ему не дал: вскочил и снова бросился на обидчика. На этот раз он даже увертываться не стал – просто, не особо напрягаясь, толкнул меня ладонью в грудь, умудрившись при этом перехватить за гриф лютню. Я кубарем полетел обратно в воду, а Грош остался стоять, с любопытством вертя инструмент в руках. Ударил по струнам – и лютня отозвалась отчаянно фальшивым звуком.
– Не смей трогать инструмент! – заорал я.
Стоя по колено в воде, мокрый, со сжатыми кулаками и диким взглядом, я, очевидно, произвел впечатление на Гроша.
– Да ладно, забирай. – Он протянул лютню. – Только учти: сунешься ко мне еще раз – получишь по носу.
Я вырвал у него из рук лютню и некоторое время стоял, тупо уставившись на нее. Кровь еще не перестала бурлить, смесь злости и обиды по-прежнему отравляла мой ум.
Потом мы молча сидели на камнях, глядя вслед медленно уходящей ладье. Я успокоился, не избавившись, однако, от желания поквитаться – мысли, недостойной барда, но типичной для опозоренного юноши.
– Ладно, – сказал наконец Грош, решительно хлопнув себя по коленям. – Я тут подумал – не все так плохо…
– Надо же, как интересно! – желчно отозвался я. Одежда никак не желала сохнуть, я успел порядком замерзнуть и теперь мелко трясся и стучал зубами.
– Я серьезно, – сказал Грош. – Поразмыслив здраво, я вот что решил: мы оба не лишены недостатков…
– Я рад, что ты это признаешь, – заметил я, несколько смягчаясь. В конце концов, эти слова отдаленно походили на извинения.
– Вот-вот. С другой стороны, у каждого из нас есть определенные достоинства. Скажем, я – весьма ловкий малый. У меня чутье на удачу, со мной охотно общаются люди и еще охотнее – делятся своим имуществом…
– Что-то я не вполне понимаю…
– Ты же, как видно, куда лучше меня знаешь эти земли и местные обычаи…
– Ну… – Эти слова смутили меня. Действительно: голова моя набита легендами и сказаниями – но можно ли считать это настоящим знанием местности и ее обитателей? Это довольно опасное заблуждение. Ведь для того я и прибыл сюда, чтобы самому ощутить правду Невендаара. Но, похоже, мой собеседник не владел и такими сомнительными сведениями об этой стране.
– …так что вместе мы можем стать весьма удачливой компанией, – закончил Грош и лихо подмигнул. – Я предлагаю объединить наши усилия. Будь моим компаньоном!
Грош с готовностью протянул мне руку. Я же посмотрел на нее с некоторым сомнением.
– Компаньоном в чем? – осторожно спросил я. – Я пришел сюда за вдохновением. А чем тебя влекут эти земли? Что ищешь ты?
– Так его же – вдохновение! – воскликнул Грош. – Только тебя вдохновляют старинные баллады, а меня – сокровища!
– Сокровища?! – Я подскочил на месте так, что Грош отдернул руку, испуганно подавшись назад.
– А что тебя удивляет? – Он пожал плечами. – Мертвые земли древней Империи должны быть просто набиты кладами и всякими там диковинами. Войны унесли много жизней – но золото ведь никуда не делось. Я нюхом чую – надо скорее пошарить в этих местах, пока то же самое не пришло в голову каким-нибудь другим умникам. Пока что их сдерживает лишь страх – кто знает, что творится на этих землях? Но скоро, очень скоро сюда ринутся целые толпы кладоискателей! Так что у нас с тобой есть прекрасный шанс собрать сливки…
– Это же мародерство! – возмущенно заявил я. – Копаться на могилах погибших воинов…
– Это как посмотреть, – возразил Грош. – Можешь считать, что это – ученая экспедиция…
– Научная… – машинально поправил я.
– Вот-вот! – подхватил хитрый Грош. – Ты собираешь свои истории, а я – факты. В золотом и бриллиантовом эквиваленте.
Наверное, мой взгляд был довольно красноречив, и Грош перешел к более весомым аргументам. Он залез за пазуху своей щегольской рубахи и извлек небольшой, но массивный предмет. Что-то вроде пряжки из темного металла, изготовленной искусно, из витиевато переплетенных полос, складывающихся в незнакомые мне символы. Посередке загадочно отсвечивал крупный зеленоватый камень.
– Что это? – спросил я, завороженно глядя на эту штуковину.
– Изумруд. Что, никогда не видел гномьего амулета? – усмехнулся Грош.
– Нет. – Я помотал головой, невольно протягивая руки к удивительному предмету.
Грош, словно играя со мной, отдернул руку:
– Как же ты собираешься сочинять свои баллады, если никогда не видел даже вещиц из Невендаара?
– Откуда у тебя это? – спросил я.
– Так, по наследству досталось, – уклончиво ответил Грош, пряча амулет обратно за пазуху.
Меня осенила неприятная догадка.
– Ты что же – украл ее у того гнома?! – дрожащим голосом произнес я.
– Почему – украл? – пожал плечами Грош. – Просто позаимствовал. Хороший амулет никогда не помешает. Особенно в таких неспокойных местах…
– Ты – вор… – произнес я не столько вопросительно, сколько констатируя факт.
Грош обиженно поджал губы:
– Я вовсе не вор! Мое призвание – поиск кладов. Клад – это то, что лишено хозяина, а стало быть, ничье. Не надо было разбрасывать амулеты по всей палубе…
– Он же спал…
– Вот именно!
Я не знал, что сказать. Мне еще не приходилось иметь дело с такими мошенниками. Бродяги, что забредали в наш тихий уголок, тоже бывали не в ладах с законами и обычаями. Но Грош обладал тем, чего не было у скитающихся по свету оборванцев, – ослепительной улыбкой и непробиваемым обаянием. Трудно было не дрогнуть и не пойти на поводу у этого хитреца.
И моя уверенность пошатнулась.
– Даже не знаю… – с сомнением проговорил я. – Я против воровства и разорения легендарных земель. Это же просто отвратительно!
– А кто говорит о воровстве? Земли эти пусты и мертвы! – настойчиво убеждал Грош. – Так ведь говорят твои саги?
– Да, но…
– Значит, богатства Империи – ничьи! И защитить их от всяких негодяев – наш святой долг! А представь – нагрянут сюда толпы жадных торговцев – и превратят твой гордый Невендаар в большой базар. А ты так и не успеешь увидеть его в, так сказать, первозданном виде…
Надо отдать должное хорошо подвешенному языку Гроша. Наверное, он мог бы убедить кого угодно и в чем угодно – даже доказать гному, что он в действительности – толстый усатый эльф, а эльфу, что тот – рахитичный недоразвитый гном.
