Эли выглянул из окна: солнце уже село за горы, но еще было достаточно светло. Значит, трех мер на сон хватит с избытком.
Юноша быстро защелкал пальцами, вытянул воду из кувшина для умывания, прикрепил ее перевернутым конусом к потолку, дождался, когда первая капля послушно нырнет обратно в кувшин, и, не раздеваясь, лег поверх одеяла: когда от конуса ничего не останется, Эли проснется.
***
— Ты не невинна, — сказала пророчица.
Иска похолодела. Сердце забилось то ли от страха, то ли от надежды, что укажут на дверь — "око" Юссы должна быть чиста телом и помыслами, ведь ее глазами богиня смотрит на сирин.
Но верховная жрица лишь поморщилась:
— Не вовремя.
Девушка, почувствовав, что не хватает воздуха, судорожно вздохнула и уставилась в пол. Глаза защипало, красные маки на пушистом ковре тут же расплылись в пятна цвета крови. Слезы удержать не получилось, они крупным градом покатились по щекам. Иска поймала одну языком. Во рту стало солоно.
Верховная жрица ее пугала. Пугала цепким холодным взглядом, тем, что с тех пор, как Иску привели в комнату, старуха хорошо, если десять слов сказала. Только сидела и смотрела, не отрываясь, словно пыталась забраться в саму душу Иски. А может и забралась, раз проведала о сокровенном. О чем даже родная мать Иски не знала.
— Ты прилетела не одна. Мальчик с красными волосами, он тебя ищет, — после долгого молчания заговорила жрица. — Он хочет забраться в наш храм. Ты знаешь это?
Иска похолодела. О чем она думала, когда связала Эли клятвой? На что понадеялась?
Пересилив страх, запинаясь на каждом слове, Иска взмолилась:
— Н-не трогайте его! Это я… я попросила!
Но жрица не услышала, она снова смотрела куда-то за плечо Иски. Взгляд был пустой, словно женщина внезапно ослепла. Лишь один раз ее брови дрогнули в удивлении, а уголки морщинистых губ приподнялись в намеке на улыбку. Когда выражение лица вновь стало осмысленным, верховная жрица сказала:
— Ступай. Готовься. Обряд состоится сегодня ночью.
Иска послушно пошла к дверям, но у самого выхода набралась смелости и обернулась:
— Вы же отпустите Эли? Ведь отпустите? Он не сделал ничего дурного! Просто хотел меня защитить!
Жрица ответила не сразу. И не так, как ожидала Иска.
Женщина властно посмотрела на дверь, и та тотчас распахнулась. В комнату зашел высокий мужчина с колючим, внимательным взглядом. Иска уже знала кто это такой. Начальник охраны.
— Сегодня ночью в храм попытается проникнуть рыжеволосый юноша по имени Эли. Задержите его, дайте посмотреть на обряд, а после его окончания проводите… к новой верховной жрице.
Стражник поклонился и вышел. Иска тоже, торопливо присев, выскользнула за дверь. Девушку отвели в отдельную комнату, где уже парила благовониями и горячей водой большая ванна. Иске помогли раздеться, долго терли ее тело шелковой сеткой, умащивали ароматными маслами, растирали голову мягкими полотенцами, осторожно разбирали и расчесывали спутавшиеся кудри.
Девушке было неуютно, она сжималась, чувствуя, что от смущенья горят даже лопатки. Ей не нравились прикосновения чужих рук.
И все-таки голова будущей пророчицы была занята другим. Ей не давала покоя мысль о том, как отважна верховная жрица. Как недостижимо мудра и совершенна. Каких высот достигла ее душа. И что она, Иска, вряд ли когда-нибудь станет столь же достойной служительницей богини, раз сейчас дает волю страхам. А что значат нелепые опасения Иски перед таким ясным, хотя… нелегким, нежеланным будущим по сравнению с тем, что должна сейчас испытывать провидица? Ведь она точно знает, что сегодня умрет.
Мысль о смерти заставила девушку поежиться, и заботливые руки служанок немедленно прикрыли обнаженное тело тончайшей белой шалью, связанной из шерсти снежных коз. Кутаясь в невесомую пушистую паутину, Иска подумала, что, наверное, в отличие от остальных сирин, пророчице отрыто большее, и она точно знает, где окажется.
Иска, вздохнув, с тоской посмотрела в окно. Слова верховной жрицы заронили в сердце надежду о том, что возможно с Эли не придется расстаться. Ведь его велели привести к новой верховной жрице. Значит, решать судьбу Эли будет сама Иска! Ведь она станет тут самой главной! Или… нет?
Сомнения, сомнения не давали покоя. Иска никак не могла понять, как можно за одну ночь превратиться в мудрую всезнающую властительницу. Ту, кто определяет судьбу народа, кто защищает его от беды и не дает демонам вырваться из бездны! Девушка казалась самой себе обманщицей, занявшей чужое место. Вдруг никакой искры нет?! И когда проведут обряд, все увидят, что Иска — ничего не стоящая самозванка! Занявшая, пусть и против своего желания, чужое место.
А вдруг Юсса рассердится за потерю невинности? Вдруг решит наказать?! Богиня ведь все может…
Пытаясь избавиться от пугающих мыслей, девушка крепко зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела, что служанки держат на вытянутых руках тонкую белую сорочку и шерстяной плащ густого синего цвета. Цвета истины, вечности, веры, чистоты и души. Цвета бездонного неба, крыльев богини и… бус, которые подарил прошлой осенью Эли.
После того, как Иску одели, ее усадили на стул и снова занялись волосами, хитро сплетая их в сложные косы. За окном давно стемнело, но девушка не видела звезд: комнату залили огни ярких светильников. Магический свет разогнал все тени, сделав ее светлее, чем днем.
Стены были украшены искусной росписью, но девушку она не радовала: чем ближе подходило время обряда, тем муторнее становилось на душе. И когда двери распахнулись, Иска готова была кричать от отчаяния. Но не стала. Раз милость богини пала на Иску, она не вправе отказываться. Кому, как не богине, знать, достойна девушка или нет? Если даже не достойна сейчас, она постарается, станет не хуже своей предшественницы! А может, даже лучше. Потому что рядом будет Эли. А он справится со всем, Иска это знает. Он обещал!
***
"Зимний" храм, обычно пустовавший полвесны и все лето, был непривычно полон для этого времени года. Посмотреть на обряд собрались все жрецы и главы самых уважаемых родов. Сирин тихо перешептывались в ожидании начала церемонии. Их лица выражали почтение и тревогу. На самом лучшем месте стояли члены триумвирата. Все они были потомками великих жриц.
Искусные мастера тщательно расписали потолок и стены: летела по голубым просторам к Небесной матери огнеперая Хегази. Маги постарались: сияние ее было столь велико, что светильников в зал не требовалось. Остальные боги пировали за длинным столом. И лишь западная стена, там, где смыкались створками золотые двери, оставалась погруженной в расплывчатую дымку, похожую на предрассветный туман.
