Объявляя начало обряда, где-то в глубине храма разнесся тонкий хрустальный звон. Его подхватила едва слышимая музыка, которую поддержали сначала нежные женские, а затем — сильные мужские голоса. Невидимый хор звал жрицу и юную девушку совершить предначертанное богиней.
Иска шла, едва передвигая ноги. От волнений и переживаний ее сильно трясло. В коридоре девушка даже споткнулась. Хорошо, начальник охраны успел подхватить ее под локоть. И больше уже не отпускал: нельзя допустить дурной знак. У входа в зал воина сменили два жреца. Они провели Иску к золотым воротам. Пока она шла, сирин склоняли головы в почтительном поклоне, но это не мешало им пристально разглядывать избранную. Иска знала, что они ищут — отражение божественности, невидимый знак, что выделял бы ее из толпы ровесниц. Но его не было! Его не было… Его никто не видел, кроме Айелет — верховной жрицы. Зато ее взгляда хватало разглядеть огонь через несколько перелетов.
Музыка смолкла, и, повинуясь приказу, Иска замерла. Дымка, скрывавшая стену, заволновалась: из нее неожиданно вышла провидица. В точно таких же плаще и рубахе, как Иска. Единственное, что рознило их наряды — на груди у жрицы на крепком ремешке висел футлярчик из темного дерева — самая большая святыня народа сирин, а руку Иски в несколько рядов обвивали синие бусы.
Футляр хранил перст самой Юссы.
Каждый камушек бус помнил тепло ловких пальцев сирин по имени Эли.
Жрица властно протянула руку Иске. Она, волнуясь, преодолела последние шаги и вложила свою ладонь в холодную старческую руку. Стоило это сделать, как дверные створки стали медленно открываться.
Иске на мгновение показалось, что из расширяющейся щели за нею подглядывает нечто ужасное. Девушка даже чуть не шагнула назад, но жрица мягко улыбнулась, ободряя:
— Не бойся.
Устыдившись глупого страха, Иска расправила плечи, храбро шагнула в темноту и ахнула от восторга. Девушке показалось, что она идет по ночному небу: черное зеркало полов отражало в своей глади звездные потолок и стены. На мгновение Иска действительно почувствовала себя избранной богиней: только им не требуются крылья, чтобы удержаться в небе.
Верховная жрица подвела девушку к широкой скамейке, больше похожей на низкий стол, сняла с нее кубок и приказала:
— Пей!
Но прежде чем передать Иске, сама сделала несколько глотков.
Девушка послушно выполнила приказание, а затем ее уложили на жесткую скамью. Жрица встала у изголовья и запела молитвы, перемежая их с речитативом заклинаний, незнакомых и сложных.
Голова Иски закружилась от вина, мешая сосредоточиться на песне жрицы. Иска чувствовала, что следуя этому голосу, проваливается в беспамятство, и из последних сил цеплялась за действительность. Ощутив усиливающуюся тяжесть в затылке, девушка повернула голову.
Через открытые двери был хорошо виден зал. И среди чужих людей в богатых одеждах вдруг вынырнуло знакомое лицо в обрамлении длинных прямых волос. Таких красных, словно на них пролили кровь.
— Эли! — тревожно дернулась Иска, пытаясь встать. От резкого движения у девушки потемнело в глазах, и голова пошла кругом.
Голос жрицы стал громче, а звезды на созданном магией небе померкли. Все пространство затопила угольная чернота без единого просвета. И где-то там… впереди… вспыхнула белая звезда.
Чем больше проваливалась Иска в пустоту, тем ярче сияло далекое светило. Оно стремительно неслось навстречу девушке, становясь с каждым ударом сердца все больше, пока не разогнало всю черноту. Смотреть на ослепительный свет было радостно и тревожно. А затем прямо в его центре возникло сияние. Еще ярче предыдущего, хотя казалось, это невозможно. Оно притягивало, манило, звало. Иска подчинилась было зову, но на самом пороге услышала крик "Иска!", обернулась и увидела на дне черного колодца свое оцепенелое тело. Еще увидела жрицу, как она медленно, словно во сне, опустила на грудь Иске символ власти:
— Волей великой Юссы беру у тебя имя твое, память твою и твою жизнь и дарю тебе новые, жрица по имени Айелет!
Когда маленький футлярчик коснулся кожи, провидица рухнула на пол. В то же мгновение холодный тычок швырнул Иску в туманное облако.
***
Стоило Эли ступить в коридор, как ожили его черные тени, превратившись в рослых воинов. Они окружили юношу, он застыл, побледнев, не зная, что делать дальше: попробовать вырваться и убежать, или попросить, чтобы пропустили к Иске. Однако гнать взашей наглеца не стали, только обыскали.
— Тебя ждут, — сказал один из стражей и, развернувшись, зашагал вперед.
Эли угрюмо побрел следом, не зная, радоваться или огорчаться такому повороту. Стражник шел, время от времени оглядываясь. Юноше чудилась в его взгляде беззлобная насмешка. Эли понимал ее причину — такого дурака, как он, еще поискать надо. Тупица, решивший обхитрить саму провидицу.
Юноша зло дернулся, мысленно обругав себя самыми последними словами за глупость, и еще больше помрачнел. Хотя все складывалось куда как удачно, почему-то хорошего он не ждал. Ни для себя, ни для Иски. Правда, объяснения своим страхам парень тоже найти не мог, как ни бился. Даже начал думать, что потихоньку сходит с ума.
Когда впереди послышался шум голосов и показались двери храмового зала, Эли рванулся вперед, позабыв о страже. Его моментально словили за локоть.
— Потише, парень. Не то здесь и останешься.
Эли сделал вид, что слушается, но стоило провожатому ослабить хватку, как юноша растолкал локтями толпу. Его взгляд прилип к низкому ложу, похожему на жертвенный стол. И к Иске. Девушка лежала неподвижно, но Эли чувствовал ее волнение, видел, как часто вздымается грудь.
Низкий спокойный голос великой пророчицы был хорошо слышен даже в самом дальнем углу. Он заставлял вибрировать воздух и подчинял сирин. Молящиеся проговаривали каждое слово жрицы. Молчали только Эли и охрана, остальные замерли в трансе, с восторгом глядя на маленькую, беспомощную, перепуганную Иску. Эли отчетливо чувствовал ее страх. На мгновение парень встретился взглядом с Иской, увидел, как ее губы шепнули "Эли", было обрадовался, но тут же замер от ужаса. Девушка дернулась, прогнула спину и безжизненно закатила глаза. Как мертвая. Эли кинулся бы к ней, но на его плечах повисли стражники, в один момент скрутившие горячего юнца. Осталось лишь беспомощно наблюдать за ходом обряда.
А жрица все пела и пела, бледнея прямо на глазах. И когда ее голос стал походить на шепот призраков, женщина сняла что-то со своей шеи и положила на грудь Иски. Девушку мелко затрясло, а Эли отчаянно взвыл:
