- Неужели мы так просто позволим ему уйти? - неуверенно произнес один из грабителей, теребя рукоять боевого топора. - Его нужно наказать за дерзость, этого чужака!
Разбойник был молод и горяч, но весьма умел в обращении с оружием и отважен, пожалуй, излишне отважен. Атаман искоса взглянул на него так, что грабитель мгновенно сник, прикусив язык.
- Превыше храбрости всегда нужно ставить осторожность, - солидно, точно завзятый мудрец, молвил Луберг. - Запомни это на всю жизнь, парень, если хочешь, конечно, чтобы жизнь эта оказалась достаточно долгой.
О, он считал себя в высшей степени осторожным, а потому в их лежбище, укрытом в глухой чаще, хватало и золота, и дорогих тканей и терпкого вина. А крестьяне, жители ближних хуторов, а также и кое-кто из содержателей трактиров, увидев явившихся из леса разбойников, не спешили бежать за помощью к своим лордам. Напротив, многие из местных могли невзначай шепнуть скрывавшимся в лесу удальцам об увиденном ими купеческом обозе, заодно припомнив и количество охранявших его стражников.
- Осторожность и храбрость! Только тот, в ком оба эти качества присутствуют в должной мере, может рассчитывать на удачу, - веско произнес вожак разбойников. - Этот путник нам не по силам, так что нечего и думать о нем. Кем бы он ни был, этот странный чужеземец, с него сталось бы согнуть в бараний рог всех нас, даже не сбив дыхание. Чудо, что все мы остались живы! Но я думаю, он такой же изгой здесь, как и мы, а потому просто прошел мимо, довольствуясь тем, что мы не стали чинить ему препятствий.
Разбойники некоторое время так и стояли посреди дороги, обдумывая случившееся. Но время берет свое, и уже на следующий день, вновь выйдя к тракту в ожидании купца, направлявшегося на торг, они даже на мгновение не вспоминали ушедшего на север чужака. Все, кроме самого атамана. Но и он уверился в том, что больше не увит этого путника со странной меткой на щеке и взглядом голодного волка.
А много позже, уже в средине осени, когда леса уже готовы были сбросить свои золоченые одежды, вожака, явившегося в один из трактиров, отыскали путники, при виде которых грозный атаман задрожал, ожидая самого страшного. Шесть всадников, пришедших с севера, и выглядевших так, что только слепой мог бы принять их за здешних жителей, уверенно вошли в трактир, сразу приковав к себе внимание немногочисленных его посетителей, и, перекинувшись с хозяином заведения несколькими скупыми фразами, решительно направились к атаману, нервно стиснувшему рукоять боевого ножа.
- Скажи, человек, не видел ли ты прежде нашего брата? - спросил, сверял глазами разбойника, стройный рослый воин, кожа которого была смугла, а на левой щеке проступала полустершаяся татуировка. За спиной его висела длинная сабля. - Он был в этих краях, мы точно знаем. Возможно, наш брат попал в беду. Помоги нам отыскать его, уважаемый.
Словно в миг лишившись дара речи, Луберг обвел затравленным взглядом попавшего в силки зверя полдюжины воинов, вооруженных до зубов и схожих с тем странным путником, который все никак не шел из головы разбойника, как две капли воды. А те просто стояли, храня молчание, и ждали ответ. Но в тот миг ни атаман, ни пришельцы из-за океана еще не могли знать, что любые слова уже были лишены всякого смысла.
В таверне было шумно и жарко. Капитан Хреки, прижавшись спиной к обшитой деревом стене, пребывал в блаженной полудреме. Время от времени он прикладывался к кружке, наполненной примерно наполовину ароматным элем, бросая по сторонам скучающие взгляды. Искусный мореход, одинаково отважный в дальнем походе, среди океана, и в отчаянной схватке, равно хорошо управлявшийся с рулевым веслом и клинком, он предавался отдыху, вполне заслуженному, по мнению самого капитана.
Рядом галдели моряки с "Жемчужного змея". Полдюжины жилистых парней, трясших огненно-рыжими шевелюрами, играли в кости с парой темнокожих южан, лишь сегодня прибывших в Хельдсее. Один из самых больших портов на всем восточном побережье, этот город принимал всякого, кто являлся с миром, для торговли, а не для войны, и не важно, откуда бы он ни был родом. Здесь не запрещали поклоняться своим богам, следя только за тем, чтобы чужаки не устраивали жертвоприношения, что, как рассказывали иные знатоки, в полуденных странах было обычным делом. В прочем, те же знатоки шепотом добавляли, что кровавые жертвы все же проносили и здесь, на этих сумрачных берегах, благо, рабов хватало, и смерть одного из сотен едва ли могла вызвать подозрения. Раб, он и есть раб.
Но сейчас Хреки не было дела до верований чужеземцев, лишь бы не устроили драку с его людьми, даром, что каждый южанин носил заткнутый за широкий кушак кинжал. Оружие, снабженное хищными изогнутыми клинками, выглядело весьма опасно, и не было сомнений, что его владельцы знают, за какой конец нужно держать свои железки. У островитян, кстати, тоже хватало оточенной стали, с той лишь разницей, что они предпочитали прямые ножи и кинжалы, с которыми не расставались ни на миг, стоило ступить на твердую землю. В море да, там никто, в том числе и сам Хреки, не мог держать при себе оружие, здесь же, среди толчеи, людского океана, в котором смешались уроженцы самых разных стран, даже дрянной ножик мог спасти жизнь.
Правда, пока ничто не предвещало беду. Стучали кости, звенели монеты, - мелочь, подметил капитан, - и игроки время от времени разражались воплями радости или огорчения, это уж на кого как смотрела удача. Среди их голосов четко был слышен рык Фрейра, помощника и самого доверенного товарища капитана. Этот громила следил за моряками, точно заботливая нянька, чему Хреки был рад.
Капитан с явным безразличием вслушивался в ровный гул, в котором смешалась добрая полудюжина языков. Несколько десятков моряков и пара-тройка горожан делились друг с другом новостями, рассказывали байки, давали советы, а над всем этим плыли визгливые звуки скрипки, складывавшиеся, тем не менее, во вполне приятную мелодию. Музыкант, сидевший в дальнем углу, играл уже достаточно долго, и в плошке, стоявшей у его ног, с каждой минутой росла горка монет. Глазастый, как и должно моряку, Хреки, различил даже тусклый блеск золота. Капитан решил, что, уходя, обязательно добавит к ним что-нибудь из своего кошелька.
Внезапно чуткий слух Хреки уловил произнесенное за одним из ближних слотов слово, и моряк вдруг весь обратился в слух, ибо это слово, название, точнее, кое о чем говорило ему.
- Зоакр был отчаянным малым, - хвастливо, словно названный Зоакр приходился ему младшим братом, произнес какой-то плешивый мужик в рубахе из просмоленной парусины и широких кожаных штанах. Хреки заметил обвязанный у него вокруг шеи пестрый платок, какие носили обычно матросы из Видара, небольшого государства на берегу Хандарского моря. Ту землю называли еще Республикой, и Хреки знал, что ею правили не короли, а собрание купцов, самых богатых, а значит, и самых удачливых торговцев, подобно тому, как это было и в самом Хельдсее. - Он избороздил весь океан, и был одним из тех смельчаков, которые добирались даже до Скельдина.
