Над головой проплыл свет занавешенного фонаря, но того, кто нес фонарь, за поручнем разглядеть не удалось – впрочем, как и его спутников. Не разобрал Картер и слов, произнесенных вполголоса. Тем не менее он был уверен, что людей больше двух, а шумные выдохи и кряканья подсказали ему, что незнакомцы пронесли тяжелый груз.
Нужно было забраться наверх, но веревки у Картера не было – пришлось бежать к лестнице, довольствуясь лишь тем светом, что лился снизу. Картер был полностью уверен, что никто из врагов не попадется ему на пути, и эта ошибка чуть было не стоила ему жизни: менее чем в десяти футах от него прогремел выстрел. Картер выстрелил в ответ и тут же услышал дикий, душераздирающий крик. Картер поспешил к противнику, зная по опыту, что нет никого опаснее раненого врага, однако анархист лежал мертвый под опорной колонной. Картер не мог понять, как уцелел сам, но потом догадался, что жизнь ему спас Дорожный Плащ – анархист его не видел и стрелял вслепую.
Добежав до конца галереи, Картер промчался по лестнице на следующий уровень и вышел в зал, который поспешно пересек, ожидая в любой момент нападения. Врагов не было. Картеру стало страшно: они приближались к настоящему лабиринту коридоров.
Он шел крадучись и думал, что того и гляди может наткнуться на противника.
Когда Картер вышел на открытое пространство, он понял это лишь благодаря картам Дома, запечатленным в сознании. Свет ламп, озарявших зал, давно померк позади. Картер шел в полной темноте, прислушиваясь и стараясь дышать как можно тише, дабы расслышать чужое дыхание. В конце концов он обнажил Меч-Молнию. В стене, озаренной светом клинка, виднелось семь дверей. Мысленно сверившись с картой, Картер сразу отверг все двери, кроме двух, представлявшихся ему равновероятными. За обеими дверьми начинались лестницы, а дальше пути шли приблизительно в одном направлении, но завершались они на расстоянии многих миль друг от друга. Итак, совершая выбор, он мог рассчитывать только на удачу.
Картер открыл дверь. За ней была лестница – длинные пролеты чередовались с широкими площадками. Ступени устилала алая ковровая дорожка – мягкая, как бархат, поручни были вырезаны из красного дерева, стены оклеены обоями с рисунком в виде красных птиц-кардиналов. Когда-то, когда эти края были обитаемы, они были обустроены с шиком и комфортом, а теперь в свете волшебного клинка все казалось призрачным, и желтые глазки птиц недружелюбно посматривали с обоев на Картера. Он поежился и ускорил шаг, почти побежал, бесшумно перепрыгивая через две ступеньки. От последней лестничной площадки, словно из дельты алой реки, вытекали багровые коридоры, из которых дальше вновь уводили лестницы, а за ними – новые коридоры, узкие, как речные протоки. Стены были увешаны картинами с изображением алых роз, и казалось, будто цветы растут по берегам. Но Картер знал дорогу: лишь единственный выход с верхних этажей мог вывести анархистов из этого крыла Эвенмера.
Когда наконец после бесчисленных поворотов Картер добрался до нужной двери, он обнаружил, что она крепко-накрепко заколочена железными пластинами. В отчаянии он помчался обратно, гадая, что за ужас таился за этой дверью, если кто-то ее столь тщательно заколотил.
Потеряв два часа, он спустился вниз и стал подниматься на верхние этажи другой дорогой. На сей раз он отказался от осторожности, предпочтя скорость, и наконец оказался в длинном переходе. Дверей в Высоком Доме было не меньше, чем переходов в муравейнике, но теперь Картер точно знал, что анархисты должны двинуться в сторону Длинного Коридора и тем самым избегнуть прохода по самой населенной области низин Гена. Куда враги могли направиться оттуда, Картер предугадать не мог.
Он шел всю ночь, а когда утреннее солнце позолотило оконные рамы и в его лучах заплясали пылинки, оказалось, что он все еще пробирается по Кверни. Картер порадовался рассвету, хотя утренние лучи и напомнили ему об усталости. Он остановился – совсем ненадолго, только для того, чтобы перекусить вяленым мясом из дорожного мешка, а потом снова пустился в путь. Он так изнемог, что шел словно во сне. Ближе к полудню Картер наткнулся на человека, греющего ноги у камина. Незнакомец предложил ему горячего чая и рассказал о том, что видел «четверых джентльменов в серых плащах, которые несли какой-то груз в мешке из рогожи на двух шестах, словно Ковчег Завета».
Приободренный выпитым чаем и обрадованный тем, что верно идет по следу грабителей, Картер шагал еще три часа. По дороге он снова перекусил на ходу. Его враги наверняка тоже жутко устали, но останавливаться и не думали – их вела вперед жестокая необходимость, превозмогавшая страх погони. День сменился вечером, а Картер так и не догнал анархистов.
Наконец, когда солнечный свет уже был едва заметен в оконных проемах, он добрался до места, которое искал. Там он судорожно вдохнул, собрался с последними силами и вызвал в сознании Слово Власти. Оно далось ему не сразу – Словами Власти повелевать трудно, тем более что сказывалась ужасная усталость. Но вот это слово заполнило все его мысли, и буквы словно полыхнули жарким пламенем. Картер подпустил слово к губам и с усилием Произнес:
– Тальгидин!
То было Слово Тайных Путей.
Коридор сотрясся, задрожали светильники. На дверце гардероба, стоявшего у стены, возник светящийся голубой квадрат – знак того, что за шкафом – потайная дверь. Картер открыл дверцу, нырнул внутрь шкафа, раздвинул висевшие там шубы и обнаружил тайный механизм, за счет действия которого задняя стенка шкафа отодвигалась, а за ней открывался путь в темный коридор. Там Картер зажег фонарь и закрыл за собой потайную панель. Стены коридора были голыми, от пола до потолка не более пяти футов. Картер шел, пригнувшись, дощатый пол поскрипывал, Местами с потолка от сырости осыпалась штукатурка. Судя по карте, этот проход позволял срезать путь к Длинному Коридору, и Картер надеялся за счет этого обогнать анархистов.
Два долгих часа шагал он по унылому, однообразному туннелю. Слово Власти истощило Картера, он брел спотыкаясь, но вот наконец дошел до потайной двери, открывающейся в Длинный Коридор. Выглянув через глазок в стене, Картер удостоверился, что поблизости никого нет, отпер дверь и вышел.
Он попал в часть Длинного Коридора, расположенную вдали от унылого Серого Клина. Ковер на полу и обои здесь были приятного персикового цвета и слегка поблескивали. Картер прикрыл дверь, ведущую в потайной проход. Она пряталась за картиной, изображавшей Илью Муромца, которого вез в седельной сумке великан Святогор.
Картера охватили сомнения. Он надеялся опередить врагов, но не был уверен в том, что ему это удалось. Анархисты могли как отстать, так и обогнать его. Поскольку он не знал точно, куда они направляются, он мог их упустить. После недолгих раздумий он решил идти вперед, надеясь встретить других путников, у которых можно узнать, не видели ли они анархистов. Вскоре Картеру повстречался гончар, кативший тележку со своим звонким товаром. Тот, оказывается, шел по Длинному Коридору от самого Наллевуата, но анархистов не встречал. Уверившись в том, что враги остались позади, Картер повернул в обратную сторону. У него было искушение спрятаться за какой-нибудь дверью и дождаться анархистов. Близилась полночь. Он преследовал противников уже целые сутки, а до этого долго пробирался по Эвенмеру, но боялся залечь в засаду, страшась того, что задремлет и упустит грабителей.
