— Доктор, скажите все начистоту: ваша запинка меня напугала.
Она покосилась на Дойля, тот коротко кивнул. Мне это совсем не понравилось.
— Ему вы уже сказали?
— Отвлечь вас не удастся? — спросила она.
— Нет.
— Наверное, сделаем вечером еще одно УЗИ.
— Это моя первая беременность, доктор, но от подруг в Лос-Анджелесе я слышала, что на ранних стадиях беременности УЗИ так часто не делают. Мне сделали уже три. Что не так с детьми?
— Клянусь, что с вашими близнецами все хорошо. Насколько я могу видеть по данным УЗИ и показателям кровотока, вы здоровы и находитесь в начале нормальной беременности. Двойня беременность несколько осложняет и для матери, и для врача, — тут она улыбнулась. — Но ваши близнецы выглядят отлично. Клянусь.
— Будьте осторожней, когда произносите при мне слово «клянусь». Я принцесса фейри, а вы буквально ручаетесь своим словом. Думать не хочу, что случится, если ваша клятва окажется ложной.
— Вы мне угрожаете? — Она выпрямилась во весь рост и сжала в кулаках свисавшие с шеи концы стетоскопа.
— Нет, доктор, предостерегаю. Рядом со мной творится магия, порой даже в мире людей. Я просто хочу, чтобы вы и все другие люди, кто обо мне заботится, понимали, что даже случайно сказанные вами слова могут произвести очень своеобразное воздействие, если они сказаны поблизости от меня.
— Хотите сказать, если я чего-то пожелаю вслух, желание исполнится?
Я улыбнулась:
— Фейри не выполняют желания, доктор. Во всяком случае, мы не из тех фейри.
Она слегка смутилась.
— Я не хотела…
— Не страшно, — перебила я. — Но если вам случится дать слово и его нарушить, за вами может погнаться Дикая охота или начнут преследовать неудачи. Я не знаю, сколько магии увязалось за мной из волшебной страны, и не хочу, чтобы она случайно зацепила кого-то еще.
— Я слышала, что вы потеряли… возлюбленного. Я вам сочувствую, хотя поняла я, если честно, немного.
— Да и мы не все понимаем, — сказал Дойль. — Не зря сырую магию называют еще дикой.
Доктор кивнула, словно поняла его слова, и кажется, собралась уходить.
— Доктор, — позвала я. — Вам действительно нужно еще одно УЗИ?
Она с улыбкой повернулась.
— А нельзя ли мне попытаться уйти, не ответив?
— Конечно, можно, но вряд ли это меня к вам расположит. У меня уже осталась в памяти заметочка из-за того, что вы с Дойлем поговорили прежде, чем со мной.
— Вы сладко спали, и ваша тетя предложила мне поговорить с капитаном Дойлем.
— Причем именно она платит по счетам, — продолжила я.
Доктор возмутилась:
— Она ваша королева и, если честно, я еще не поняла, как следует реагировать на ее просьбы.
Я улыбнулась — язвительно даже по собственным ощущениям.
— Если ее слова показались вам просьбой, доктор, то она была с вами крайне любезна. Она королева и власть ее над нашим двором абсолютна. Абсолютные монархи ни о чем не просят.
Доктор снова ухватилась за стетоскоп. Нервный жест, могу поспорить.
— Пусть так. Как бы то ни было, она хотела, чтобы я обсудила положение дел с главным… — она подбирала слово, — мужчиной вашей жизни.
Я посмотрела на Дойля, не отошедшего от моей кровати.
— Королева Андаис назвала вам Дойля как главного мужчину в моей жизни?
— Она спросила, кто является отцом ваших детей. Разумеется, я пока не в силах ответить на ее вопрос. Я сказала ей, что проводить сейчас амниоцентез — значит усиливать риск для беременности. Но капитан Дойль с полной уверенностью заявил, что он один из отцов.
Я кивнула.
— Да, как и Рис, и лорд Шолто.
Врач удивленно моргнула.
— У вас двойня, а не тройня, принцесса Мередит.
Я повернулась к ней.
— Я знаю, кто отцы моих детей.
— Но вы…
Дойль вмешался в разговор:
— Она не то имеет в виду, доктор. Поверьте, пожалуйста, оба близнеца имеют несколько генетических отцов. Я не одинок.
— Как вы можете с такой уверенностью утверждать невозможные вещи?
— Богиня послала мне видение.
Она хотела возразить, но проглотила слова. Перейдя на другую сторону палаты к аппарату для ультразвуковых исследований, оставленному там после предыдущего осмотра, она надела перчатки; то же самое сделала медсестра. Они вытащили флакон с липким гелем — холоднющим, как я уже знала по опыту.
Доктор Мэйсон даже не поинтересовалась, не хочу ли я, чтобы мужчины вышли — она быстро сообразила, что на мой взгляд все они имели право здесь находиться. Не хватало только Галена, Дойль отослал его с каким-то поручением. Я сквозь сон слышала их приглушенный разговор, после которого Гален ушел. Я не подумала спросить, куда и зачем. Я доверяла Дойлю.
Медики подняли на мне рубашку, намазали холодным голубым гелем живот, потом врач взяла продолговатый датчик и стала водить им по животу. Я смотрела на размытую картинку на мониторе. Я уже достаточно к ней пригляделась, чтобы различить два пятнышка, две тени — такие маленькие, что они казались ненастоящими. Только быстрое трепыхание сердечек подсказывало, что это такое.
— Вот видите, с ними все в полном порядке.
— А зачем тогда столько раз смотреть? — спросила я.
— Честно?
— Да, пожалуйста.
— Потому что вы — принцесса Мередит Ник-Эссус. Я прикрываю задницу. — Она улыбнулась, и я улыбнулась ей в ответ.
— Действительно честно со стороны врача.
— Стараюсь, — сказала она.
Медсестра вытерла мне живот салфеткой и почистила датчик, пока мы с доктором глядели друг другу в глаза.
— Мы с персоналом уже не одну атаку репортеров отбили. За мной пристально следит не только королева. — Она опять схватилась за стетоскоп.
— Прошу прощения, что мой статус так все осложняет для вас и ваших помощников.
— Ну, от вас требуется только быть идеальной пациенткой, принцесса. Утром мы встретимся, а сейчас поспите или хотя бы полежите спокойно.
— Я постараюсь.
Она едва не улыбнулась, но в глазах сохранилась настороженность — она не слишком мне поверила.
— Что ж, на большее мне рассчитывать не приходится, но… — она повернулась к стражам, — не беспокойте ее! — И она погрозила им пальцем.
— Она принцесса, — сказал Шолто из своего угла, — и будущая королева. Если она хочет говорить на неудачные темы, что нам делать?
Доктор кивнула, опять потянув за стетоскоп.
— Я имела беседу с королевой Андаис, так что ваши трудности мне понятны. Постарайтесь заставить ее отдохнуть, разговаривать ей не стоит. Сегодня она получила свою долю потрясений, и я бы предпочла, чтобы она поспала.
