— Это они тебя подстрелили? — поинтересовалась Леора, откладывая в сторону саблю.
— Наверное…
— С чего бы им за тобой гнаться?
Девушка замялась, но под грозным взглядом воительницы стушевалась и, опустив глаза, пробубнила себе под нос:
— Мой брат хочет меня убить.
Над костром повисло озадаченное молчание. Где-то вдали раздалось совиное уханье.
— Ну и порядочки у вас, — пробормотала Леора, от такого откровения подрастерявшая весь свой пыл. — И чего ты такого натворила, что родственничек решил тебя выпотрошить?
— Я старше его и, по закону, считаюсь наследницей. Я не сделала вам ничего плохого, пожалуйста…
— Это нам решать, сделала или не сделала, — рыкнула Леора. Впрочем, в ее голосе не слышалось былой холодной ярости. Да и зашуганная девчонка мало напоминала тех солдат, что позавчера об колено ломали силу Тиорты.
— Хватит на нее гавкать, — вмешался, наконец, Ройвис. — Как тебя зовут?
— Вета. — Девушка попыталась робко улыбнуться. Получившаяся гримаса на улыбку походила так себе, но для начала сойдет и так.
Запасов было всего ничего, но морить спасенную голодом было не слишком правильно, так что Ройвис поделился с ней собственной кружкой с кипятком и несколькими сухарями. Свитер из овечьей шерсти, в который ее одели вместо безнадежно испорченных во время лечения вещей, оказался велик. А в кожаной куртке, которую ей ссудил Ройвис, она сидела, словно не в одежде, а в небольшом домике, из которого сверкали черные испуганные глаза.
— Ты была с армией? — Продолжила расспрашивать ее Леора, после того, как с первым сухарем было покончено. Спина Веты заметно напряглась.
— Да. — Наконец призналась ровандиссийка. — В обозе.
— Что ж твой братец тебя потащил в поход? Дома прибить не мог?
— Было бы расследование. В Торговой Ассамблее нашлись бы те, кому выгодно докопаться до истины и обвинить его в убийстве. Наверное, он решил не рисковать.
— Ну так и чеши обратно в свой Ровандис. Попросишь эту драную Ассамблею о защите и живи припеваючи, — вынесла вердикт Леора.
Девушка вздрогнула.
— Если я так сделаю, я стану предметом начавшегося торга. Думаю, в конце концов… — Вета запнулась, — брату есть что предложить в обмен на мою жизнь. В конце концов…
В наступившей тишине раздался всхлип. Леора мрачно насупилась, да и Ройвис чувствовал себя не в своей тарелке. В ордене Звездоцвета все рыцари считались побратимами. Конечно, не всегда отношения между ними напоминали братскую любовь, доходило и до свар, и до поединков, но такое расчетливое истребление родственников и соратников ради поживы или наследства в ордене не встречалось.
— Вот за эту грязь я и не люблю Ровандис, — процедила Леора и, завернувшись с головы до ног в заляпанный грязью плащ, принялась укладываться на землю. — Бездна с тобой, девка. Будем считать, что ты меня убедила.
Не объясняя, в чем именно та смогла ее убедить, воительница отвернулась от огня.
Вета, ссутулившись, продолжала горько всхлипывать. Ройвис подавленно молчал, пытаясь представить себе, каково это — стать изгоем в собственной стране не за преступление, не за мятеж против правителя, а просто из-за того, что повезло родиться таким образом, чтобы твоя смерть стала ключиком к чужому благосостоянию. Получалось так себе, но ощущения от процесса были не из приятных.
— Успокойся, — ладонь Ройвиса легла на вздрагивающее плечо девушки. — Дойдешь с нами до Веканиса… А там что-нибудь придумаем.
— Вы меня не бросите? — Теперь в черных глазах теплилась надежда.
— Ну не злодеи ж мы, — пробормотал сбитый с толку рыцарь. За что получил еще одну благодарную улыбку. — Давай-ка на боковую. Ты, конечно, только очнулась, а вот мы за день на ногах…
Закончить он не успел — девушка послушно свернулась калачиком. И то сказать, полуобморочное забытье от раны и здоровый сон — совсем не одно и то же, так что вряд ли беглянке грозит бессонная ночь. Сам Ройвис тоже растянулся на земле, кое-как закутавшись в кожаный плащ. В одеянии за время, проведенное на Ландышевом лугу, появилось несколько не предусмотренных портным отверстий, но подобные мелочи его сейчас смущали в последнюю очередь.
* * *
Шум проснувшегося лагеря долетал из-за незастегнутного полога, прогоняя зыбкий утренний сон. Тельзаро немного поворочался с боку на бок. Больше всего хотелось плюнуть на все заботы и провалиться обратно в сладкую дрему, но когда это командирам выпадала такая славная доля? Тихо зашипев — дали о себе знать покрывающие тело ссадины и ушибы — всадник отбросил заменявший одеяло подбитый волчьим мехом плащ. Порванный в нескольких местах, но кого волнуют такие мелочи? Холодный ветерок живо выколотил остатки сна. Собирая раскиданную по полу одежду, Тельзаро успел изрядно продрогнуть.
Несколько лет назад, когда князь Тиорты принялся бесить северного соседа, всадник воспринял сомнительные начинания без малейшего энтузиазма. Увы, жажда золота затмила княжеский взор… Ровандис в ту пору изрядно разбогател на торговле морскими деликатесами и пушниной. Оружейники республики ковали прекрасное оружие, мебель из драгоценных сортов дерева ценилась по всему материку… Словом, в Тиорте, где ровандисцев всегда недолюбливали, начала зреть зависть. Начал князь с того, что задрал пошлины. Ровандисская Торговая Ассамблея — а верховной властью в республике обладала она — стерпела эту выходку, хотя и принялась вовсю покровительствовать контрабанде. Но пошлины поднимались еще и еще, в довесок князь время от времени конфисковывал дорогие товары — просто так, потому что захотелось. И тут титул Архистратига получил Тагерис Эргерион. Одаренный военачальник, он, хоть и был чем-то средним между благородным вельможей и наемником на службе Ассамблеи, обладал огромным влиянием.
Как назло, князю вскоре вздумалось конфисковать огромный караван, принадлежавший одному из наиболее влиятельных и богатых купцов Ровандис. Тут, что называется, терпение лопнуло. И в Тиорту пришла война. Хоть Тельзаро и полагал князя конченым недоумком, окончательно растерявшим от жадности совесть и мозги, встать на защиту Тиорты — священный долг. Так он оказался на Ландышевом лугу, где наемные армии Ровандис встретились с сословием всадников и их дружинами.
Губы Тельзаро болезненно скривились. На войну он явился с тремя сотнями хороших бойцов. Сейчас же — оказался в затерянном лесном лагере, понятия не имея, где его воины и уцелел ли из них хоть кто-то. После того, как ловкий кавалерист саданул его по темечку палицей, Тельзаро очнулся уже в Висийском лесу. Потерявшего сознание всадника сумела отбить резервная сотня, которой командовал седоусый Гройв. Затем этой сотне удалось прорубиться через вражеский заслон и уйти в сторону спасительной чащи — потеряв, правда, больше половины солдат. Плохая новость заключалась в том, что Гройв безоговорочно признал старшинство Тельзаро, и теперь вся ответственность за людей лежала исключительно на нем.
